Смоленская площадь - Алексей Троненков

Всю неделю моросил противный серый дождь. Целыми днями напролет. Когда случается такая напасть, Берн погружается в спячку. Серый пустой городишко, с кривыми узкими улочками. Именно в такие дни «Штирлица рвет на родину», малодушные загружаются дешевым виски по дипломатической скидке. Именно такая серость вгоняет шприц в разбухшую от перетяжки вену, вкладывает пистолет в руки, дрожащие от бессильной злобы на человечество…

Вот почему завтра — двадцать четвертого марта — они обязательно будут вместе. Весь день. После того, как он завершит дела в Цюрихе…

23 марта 1999 года

Окончание…

Швейцария, Цюрих

Бросив взятый напрокат через третьих лиц автомобиль на въезде в город, покрутившись проверки ради Николай Кузнецов, полный тезка легендарного разведчика советской истории, неторопливо проследовал к остановке трамвая № 13. Он любил этот участок пути, пролегающий мимо статуи одного из бургомистров Цюриха. Прославился, кстати, этот средневековый деятель, вняв жалобам простого народа в отношении постоянного шума от дворовых собак и повелев истребить все поголовье этих животных. А когда вместо собачьих стай по улицам города стали бродить охамевшие от безнаказанности орды волков и лис, раздраженные горожане вздернули самого бургомистра на воротах его же особняка. А позднее, как водится, воздвигли памятник.

Николай был относительно спокоен, хотя неприятно подергивал нерв правой щеки. Оно и понятно — на нем была наклеена борода и усы, а вкладыши в рот окончательно меняли форму его лица. Примитивно и довольно рискованно, и если ему на пути встретится кто-либо из знакомых, их не введет в заблуждение этот грим, а вот о поведении самого Коли они призадумаются. При этом, зная швейцарский менталитет, он был просто уверен, своими размышлениями они непременно поделятся с криминальной полицией.

Но приходилось идти на подобный риск и «играть в разведчика», ибо финансовая столица альпийской республики была нашпигована камерами, способных выявлять заданные биофизические параметры лиц. А резидентура не могла поставить под удар срыв вербовки Люти.

Но в три часа пополудни в славной исторической резиденции Карла Великого все было спокойно. Купив по пути в ларьке журнал «Facts», Кузнецов миновал женский монастырь, первыми аббатистками которого были правнучки великого императора и влился в бурлящую Банхофштрасе. Отрадно, повседневная жизнь города не нарушалась воплями, типа «Баа, герр Кузнецофф, что это с Вами?!» и прочими бурными изъявлениями идиотского восторга, откровенного недоумения и подозрительного изумления.

Он расположился в конце уютного вагончика, предъявив свой проездной билет и раскрыл журнал, время от времени лениво обозревая редких пассажиров.

Конечной целью разведчика был небольшой городок Мейлиген. Покинув пригородную электричку, он совершил нелогичный переход через противоположную сторону вокзальной площади к остановке «11-го» автобуса, будучи уверенным, если кто и выполнит подобный маневр, то только «наружка».

Но нет, идиотов больше не нашлось, и автобус тронулся, оставляя на площади последний осадок неуверенности и тревоги. Теперь сомнения не должны были мешать работе. Он и его товарищи сделали все возможное, чтобы он был «чистым». А теперь извечный вопрос — или-или — решался без его участия — на уровне везения…

Через пятнадцать минут он входил под тень огромных каштанов парка Джакометти. Изумительный воздух напоенный ароматами пихты радостно заструился через легкие. Воровато оглянувшись, Кузнецов одним ловким движением избавился от бороды и сопутствующих ей бакенбардов, следующий взмах руки освободил его рот от каучуковых вкладышей.

Приобретя нормальный человеческий облик, разведчик бодро углубился по гравиевой дорожке в лесопарк. Не доходя до условленного места — двух деревянных скамеечек над крутым спуском к Цюрихскому озеру — Николай остановился и присел за объемной старой сосной, держа под наблюдением все пешеходные и велосипедные дорожки.

Ждать пришлось недолго. Со стороны входа показалась одинокая фигура, неспешно бредущая к лавочкам. Кузнецов внимательнейшим образом обшаривал взглядом окрестности, стараясь уловить подозрительные моменты.

Более никого не было. Ничья тень в этот жаркий день не стлалась между соснами и совсем русскими березами. Только этот человек, Беат Люти, швейцарец американского происхождения, временно исполняющий обязанности исполнительного директора «UBS» и лично курирующий компанию «Аэробус-Лайнс», удовлетворенно опустился на одну из скамеечек и прикрыл глаза.

Он терпеливо ждал, давая время русскому шпиону оценить обстановку вокруг места, вокруг его персоны и, если вдруг возникнет хоть малейшее подозрение, то встреча не состоится — свою агентуру разведчики ценили превыше всего.

Беат Люти правильно оценивал степень своего риска. Да, он работал на деньги американцев, выполняя задание этой сумасшедшей рыжей кошки Брайтман.

Да, он был «подставой», призванной разоблачить русского шпиона. И громкий скандал отведет удара от «Аэробус». Американцы основательно попотели, уговаривая руководство швейцарского банка пожертвовать одним из своих ценнейших сотрудников и услать его за океан. А затем создать видимость приема на работу нужного им человека. И лишь когда на высоких уровнях было обещано подусмирить разохотившихся до швейцарских капиталов «жертв Холокоста» (численность которых сегодня превышала количество всех жертв Второй мировой), банк сдался.

Однако… Однако, он предполагал, акция американцев является не совсем официальной. И помимо примитивного шпионского скандала, преследовались и другие цели, о которых ему никто не спешил докладывать. Он не мог знать, увязывались ли эти цели с «Аэробус-Лайнс», но… нечто грандиозное витало в воздухе. Такое, к чему он стремился хотя бы прикоснуться! Но все великое и «грандиозное» проходило мимо. Его роль была мала и, прямо скажем, незаметна… Другого могла бы утешить мысль, мол, из таких вот винтиков и состоит слаженная машина большой политики. Но его это место не устраивало. Он хотел быть на самом верху! Необходимо серьезно поговорить с американкой после окончания «акции».

Единственный вывод, который он мог с большой долей уверенности принять, заключался в следующем — это не частная война Брайтман и ее русского толстого любовника, как можно было бы подумать. Как, наверное, и следовало думать непосвященным, тем кто не знал Лауру так как знал ее он! И это знание позволяло сделать вполне определенный вывод — ЦРУ ведет одну из своих «грандиозных» операций, не посчитав нужным, как обычно, поставить в известность своих швейцарских коллег из контрразведки. До поры до времени…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});