Девушка с часами вместо сердца - Питер Свенсон

– Как ты догадалась оставить записку на машине?

– Билли сказал, что ты поехал за полицейскими в участок. И описал машину. Я решила, что если оставлю просто телефон, то пусть увидят – все равно не поймут.

Опустив руки, Кэсси склонилась над своим «Пеппером» и присосалась к соломинке. Она была довольна собой.

– А как же Скотт и его дружок узнали, где меня найти?

– Это все Билли. Он сказал по телефону, а я, наверно, громко повторила или не знаю что, потому что Скотт услышал. А может, подслушал. Телефон в моей комнате, но линия не моя, подслушать сумеет любой из домашних. Короче, так Скотт узнал, где ты остановился. Наверное, мне за тебя достанется.

– Одного никак не пойму: почему Одри не захотела ехать в колледж? Она же наверняка подала документы.

– Ей пришлось. Родители заставили. Она типа одна из немногих в Суитгаме, кто может позволить себе четыре года в колледже, – тем более поступить туда. Короче, родители так велели. Думаю, она выбрала Мазер, потому что он очень далеко. Но ехать не хотела. Вообще. Она запала на этого Йена Кинга…

– Из «Наживки для аллигатора».

– Фигасе, ты о них слышал!

– Да нет на самом деле. Это мне детектив сказал. Заявил, что Одри сбежала с этим Йеном.

– Такой был план – во всяком случае, она так сказала. Родителям наплела, что поедет учиться, а сама просто смылась из города. Рассудила: ну что ей сделают, если не найдут?

– Значит, она сама нашла себе замену?

– Ага. Штука в том, что об этом Одри рассказала мне мало. Мы дружили, но закадычными подружками, чтобы до гробовой доски, не были. Типа выросли вместе. Наши папы знакомы. Мамы тоже. Так мы все и перезнакомились – Билли, я, Скотти, Одри. Вроде как одна семья. Поэтому, когда Одри заявила, что не поедет в колледж, я типа – ну, не знаю что. Но потом она доложила, что познакомилась с девчонкой из Чинкепина, которая вроде похожа на нее и ума палата, но из плохой семьи, без денег и страшно хочет учиться.

– Как они познакомились?

– У дебатеров, по-моему.

– У кого?

– В дискуссионной команде, на соревнованиях. Я в этом неважно разбираюсь.

– Но имя этой девчонки она так и не назвала?

– Наверное, она испугалась, что и так много выболтала. Мы, повторяю, не были неразлейвода. Она потребовала не выдавать ее, и я дала слово. Теперь мне немного совестно. Может, и надо было сказать.

– Повторите, ребята? – материализовалась официантка.

Оба кивнули.

– Что будете есть, решили?

– Я не такой уж голодный, – сказал Джордж.

– Может, картошку фри? – спросила Кэсси. – Она здесь хорошая.

Картошку, нарезанную хворостом, доставили через десять минут на большом овальном блюде. Кэсси еще долго тараторила, но главное уже было сказано. Девушка, которую он разыскивал, была родом из Чинкепина и состояла в дискуссионной команде. Завтра он снова просмотрит альбомы и узнает имя. Правда, он еще не решил, займется ли этим сам или прибегнет к помощи детектива Чалфента.

Джордж проводил Кэсси до ее машины. Она взглянула на звездное небо.

– Смотри, Большая Медведица, – указала пальцем.

– Не думаешь, что та другая девушка могла иметь отношение к тому, что случилось с Одри? – спросил Джордж.

– Конечно, я думала об этом. Но Одри крепко подсела на наркоту, так что, сам понимаешь, всякое может быть.

– Позвонишь, если что-то выяснится?

– Обязательно. И не бойся, я передам Скотти, что ты тут ни при чем, и он больше тебя не тронет.

– В следующий раз я буду готова.

– Он типа урод.

– Я заметила.

Ночью то и дело заряжал дождь; Джордж лежал без сна на своем покалеченном матрасе. Лицо продолжало болеть. Ветхий мотель скрипел и постанывал. По комнате пробегали тени машин с шоссе – длинные, короткие и снова длинные. Джордж забил окурками пепельницу, несколько раз включил и выключил телевизор. На рассвете, когда ветер стих, а восходящее солнце излило на землю ровный слабый свет, он уснул – со жжением в губах и сильным привкусом табака во рту.

