Праздник подсолнухов - Иори Фудзивара

— Хочешь знать, чей это телефон?

Он снова полез в карман, на этот раз за визитной карточкой, уже изрядно намозолившей мне глаза за сегодняшний день. «Офис Тадамити Нисины. Секретарь Кунихико Харада». Я кивнул, и он понятливо убрал карточку в карман.

— Мне велели звонить по мобильному, а не по номеру, указанному на визитке.

— И когда же ты начал заниматься этой работой?

— В марте.

— Ровно три месяца назад…

Незадолго до того, как я столкнулся с Иноуэ на Гиндзе. Я собрался задать следующий вопрос, но он снова меня опередил:

— Кажется, я снова догадываюсь, что ты хочешь спросить.

— И что же я, по-твоему, хочу спросить?

— Как я оказался на этой работе? Угадал?

— Точно. Мне уже надоело задавать вопросы. Может, сам расскажешь?

Он начал с того, что представился:

— Ты ведь наверняка думал, что Сато — это вымышленная фамилия? К сожалению, настоящая. Меня зовут Кадзуя Сато. Так вот, однажды подкатил ко мне парень по имени Харада. Во всяком случае, так он представился. Рано утром, как раз после доставки утреннего выпуска, подошел ко мне на улице. Достал визитку и представился Кунихико Харадой. Только вообще-то он логубой. Что такое «логубой»? Голубой. Честно говоря, мне нет дела до чужих сексуальных пристрастий.

Из его рассказа выходило, что мужчина с ходу вежливо предложил ему сотрудничество. Сказал, что надо только наблюдать за моей жизнью и докладывать ему. Сато хотел было отказаться, так как ситуация показалась ему нечестной по отношению к его клиенту, но, как и следовало ожидать, ему были предложены некие условия. «Катастрофически прекрасные условия для бедного студента» — именно так он и сказал. На вопрос, где он учится, Сато, не углубляясь в детали, ответил лишь, что это известный в столице частный университет. Вот так он поддался соблазну, хотя правильнее будет сказать, принял разумное и верное решение. Судя по хватке того мужчины, кто-нибудь все равно рано или поздно взялся бы за эту работу. Так уж лучше он, Сато, чем абы кто. Тем более что такое решение является справедливым и с точки зрения перераспределения экономических благ в этом мире, которому сильно недостает баланса. Когда он ответил, что готов взяться за эту работу, но не сможет заниматься ею двадцать четыре часа в сутки, Харада заявил, что его это вполне устраивает. Ему достаточно, чтобы Сато уделял работе свободное от сна и доставки газет время. Прекрасные и гибкие условия труда. Кроме Харады, он ни с кем в контакт не вступал. Ключи от этой квартиры ему передал Харада, и больше сюда никто не приходил. Если Харада не подходит к телефону, Сато оставляет ему голосовое сообщение, и тот в течение часа обязательно перезванивает. Все это парень изложил спокойным и деловым тоном.

— Постой-ка, — сказал я, — значит, сейчас, когда я вышел из дому, ты тоже позвонил Хараде?

Он кивнул:

— Врубаешься! Точно. Я хотел сообщить о появлении Номера Третьего. Когда он вылез из припаркованного автомобиля, я набрал номер Харады, но он не взял трубку, и я оставил сообщение с просьбой перезвонить. К нам с Харадой этот тип не имеет никакого отношения. Думаю, Харада вот-вот позвонит.

Я лишь негромко хмыкнул.

— Этот мужик из машины — соверлютный анахронизм. Это же надо, шпионить из машины, да еще так неудачно припаркованной! А причесончик его ты видел?!

— Видел. А что такое «соверлютный»?

— «Совершенный» плюс «абсолютный». Урод, правда? Якудзе не мешало бы следить за модой.

— Думаю, они очень трепетно относятся к признакам самоидентификации.

— Ты о кодексе чести? Об этих дурацких устаревших понятиях?

Я покачал головой. Здесь явно не обошлось без влияния Чжуан-цзы. Как много еще в мире непознанного!

— Поговорим лучше о твоем кодексе чести. Ты честен в работе?

— Кан-нечно. Я и с тобой сейчас болтаю лишь потому, что моя работа включает только доклады о твоих передвижениях. О разговорах с тобой, как ты правильно заметил, речи не было. Тем не менее твой визит сюда, вероятно, относится к событиям, о которых следует сообщить. Так что не надейся, что я промолчу.

— Мне-то все равно, а вот тебя могут уволить.

— Ну тогда эта проблема того, кто уволит. Мы ведь говорим о честности.

— Готов подписаться под каждым твоим словом. Твои доводы куда более искренние, чем передовицы твоих газет. Значит, то, что меня навестила девушка, ему уже известно?

