Анатомия предательства, или Четыре жизни Константинова - Геннадий Русланович Хоминский

когда они с Людой пытались как-то наклеить обои, которые никак не хотели ложиться ровно, без «пузырей». Короче – полный кошмар.

Возвращаясь с работы, Константинов нервничал. А что если он сейчас придёт в квартиру, а там никого и ничего? Оставил ключи совершенно незнакомым людям. За день можно всю мебель вынести. Хотя он, конечно, понимал, что это полная глупость, но тем не менее сердце билось учащённо, когда он нажал на кнопку звонка. Дверь открыл Игорь. «А вот и хозяин, проходите, только осторожно, не запачкайтесь», – громко и весело сказал он. Из кухни вышел Иван: «Можете посмотреть, как будет выглядеть зал, обои уже готовы, а в спальне наклеили только одну полосу, чтобы Вы посмотрели на рисунок. Если не понравится, завтра подберу другой».

Константинов протиснулся между шкафами, которые стояли в коридоре и были укрыты какой-то тканью. Заглянул в комнату. «Нет, не сюда, здесь теперь будет спальня, а зал – вот он», – сказал Иван, открывая дверь.

Константинов заглянул и остолбенел. Комната была полностью закончена. Окна и подоконник сверкали новой краской, стены были заклеены новыми обоями. Немного аляповатыми. Кажется, он выбирал другой рисунок. Хотя может быть, и этот самый. Образец он отдал Ивану утром и точно вспомнить не мог. Но было всё чисто, пол вымыт. Кажется, даже люстру помыли. В новой спальне пол застелен тканью, старых обои со стен убрали, и только одинокая полоса обоев наклеена у окна.

– Ну и как, нравится? – спросил Игорь.

– Да, спасибо, всё очень хорошо, – сухим голосом ответил Константинов. У него было ощущение, что он попал не в свою квартиру. Как-то всё было не так, как он привык.

– А спальню Вам мы пока организовали на кухне, – сказал Игорь, – ну раз замечаний нет, мы пошли. Утром так же в семь ноль-ноль будем на месте. Спокойной ночи.

Иван и Игорь вышли, захлопнув за собой дверь. Константинов прошёл на кухню. Стол был сдвинут под самое окно. Возле холодильника стояла раскладушка с заправленной постелью. Константинов, не раздеваясь, лёг на неё. Положил руки под голову.

Что происходит? Ещё совсем недавно он, старший научный сотрудник, спокойно работающий в институте, часто выезжающий в командировки, не мог себе даже представить возможность сотрудничества с какой-то иностранной разведкой. Когда на инструктаже по работе с государственными секретами, которые каждый квартал в их лаборатории проводил сотрудник КГБ, рассказывалось о методах вербовки агентов, Константинов не допускал и мысли, что его, вот так запросто, смогут завербовать. Напоить и завербовать. Прошло чуть более трёх месяцев, за которые он из простого советского учёного стал шпионом. Хотя он ещё не выполнил ни одного задания, но он готовился к их выполнению. Иначе зачем весь этот ремонт? У него складывалось впечатление, что события идут по какому-то своему сценарию. Он не управляет своей жизнью. Он марионетка в чьих-то умелых руках. Может, пора это всё прекратить? Дождаться следующей встречи с дядей Колей и сказать ему: «Нет. Я не буду выполнять никаких ваших заданий. Мне не нужны ваши деньги». Но ведь то, что он уже получил, нужно будет вернуть? Это тысяча рублей, будь они неладны. Да ещё за ремонт, который организовал и оплачивает дядя Коля. Деньги он сможет взять в кассе взаимопомощи, которая существовала в институте. Потом отдаст, когда получит отпускные. Да. Нужно так и сделать. Завтра он скажет Ивану и Игорю, что необходимость в ремонте отпала. Но ведь у Владимира Петровича остались его чертежи. И они запросто смогут попасть на Лубянку. Что тогда? Даже если его не посадят, то с треском выгонят из института. А может, лучше просто исчезнуть? Вот прямо сейчас. Собраться, поехать на вокзал и отправиться куда-нибудь подальше? Вопрос – куда? Где его ждут? Без денег, без трудовой, без диплома. Нет, это не выход. Просто перестать встречаться с дядей Колей? Ну, это вряд ли удастся. Они имеют на него свои планы и сорвать их ему не позволят. Но как они смогут заставить работать на них? Неизвестно, хотя у них наверняка найдутся методы воздействия на него. А если он заупрямится, его просто ликвидируют. Константинов много читал и смотрел фильмов о шпионах. Понимал, что нянчиться с ним не будут. У Константинова в перспективе есть только три варианта: сесть в тюрьму за шпионаж, быть уволенным с «волчьим билетом», ну и самый последний – быть убитым. На него накатила такая тоска, что хотелось завыть в голос. Ну почему он допустил это? Константинов встал, подошёл к холодильнику, где у него стояла начатая бутылка водки. Налил себе почти полный стакан и выпил. Закусывать не стал. Сел на раскладушку, обхватил голову руками и сидел раскачиваясь. За что ему это? Почему это произошло с ним? Где же верный выход? Выхода не было. Вернее, был, четвёртый вариант. Но о нём думать не хотелось. Хотя почему бы и нет? Отдаться неизвестному ему кукловоду. Пусть всё идёт само собой. Завершится ремонт. Он начнёт выполнять задания дяди Коли. Получать за это немалые деньги. Года через три-четыре закончатся работы по изделию. Он станет неинтересен, и его оставят в покое. Самое главное, выполнять все рекомендации дяди Коли, чтобы даже подозрение на Константинова ни у кого не возникло. На душе немного полегчало. Он встал, выпил ещё стакан водки и не раздеваясь рухнул на раскладушку.

Через четыре дня ремонт был завершён. Когда Константинов вернулся домой, Иван сидел на кухне в одиночестве и пил чай. Поздоровались.

– Ну вот, хозяин, принимай работу, – весело сказал Иван.

– Да, вижу, всё хорошо, – проговорил Константинов, – молодцы.

– А теперь я покажу Вам, Юрий Иванович то, что Вы не видите.

– А что я не вижу? – с улыбкой спросил Константинов.

– То, что и не должны были увидеть. Во-первых, ключ от входной двери. Вы заметили, что он новый? Теперь Ваш замок невозможно вскрыть никакими отмычками. Имейте в виду, ключ в единственном экземпляре. Дубликат сделать невозможно. Не потеряйте, иначе придётся менять весь замок.

Константинов подошёл ко входной двери. Замок как замок. Вроде такой же и был. И ключ тоже похож на прежний.

– Пойдёмте сюда, в зал. Вот стол, за которым Вы будете работать. Только за этим столом и нигде более.

Константинов присел на стоящий рядом стул. Огляделся. Стол стоял в таком месте, что от него не было видно ни одного окна. Следовательно, ни через какое окно не возможно было увидеть этот стол. Это хорошо.

– А теперь самое главное. В книжной полке мы сделали тайник, куда можно будет положить фотоаппарат,