Мужчины не плачут - Татьяна Корсакова

Девушка возилась с кофе целую вечность. Возможно, это была ее ответная маленькая месть. А возможно, ей действительно мерещится то, чего нет.

Несмотря на кажущуюся или реальную неприязнь официантки, кофе был отменным. Сама Маша не сварила бы лучше. Впрочем, за такие-то деньги он и должен быть отменным. Пирожное тоже являло собой кондитерский шедевр. Маша откусила шоколадную розочку; блаженно зажмурилась. Вкусно. Жаль только, что так мало. Колокольчик на входе звякнул. Маша открыла глаза.

Посетительницу она узнала сразу. От неземной красоты Альбины Денисовны кофейня неуловимо изменилась. Даже интимный полумрак наполнился особым, не менее интимным сиянием. С немногочисленными мужчинами тоже произошли необычные, но вполне объяснимые метаморфозы. Молодые люди, напрочь забыв об официантке, развернулись на сто восемьдесят градусов, вперили в посетительницу восхищенные взгляды. Мужчина неопределенного возраста отложил газету. Даже пожилой джентльмен косился на девушку весьма заинтересованно.

Альбина, которой, по всему видать, к мужскому вниманию было не привыкать, окинула присутствующих равнодушным взглядом, грациозно покачивая бедрами, подошла к стойке, голосом усталым и томным одновременно заказала капучино, пирожное и минеральную воду без газа. Машу она намеренно игнорировала, что после их недавнего разговора было вполне объяснимо.

С появлением в кофейне Альбины мирное течение жизни в ней как-то разладилось. Мужчины, от мала до велика, никак не могли сосредоточиться на прерванных занятиях. Дамы заметно нервничали, особенно официантка. Девочка еще не научилась контролировать эмоции и весьма болезненно воспринимала присутствие на своей территории конкурентки. Она даже на Машу стала смотреть куда как благосклоннее. Это было похоже на немой призыв объединиться против более удачливой и опасной соперницы. Сама же виновница волнений с рассеянно-усталым видом помешивала кофе и покуривала тоненькую сигаретку. Что ей простые смертные? Она устала от трудов праведных, хочет отдохнуть, а тут эти назойливые взгляды. Ну нигде не найти покоя красивой девушке…

Маша допила кофе, с легким сожалением отправила в рот последний кусок пирожного и несколько секунд размышляла, а не купить ли еще одно, в счет будущей немалой зарплаты, так сказать.

В борьбе желудка с благоразумием уже в который раз победило последнее. Когда она еще будет, эта немалая зарплата? И будет ли вообще? Может, Его Княжество уволит ее завтра за профнепригодность или за несвоевременно вымытую пепельницу…

Она вернулась в офис аж на пять минут раньше срока, проскользнула в кабинет начальства, осмотрелась в поисках пепельницы. Пепельница стояла на подоконнике, наверное, Его Княжество курил и любовался каштанами. Что он в них нашел, в этих пыльных каштанах?

Серебряный вернулся в полтретьего, прошел мимо замершей на боевом посту Маши, через пару минут попросил сварить кофе. Можно подумать, там, где он обедал, кофе не подавали. А может, и не подавали, ей-то что?

Маша выполнила поручение, удостоилась рассеянного кивка, в знак благодарности, надо думать, и вышла из кабинета.

До пяти вечера ничего особенного не происходило, Его Княжество погрузился в работу, Маша откровенно скучала. Бездействие тяготило намного сильнее, чем напряженный труд. В начале шестого в приемную вошел мужчина. Высокий, широкоплечий и угрюмый, он чем-то напоминал охранника на входе. Под его левой подмышкой что-то подозрительно бугрилось — пистолет?

— У себя? — он хмуро посмотрел на Машу.

— Здравствуйте! — сказала она, лучезарно улыбаясь и недвусмысленно намекая, что элементарную вежливость еще никто не отменял.

— Здрасьте, — буркнул мужчина. — Ну, так у себя?

— У себя.

— Хорошо. — Он сел на диванчик, принялся сосредоточенно разглядывать вазу богемского стекла.

Маша едва заметно пожала плечами, отвернулась от неприятного типа — пусть босс сам разбирается со своими хамоватыми посетителями.

Громко хлопнула дверь кабинета — Маша даже вздрогнула от неожиданности. При появлении Его Княжества мужчина вскочил на ноги, вытянулся по струнке, разве что каблуками не щелкнул в порыве служебного энтузиазма.

— Как там Аннушка? — спросил Серебряный неожиданно участливо.

Маша даже удивилась этой поразительной метаморфозе.

— Сегодня прооперировали, Иван Матвеевич. — Мужчина едва заметно вздохнул. Краем глаза Маша заметила, как нервно дергается его щека.

— Ну и?

— Врачи обещают, что все будет хорошо.

— А я тебе что говорил? — Его Княжество улыбнулся.

— Босс, спасибо вам… — Голос мужчины подозрительно дрогнул.

— Пустое, Степан. Поехали, что ли?

— Сегодня домой?

— Нет, сегодня на Кутузовский.

— А завтра забирать вас…

— …с Кутузовского.

— Как скажете, босс.

Маша уткнулась в компьютер и старательно делала вид, что не слышит ни слова из этого странного диалога про какую-то Аннушку, которую сегодня прооперировали, про то, что Его Княжество собирается ночевать не у себя дома, а на Кутузовском. Ей-то что?

— На сегодня вы свободны, Мария э… Андреевна. — О ней наконец вспомнили. — До завтра, и закройте кабинет, когда будете уходить.

— До свидания. — Она так и не решилась назвать босса по имени-отчеству, она вообще не знала, как к нему обращаться.

Задребезжал антикварный лифт, уносящий вниз князя Серебряного и его неприветливого водителя. Маша торопливо встала из-за стола. Все-таки интересно, кто такая Аннушка и к кому отправился Большой босс на Кутузовский.

* * *

— Можно я музыку включу? — спросил Степан, когда они уселись в машину.

— Включай. — Серебряный устало потер виски, посмотрел сквозь тонированное стекло на каштановый скверик.

Еще один разговор. Он уже не ждал ничего нового от этих почти еженедельных разговоров с Людмилой. Сколько их уже было? Он сбился со счету. Все без толку!

Ни ее всесильная контора, ни люди Щирого, одного из крупнейших криминальных авторитетов города, не могли найти убийцу Стрижа. Со дня его смерти прошло уже больше года, а расследование так и не сдвинулось с мертвой точки.

Его влияние, его деньги, его связи — все было пущено в ход, и что?! Во время их последней встречи Щирый, опасный и всемогущий, расписался в своем бессилии:

— Прости, Иван. Я сделал все, что мог, нажал на все рычаги. Ничего…

Сегодня его ждал разговор с Людмилой и, честно говоря, он уже почти не надеялся на хорошие новости…

…Стрижа нашли мертвым в его собственном автомобиле, с аккуратной раной в области печени. Машина стояла на проселочной дороге, всего в каком-то километре от дачного поселка, в котором Стриж строил загородный дом. Его обнаружил лесник всего спустя несколько часов после убийства. Приехавшие опера обшарили каждый сантиметр дороги, чуть не по винтикам разобрали автомобиль. Ничего! Никаких следов, никаких отпечатков, никаких свидетелей. Идеальное убийство, мать его… А мотив?