— Естес-сно. Если уж это для тебя не событие, тогда что же?! Красивая девчонка. Она… — Его прервал на полуслове телефонный звонок.

Подмигнув мне, парень снял трубку.

— Интересующий вас господин сейчас находится передо мной, — сказал он, даже не поприветствовав собеседника, и потом уже начал обстоятельный рассказ.

Это было четкое воспроизведение событий. Безукоризненное описание объективных фактов. Мужчину с парковки он тоже описал подробно, без субъективных комментариев и оценок. Говоря о нашей с ним беседе, он также кратко и четко выделил самую суть. Стиль изложения, выражаясь его языком, был «прикольным» и в то же время являл собой точный и меткий доклад. Не придерешься. Я слушал с восхищением. Он поинтересовался, не передать ли мне трубку, но собеседник, похоже, отказался. Они еще немного поговорили, после чего он попрощался и повесил трубку.

С лукавой улыбкой Сато взглянул на меня:

— Кажется, не уволили.

— Думаю, выслушав твой доклад, я и сам принял бы такое решение. Давно не видел столь квалифицированных молодых людей. Этот Харада, похоже, неплохо разбирается в людях.

— Он попросил меня позднее пересказать ему продолжение нашей беседы. А заодно следить повнимательнее, так как в ближайшие пару дней вероятны большие события.

— Хм… Что ж, у меня практически не осталось вопросов. Пожалуй, всего два.

— Какие?

— Вернемся к событиям трехдневной давности. Помнишь ту дождливую ночь? Ты видел, как около трех утра я вышел из дома с неким мужчиной, и доложил об этом?

Он кивнул:

— Видел. Я как раз собирался на работу, в смысле, основную. Конечно, я тут же позвонил Хараде.

— Только ему?

— Кан-нечно.

— Ясно. И еще одно. Мою входную дверь сломали. Я уже спрашивал тебя об этом, но теперь прошу рассказать обо всем, что ты заметил в тот день.

— Что заметил, что заметил! Я все тебе уже рассказал. Я же не подонок какой-нибудь — врать о таких вещах. Когда я разносил утренний выпуск, часов в пять, с твоей дверью был полный порядок. Я закончил доставку и вернулся сюда — думаю, часов около восьми. Дверь была уже сломана. А когда раскладывал вечерние газеты, она была красиво декорирована… Ах да, в тот момент здесь уже присутствовал Номер Третий. Харада сделал бы все гораздо тоньше, да и время для него неподходящее.

— Согласен, — ответил я.

Парень прав. Если бы Харада выбирал момент в мое отсутствие, у него был вагон времени сразу после моего ухода. Дверь сломали с умыслом, да еще под утро, значит, это сделал человек, точно знавший, где я нахожусь.

Я поднялся, чтобы уйти.

— Прости, что побеспокоил.

— Слушай, у меня к тебе одна просьба.

— Какая?

— Насчет твоей двери. Если будешь ставить новую, умоляю, только не алюминиевую!

— Если удастся, — ответил я. — Кажется, вкусы у нас совпадают. Но это будет непросто.

— Ты о катастрофичности нашей эпохи?

— Наверное.

Он проводил меня до двери. Пока я обувался, он произнес:

— Я пока буду продолжать эту работу. Но это не значит, что мы с тобой враги или союзники. Понимаешь? Существует же, в конце концов, логика бизнеса.

— Понимаю, — ответил я, — было бы здорово, если бы ты продолжал эту работу катастрофически долго.

— Ага. Сам молюсь об этом. Ну, пока.

Я спустился в безмолвный двор.

Мы действительно живем в эпоху реактивных самолетов. Только, видимо, каждое поколение летит со своей скоростью.

10

— Ну ты даешь! Кто-то нагло вторгается в твою частную жизнь, ты ловишь его за руку и спокойно возвращаешься восвояси.

Я рассказывал Мари о своей вылазке, а она распекала меня, словно строгая начальница недотепу-подчиненного. Я предполагал нечто подобное. Мне едва ли удалось воспроизвести во всех подробностях наше общение с юным шпионом. Будь он на моем месте, думаю, из его описания получилась бы настоящая жесть. Может, стоило набраться наглости и захватить баночку пива из его холодильника?

— Это трудно объяснить, но, кажется, я его понимаю.

Она вздохнула:

— Ребенок и тот бы лучше справился.

— Позволь напомнить, что совсем недавно ты вообще не хотела меня туда отпускать. Теперь мы хотя бы убедились в том, что слежка действительно ведется.

— Но ведь каждый твой шаг и вздох и впредь будут известны нашему менеджеру.

— Этот парень, курьер, был со мной предельно откровенен. Если уж слежки все равно не избежать, то лучше наладить с ним отношения. Харада, кажется, тоже не против.