Цивилизации древней Европы - Гвидо Мансуэлли

Для цивилизации Гальштат не характерна монументальная скульптура. Ее пластическая восприимчивость выражалась только в формах и технике керамики. Форма и декор нераздельны, и эта неспособность отделить одно от другого в эпоху, когда в Греции и Этрурии развивалось фигуративное искусство, свидетельствует о консервативном характере гальштатской цивилизации.

Теперь, обратившись к цивилизации Вилланова, мы увидим, в каких аспектах она может быть сопоставлена с цивилизацией Гальштат. Различия и сходные черты позволят более четко определить их историческую роль.

* * *

Вот уже более века назад Г. Гоццадини обнаружил рядом с Болоньей некрополь-эпоним Вилланова, который он объявил этрусским. Эта точка зрения, прежде основанная скорее на интуиции, спустя сто лет дискуссий вновь становится актуальной. Попрежнему ведутся поиски связей, которые объединили бы цивилизацию Вилланова с предшествующими цивилизациями Италии, Средиземноморья и континента. Но факты настойчиво свидетельствуют о том, что именно зона, охваченная цивилизацией Вилланова, соответствует зоне этрусской цивилизации. Некоторые ученые, опираясь на исторические источники, намеревались связать ее с умбрами, индоевропейским народом — носителем железного оружия, вышедшим, возможно, как и дорийцы, с севера Балканского полуострова. Но умбры заняли север Италии гораздо позже, в то время как этруски, по соседству с которыми они жили в эпоху кельтского вторжения (IV в. до н. э.),уже обосновались на севере Апеннин. К сожалению, эта умбрская цивилизация, которая дала жизнь Римини и Равенне и достигла региона Спины, не имеет ясного археологического облика. Наконец, культуры с характерными виллановскими чертами обнаружены в регионах, история которых не связана с традициями умбров или этрусков.

Таким образом, лучше ограничиться описанием собственно виллановской цивилизации, как она предстает перед нами по прямым свидетельствам археологии: кроме того, общая картина позволит приблизиться к определению исторической роли этой цивилизации. С конца бронзового века культура протовилланова через патронимию становится различимой в комплексе Апеннинского полуострова и его постоянных обитателей, относящихся к культуре террамаров, контрастируя с этими пастухами-кочевниками. Протовиллановцы появились в связи с последней экспансией цивилизации полей погребальных урн в Италии. Однако непоследовательное и неравномерное расселение не позволило им освоить единую, сплошную территорию.

Зачастую исследователи настаивают на том, что цивилизация Вилланова — прежде всего цивилизация кремирований, но, на наш взгляд, это не так существенно. Гораздо важнее, что она создала тип поселения с догородскими чертами, а на последней фазе своего развития — городской тип: Рим приобретает вид города лишь к VIII в. до н. э., а Лаций, появившийся в то же время, обладает характерными чертами культуры Вилланова. Виллановцы очень четко представляли себе пространство, на котором они жили; их стоянки, самые прочные и стабильные в истории заселения, размещались в соответствии со стратегическим и экономическим потенциалом территорий. Типичной формой поселения является объединение хижин, построенных с учетом естественных укрепленных позиций, так чтобы можно было обойтись без дополнительных укреплений; на самом же деле следов, подтверждающих это, не найдено.

Основу экономики составляло земледелие. Но постепенно ситуация изменилась. Общество, достаточно однородное вначале, привыкшее, очевидно, к жестким условиям существования, со временем дифференцируется: появляются классы — наиболее активные элементы в — экономическом плане опережают менее предприимчивых. Сельскохозяйственное производство сопровождается техническим, это вызвано специализацией ремесленников. Главным образом речь идет о металлургии. Группы, обосновавшиеся в регионах, богатых рудными залежами, обеспечили себя большим богатством, чем группы, занимавшиеся земледелием и скотоводством. Масштабы импорта балтийского янтаря и стекла, а с другой стороны — эмалей из Восточного Средиземноморья показывают диапазон экономических и торговых отношений виллановских общин.

