АнтиБожественная комедия 8 - Гектор Шульц

class="p1">- Ну вот. А раньше был Степка, Степочка, Степашка.

- С ним всегда так? – удивился Филоктет, помогая Ахиллесу с камнем. Астра кивнула и умилительно посмотрела на меня.

- Всегда. Этим и цепляет, - я робко улыбнулся и взвизгнул, когда на плечо рухнула какая-то античная сороконожка, сразу вознамерившаяся залезть за шкирку. – Разве нет?

- Странные у женщин представления о привлекательности, - буркнул предок и, покачав головой, принялся вновь помогать Ахиллесу, который через несколько секунд коротко свистнул и приказал молчать. Сверху раздались приглушенные голоса. Говорили двое стражников. Сонные и ленивые.

- Говорю тебе, Телам, здесь тихо. Тебе показалось, - мрачно сказал один из них.

- Я слышал смех. Знакомый смех, - плаксиво ответил ему далекий Телам. – Словно этот греческий безумец смеялся.

- Чушь. Его Парис убил, и ты сам это видел, - фыркнул первый. – И я, Аик, сын Эвмея, тоже видел.

- Не Парис его убил, а Аполлон, - вставил Телам. – Парис и барана в двух метрах от себя убить не сможет.

- Не след обсуждать нам господ. Лучше вернемся на пост, - перебил его Аик. – Ночь только началась.

- А пиздец ваш уже рядом, - прорычал Ахиллес, выползая из дыры. Два троянца, побледнев лицами, открыли от удивления рот и издали тихий, сиплый вой, еле слышный в тишине замка. Грек неприятно усмехнулся и двумя точными, короткими ударами отправил стражей в царство пьяного Морфея. Хрустнув шеей, он кивнул нам. – Вылезайте. Баю-баюшки-баю, нахуй.

- Суровый ты мужик, владыка, - уважительно произнес Филоктет. – По удару на воина. Невзирая на шлемы.

- Ебатеньки, давайте спатеньки. Аж вмятину сделал, - покачал я головой, разглядывая троянцев без сознания. Шлемы носили явные вмятины кулака Ахиллеса.

- Ножи для лохов. Кулаки – выбор мастеров, - веско ответил Ахиллес и перебежал в тень. Мы же затащили троянцев в лаз и завалили выход камнем. А дальше могучий грек удивил всех. Он неприятно улыбнулся, взял в руки копье, оброненное стражем, и без стеснения пошел дальше, даже не собираясь прятаться. Нам оставалось только переглянуться и последовать за ним.

Через несколько минут в замке раздались первые крики, а я, наконец-то, понял хитрость Ахиллеса. Троянцы падали перед ним ниц, как только его мускулистая фигура появлялась на горизонте. Для них он был призраком, явившимся за мщением, а древние греки жуть как боялись таких призраков. Только редкие стражи пытались слабо ощетиниться копьями, но Неоптолем шустро с ними разделывался, чем явно заслужил довольное ворчание отца. Силушки у него было тоже вдоволь.

Мы же с Астрой шли в самом конце и поражались тому, как изменился наш друг. Сейчас по залам троянского дворца шел настоящий олимпиец, живой бог, могучий и суровый, как суть. Перепуганные сонные люди, увидев его лицо, падали на землю и принимались биться в припадках. Они молили богов о пощаде, молили их забрать душу Ахиллеса обратно в Аид. Но грек медленно шел к своей цели – внушительным деревянным вратам, ведущим в обитель царской семьи Трои.

- Парис! – заорал он, когда двери, не выдержав натиска грека, рухнули внутрь помещения, подняв кучу пыли. – Где ты, сука?

- Сомневаюсь, что он выскочит сейчас из-за угла и скажет «Дратути», - съязвил я, но Ахиллеса это не остановило. Он набрал в грудь воздуха и повторил вопрос.

- Парис!

- Иди на хуй! – ответом ему был противный писк, донесшийся из глубины темного помещения. Грек рыкнул и, расталкивая бегущую к выходу толпу слуг, двинулся вперед, попутно разминая кулаки.

- Что-то на Париса голос не был похож, - задумчиво вставила Астра. Я, кивнув, согласился с ней. – На Играх он был весь такой пафосный, манерный, а тут просто какая-то баба пищит.

- Так и есть, - пробасил устало Ахиллес, подходя к нам и бросая на пол тощую девушку с безумным взглядом. Та дико засмеялась и, изогнувшись на полу, выдала умопомрачительную тираду.

- Ахиллес пьет урину. Глотает жадно и не вытирает бороду.

- Это, блядь, что за ебанько? – нахмурилась Астра. – Хотя, шмотки у нее дорогие. Не чета слугам.

- Это Кассандра, - скрежетнул зубами Филоктет, доставая из-за пояса острый нож. – Троянское отродье.

- Кто? – не поняла рыжая и повернулась за разъяснениями ко мне.

- Дочь Приама, царя Трои, - пояснил я, с жалостью смотря на девушку. Та утробно хохотнула и вцепилась в ногу Ахиллеса.

- Он пришел из тени, чтобы свершить мщение. Парис падет, Троя падет и будет разорена. Ха! Неудачники злоебучие!

- Она ебнутая, - фыркнул Филоктет. – Определенно. Надобно её убить!

- Она больна, дружище, - ласково ответил я, положив руку на плечо предка. Тот повернулся в мою сторону и я увидел, что глаза его куда безумнее бедной Кассандры, которая по-прежнему несла чепуху и ругалась грязными пророчествами. Филоктет нахмурился и, скинув мою руку с плеча, наклонился к девушке и приставил нож к её горлу.

- Её надо убить. Она приносит беды!

- Филоктет, - прошептала Кассандра. – Славный Филоктет. Не чета греческим уебкам, да? Да.

- Герои не убивают безумных женщин, которым нужна помощь, - тихо вставил я. – Убери нож, дружище. Герои сражаются с теми, кто им по силам. Кассандра безумна и её ждет иная судьба. Она обманула Аполлона и он наслал на неё безумие.

- Тогда убить её, значит проявить милосердие, - с вызовом ответил Филоктет. Я видел, как дрожит его рука, а губы искривились от гнева.

- Не тебе это решать. И не мне. Мы пришли за Парисом, а не за больной и несчастной девушкой. Сам посмотри. Она не понимает, что несет.

- Хуй сосешь, губой трясешь, - ответила Кассандра, заглядывая в глаза Филоктету. Тот вздрогнул и медленно убрал нож.

- Ты прав, Збышек. Герои не убивают женщин. Не таких, как она, - тихо сказал он, отходя в сторону. Кассандра, получив свободу, резво бросилась в глубину палат, откуда, чуть позже донесся её дикий смех вперемешку с руганью. Филоктет вздохнул и посмотрел на меня с благодарностью. – Герои не убивают женщин.

- А Париса убивают, - злобно заворчал Ахиллес и, махнув рукой, приказал нам следовать за ним. Впереди маячила знакомая, мускулистая фигура троянского принца, который тщетно силился натянуть лук.

Увидев Ахиллеса, он побледнел, затрясся, словно в лихорадке, и рухнул на колени. Глаза Париса почти вылезли из орбит, превратив его