С утра позвонил Чалфенту и сообщил, что девушка, которую они разыскивают, могла быть родом из соседнего города и он готов просмотреть другие альбомы. Джордж сказал, что речь, очевидно, идет о Чинкепине. Чалфент велел заглянуть в участок после ланча.

Дэн Томпсон снова одолжил Джорджу машину.

– По-мексикански говоришь?

– К сожалению, нет.

– Ничего страшного, хотя пригодилось бы. У меня к тебе дельце. Знаешь мексиканскую забегаловку «У Абелито»?

На Дэне был тот же, песочного цвета костюм, но с другими галстуком и платком. Нынче они слепили лазурью.

– Нет, но найду.

Дэн назвал ему улицу с перекрестком и вручил бумаги на подпись.

Джордж рассчитал так, чтобы совместить задание с ланчем, и поел в людном мексиканском ресторанчике. Кормили там хорошо, но у него почти не было аппетита. Он предчувствовал, что через несколько часов узнает, кто на самом деле та девушка, которую он знал как Одри. А увидит когда? Расплатившись, поехал в полицейский участок.

Чалфента не было, но секретарша оставила на столе стопку выпускных альбомов, в том числе Чинкепинской средней школы. Оставшись наедине с ними, Джордж начал с самого свежего. Не стал смотреть отдельные фотографии, сразу заглянул в конец, где были коллективные снимки кружков и спортивных команд. Нашел «Дебаты и речи»: на черно-белом фото в полстраницы человек семь школьников стояли в два ряда. Джордж нервно изучил лица.

Там она и отыскалась. Прическа другая – волосы были длиннее, воздушнее и вроде даже светлее, но остальное не изменилось: лицо, поза и полуулыбка.

Он прочел напечатанные внизу имена. Она была во втором ряду, третья слева: Л. Дектер; черное платье с вырезом и нитка жемчуга. Он долго смотрел на снимок. Но ее глаза не сказали ему ничего нового.

Джордж закрыл альбом, но оставил на коленях. С тех пор как секретарша проводила его в кабинет, в коридоре стояла мертвая тишина. Он изменил первоначальный план, положил альбом на место и как бы с ленцой покинул владения Чалфента. Секретарша, стоя к нему спиной, рылась в картотеке, а потому он спокойно миновал пост, вышел через стеклянные двери и окунулся в теплый ветреный день.

В Чинкепине числилось шесть Дектеров. Он начал с первого. Набрал номер, решив просто спросить Лиану, кто бы ни ответил. По двум номерам не отозвался даже автоответчик; по третьему прозвучало малообещающее сообщение. Еще по двум ему сказали, что он ошибся. Последняя попытка…

– Кто спрашивает? – ответил мужчина.

– Я ее друг, сэр.

– Может, назоветесь или мне загадки отгадывать? – Голос был старчески дрожащий, исполненный глубокого равнодушия.

– Джордж Фосс.

– Хорошо, Джордж. Я передам, что ты интересовался. Не обещаю, что она перезвонит, но это уже твоя проблема.

– Спасибо, сэр. – Джордж мало кого называл сэром, но поймал себя на том, что обзавелся этой привычкой с момента приезда во Флориду. – Номер мой не запишете?

– А что, у нее еще нет?

– Нет, сэр.

– Тогда, мальчишечка, пошел ты… За дочкину сводню меня держишь!

Он отключился.

Джордж взглянул на телефонный справочник, раскрытый на коленях. Указательный палец побелел, притискивая номер, по которому он только что звонил. Имелся и адрес.

К. Дектер жил на Восьмой улице. Джордж нашел ее, проездив полчаса. Очередное захолустье: квадратные дома с мощеными двориками, перед большинством из которых стояло по две-три раздолбанные машины. Вместо тротуара вдоль дороги тянулась сточная канава с зеленоватой водой. За домами виднелся забор, а за ним – заброшенный искусственный пруд. Даже придорожные пальмы казались старыми и изможденными. Землю усыпали пожелтевшие листья.

Он сбавил скорость, высматривая четыреста первый дом. Пришлось описать круг. Здание обнаружилось по номеру на соседнем – триста девяносто седьмом. Четыреста первый был отделан выцветшим винилом. Под навесом для машин стоял повидавший виды пикап. На земляном пятачке рос дуб, развесив грязно-серые бороды испанского лишайника. Предположив, что дома только отец, Джордж решил понаблюдать. Съехал на обочину под дуб, надеясь, что в тени будет и прохладнее, и не так заметно.