Виллановская металлургия реализует полный производственный цикл, включавший все этапы: от разработки минеральных ресурсов и производства полуфабриката и готового изделия до его коммерческого распространения. Иногда этот цикл, начинаясь в одном месте, завершается в другом. Гончарный круг уже использовался прежде, а более ранние свидетельства показывают, с другой стороны, что керамическая продукция уже прошла путь от семейной, домашней стадии производства до ремесленной. Тем не менее остается неясной природа этих изменений: простой обмен или товарообмен? Скорее всего, судя по некоторым отдельным признакам, это была доденежная экономическая система. Простой обмен казался достаточно примитивным и непригодным для интенсивной торговой деятельности.

Наряду с ремесленниками, металлургами или гончарами, и торговцами, виллановское общество знало аристократию всадников или, возможно, просто владельцев лошадей, о чем свидетельствуют найденные в погребениях остатки удил. Удила были обнаружены даже в некоторых женских захоронениях. Однако по большей части это все-таки захоронения воинов, отличающиеся прежде всего наличием военного снаряжения — шлемов, мечей, щитов. Виллановцы предстают перед нами как воинственный народ. Во всяком случае, они обладали очень развитой военной организацией, в которой всадники играли главенствующую роль. Небезызвестна им была и боевая колесница. Тем не менее достаточно сложно определить истоки этого класса, но в любом случае его значимость не ограничивалась только военной ролью. Между населением, сгруппированным в деревнях, и небольшими группами или семьями крестьян, живущими изолированно от деревни, имелись различия. Кроме того, существовала своеобразная иерархия между их центрами. Речь идет не о дроблении, а, напротив, об объединении и концентрации поселений. Все это указывает на то, что перед нами — городская цивилизация или, по крайней мере, ее зарождение. Несмотря на некоторые доисторические черты, можно, таким образом, сказать, что виллановцы уже стояли на пороге истории.

Что касается собственно духа этой цивилизации, то он отражен не в деревнях или хижинах — впрочем, довольно мало исследованных, — но в некрополях, о которых необходимо помнить при попытке постичь духовную составляющую цивилизации, насколько это сейчас возможно. Заметим прежде всего, что погребения были всегда обособленными, хотя группируются отдельно от языческих мест захоронений. Урны, в основном биконические, куда помещали прах умерших, имели форму чаш, затем шлемов, и наконец в Клузии появились урны с изображениями человеческой головы; эта типологическая эволюция отражает стадии одной и той же концепции, одной и той же веры — в автономию индивида. Эта персонализация урн с прахом заставляет вспомнить подобные урны из северных регионов, а сам обычай помещать прах умерших в урну — предшествующие континентальные обычаи.

Большое количество захоронений, в основном представленных некрополями, показывает, что эта индивидуальная характеристика была всеобщей. Сознание индивида, таким образом, уже проявлялось в своем классическом варианте, а именно в независимом существовании, которому не угрожали диспропорции экономического и социального порядка. Выше я уже говорил об удилах, обнаруженных в погребениях — колодцах или долиях[7] точно установлено, что у виллановцев, владевших лошадьми, так же как у скифов, не было обычая приносить их в жертву. Эти животные обладали в их глазах слишком большой ценностью.

«Религия захоронений» — пока что единственный аспект, который мы можем выделить в духовном мире виллановцев. Прежние религиозные представления исчезают: диск, солнечная лодка, лебеди, по-видимому, утрачивают символическое значение и становятся исключительно декоративными элементами. Комплексы металлических предметов, в которых пытались отыскать сакральные представления, отражали лишь представления самих литейщиков, поскольку именно они готовили металл для плавки. Речь шла о переработке материала, уже бывшего в употреблении. Это повторное использование металла показывает ценность и значимость бронзовых сплавов в данный период.

Некрополи оказались не более долговечными, чем жилые постройки. Не осталось ни одной конструкции, ни одного внешнего знака, которые обозначали бы расположение погребений, за исключением некрополя из Болоньи, относящегося к довольно поздней эпохе, когда стало ощутимым восточное влияние. Виллановские некрополи сохраняют облик полей погребальных урн. Только гораздо позже, в этрусский период, появляются курганы. По-прежнему круглые или прямоугольные хижины остаются весьма примитивными, если верить изображающим жилища погребальным урнам из Лация и южной Этрурии.