Ловчий - Рафаэль Дамиров

горсть монет.

Тот упал на колени и принялся лихорадочно их собирать, выковыривая из песка:

— Спасибо, господа, за вашу щедрость, спасибо!.. Этого хватит чтобы неделю вы могли жить! — Нам только переночевать, — сказал Тион. — И лошадей накорми отборным овсом, устали после долгой дороги на травке перебиваться.

— Будет сделано, ваша светлость! У меня лучший овес во всей округе. Прошу проходите в дом, располагайтесь! Я сейчас поросеночка зажарю и ром принесу… У меня в погребке такие запасы!

* * *

Дом крестьянина, расположенный на окраине деревни, внутри оказался не таким замызганным как сам хозяин. Это была просторная хижина с приличными топчанами и круглым столом посередине единственной комнаты. Рябой подсуетился накрыть на стол огородной закуски, а сам убежал жарить во дворе свиные ребра. Через открытое окна в дом тянулся пьянящий аромат местного барбекю. Я сглотнул слюну и заел ее помидором с пером зеленого лука.

— У-ух! — Тион опустошил очередную чарку и, прижав рукав к носу, шумно втянул ноздрями воздух. — Славное пойло! Но на ром не похоже… Но горло дерет не хуже! — А по мне что ром, что брага! — чавкал огурцами довольный Каллин. — Лишь бы веселье давало, и голову кружило. Я не в палатах белокаменных рос, не гурман.

Я опустошил уже целую кружку непонятного напитка и молча жевал, уставившись в одну точку.

— Ты что грустишь, Ловчий? — хлопнул меня по плечу Тион. — Налить еще?

— Я пропущу, — ответил я. — Вспомнил дом и на душе чуть тоскливо стало…

— Ждет тебя там кто? — спросил ассасин.

— Уже нет, разве что враги…

— Ну, значит горевать не о чем. Здесь ты с коро будешь богат как лорд, имение свое получишь… Семью заведешь, а там что?

— А там тоже семья, — мой голос стал еле слышим. — Толко мертвая…

— Что?! — Ничего! Пойду прогуляюсь, — я резко встал из-за стола и, накинув куртку вышел из дома.

Во дворе старательно дул на угли рябой. Мясо на решетке подрумянилось и шкворчало золотистой корочкой.

— Куда вы, господин? — всплеснул руками хозяин. — Уже свининка поспела, сейчас за подносом схожу и на стол подам.

— Спасибо, — я отвел глаза. — Я попозже поем…

Ночная деревушка, название которой я даже не запомнил, спала глубоким сном. Покосившиеся домишки закрыли глазницы окон потрескавшимися ставнями и погасили свет. Редко где тявкнет разбуженная собственным сном собаченка или прогорланит песню поздний гуляка.

Может, прав Тион? Теперь это мой дом? Дом не там где родился, а там где тебя ждут. Ни там, ни здесь меня никто не ждет… Значит, все равно где дом…

Я брел по пустынной улице неизвестно куда. Неожиданно цепочка домов оборвалась и я очутился в глухом переулке, огороженным подгнившими заборами огородов. Луна выглянула из-за тучки и бросила бледный свет на заросший травой закоулок.

— Помогите! — тишину вдруг прорезал сдавленный женский крик, будто кто-то зажимал рот рукой отбивающейся от злодея женщине.

Глава 10

Я насторожился и весь обратился в слух. Где-то рядом слышалось мычание и всхлипывание. Я вытащил из-за пояса кинжал и бросился бежать на звук. За поворотом в зарослях метровой лебеды боролись двое. Девушка в изодранном платье отбивалась от наседавшего на нее насильника. Тот зажимал одной рукой ей рот, а второй задирал на жертве подол. Жертва отчаянно брыкалась и пыталась прокусить ладонь парня. Наконец ей это удалось, парень ойкнул и одернул руку, но тут же залепил девушке увесистую оплеуху. Приставил к ее горлу нож и прошипел:

— Если хочешь жить…

Договорить он не успел. Я схватил его за ворот и сдернул с жертвы. Он покатился по траве, выронил нож и удивленно уставился на меня маленькими как у хорька глазками. Девушка вскочила и, прижимая лоскуты платья к груди бросилась прочь.

Хорек схватился за нож, но встать не успел. Удар сапога в челюсть опрокинул его в новь, а нож улетел в заросли травы. Я подошел к стонущему «Казанове» и встал ему коленом на грудь, так, что у того чуть хрустнули ребра. Острие моего кинжала уперлось в его горло. Другой рукой я зажал ему рот.

— Ш-ш-ш, — успокоил его я. — Не дергайся. За все приходится платить… Ты сам виноват…

На шее парня пульсировала жилка. Она испуганно подрагивала и манила своей незащищенностью. Как давно я этого не делал. Казалось не полгода прошло, а целая вечность. Я смотрел жертве в глаза в предвкушении ее скорой смерти. Один умелый чирк, и теплый красный фонтан унесет из тела насильника жизнь. Кровь впитается в землю и успокоит мою душу. Я сжал рукоять ножа так, что пальцы мои побелели. Острие кинжала чуть заглубилось в молодую кожу и пустило красную струящуюся ниточку по его шее…

Нет, нельзя выпускать наружу своих внутренних демонов, однажды они окрепнут и сожрут тебя. А я теперь хочу жить. Впервые за много лет у меня появилось желание жить… Но просто так злодея я не могу отпустить. Я оторвал кинжал от его горла и провел лезвием ему по щеке. Парень мычал, но боялся шевельнуться. Узкий линейный разрез украсил морду насильника.

— Это тебе будет напоминанием на всю жизнь о сегодняшнем вечере, — проговорил я, вытирая клинок о его рубаху. — А сейчас иди домой и никогда больше так не делай, в следующий раз порез будет гораздо глубже и пройдет по твоему горлу. Ты меня понял?

— Да, господин, — всхлипывал хорек. — Только прошу. Не убивайте…

— П-шел отсюда! — я встал и поддал для ускорения преступнику пинок. — Повезло тебе… Добрый я сегодня…

Несостоявшийся насильник прижимая ладонь к щеке, рванул из переулка. Один ботинок слетел с его ноги, но он даже не обернулся, а поспешил раствориться в темноте. Оттуда вскоре донесся его вопль:

— Мы еще встретимся чужеземец! Ты заплатишь за это!

Вот мразь… Может зря я его отпустил? Мелькнула в голове гаденькая мысль… Сегодняшний вечер его ни чему не научил. Люди не меняются, надо было сделать «чирк», да и душа моя истосковалась по крови…

Ну, теперь поздно об этом рассуждать. Я вложил кинжал в ножны и побрел назад к дому рябого. Крестьянин уже смылся, а угли в глиняной чаше догорали. Из распахнутого окна слышались пьяные выкрики Каллина и Тиона. Они оживленно о чем-то спорили, будто старые друзья. Вот что делает алкоголь. Он не снимает проблемы, а позволяет взглянуть на мир по новому. Если враг собутыльник, то получается на время пьянки он уже друг?

— Где тебя носило? — захмелевший Тион встретил меня радостным возгласом. — Садись мяса поешь! Да спать ложиться надо. Завтра в путь…

*