Олеся и Арлекин - Айдар Павлов

- Хулио, опомнись! - воскликнула Луизиана, теряя сознание.

- Акушерку!! - заорал Хулио. - Скорее акушерку! Вы что, не знаете, ей и минуты нельзя оставаться без акушерки!

Отключаясь, Луизиана успела нащупать диван, поэтому ее падение выглядело не слишком эффектно.

- Она беременна? - строго спросил Арлекин.

- Да, - подтвердил Хулио.

- Олеся, будь так добра, сходи за акушеркой, - попросил Арлекин. - Сейчас появится ребенок.

- Бегу! - девочка скрылась за дверью.

- От кого? - спросил Арлекин.

- От меня, - независимо объявил Хулио.

- Как давно это продолжается?

- Девять месяцев.

- Так долго?

- Долго?!! - вновь вспылил Хулио. - Хотел бы я знать, как бы ты запел на моем месте! Для него девять месяцев долго! Святоша!

Хулио взял Арлекина, который сильно его раздражал, за грудки, собираясь раз и навсегда покончить с проходимцем, но тот хладнокровно щелкнул по ушам Хулио, поэтому последнему пришлось отступить.

- Долго!! - зло прохрипел Хулио, прочищая уши ногтями. - Конечно, долго, если по минутам считать дни великого воздержания. Да знал ли ты когда-нибудь, что значит воздерживаться?! - воскликнул он патетично.

- Разве тебе не известно, что Луизиана за мужем за Хуаном? - ледяным голосом спросила появившаяся Фернандина.

- Луизиана??!! - Хулио разочарованно покраснел. - За мужем?!!! - Его помутившийся от страсти взгляд уставился на несчастную женщину.

О том, что Луизиана имеет мужа, Хулио, конечно, догадывался. Не был же он, действительно, безмозглым самцом, не способным отдать себе отчет даже в этом. Да, да, несколько раз ему приходилось подмечать в Луизиане такие штучки, которые были вовсе не свойственны неопытной девочке, впервые познающей любовь. Наконец, эти наряды и украшения Луизианы, шикарный особняк на берегу моря, - все говорило о присутствии в доме состоятельного человека, некоего "третьего лишнего", которого не замечал или старался не замечать отупевший от постоянного секса Хулио.

- Что, снова рожает? - Фернандина ехидно кивнула на младшую сестру.

- А! - громко произнесла Луизиана. - Аааааааааа!! Ааааааааааааааакушерку!!!

- Сейчас придет, дорогая, - сказал Хулио. - Потерпи.

Легка на помине, влетела акушерка и извлекла на свет прехорошенького мальчугана. Луизиана пришла в себя и с нежностью посмотрела на малыша. Хулио поднес матери бокал вина.

- Мальчика назовем Арлекином, - предложила Луизиана, выпив.

Все, кроме Хулио, согласились.

Начался праздник. Растроганный Арлекин поднял тост за новую жизнь. Якобы новое, сметая закоснелую в тупости и разврате старую жизнь, приносит надежду на нечто светлое и необычное.

Навеселившись до упаду, разошлись по комнатам.

В районе четырех ночи Арлекину приспичило отлить. Он накинул халат и отправился в туалет.

- Тебе не кажется, что пришло время разобраться в наших отношениях? - услышал он за спиной голос Фернандины.

Она все еще была по-праздничному напомажена и разодета в вечернее платье; ее длинную, тонкую шею венчало изумрудное колье, аккуратные уши были украшены алмазными сережками, руки - браслетами, а на ноги Фернандина одела туфли с высоким, как пишущая авторучка, каблуком. Она грациозно покачивалась, распространяя в мужском туалете экзотический аромат дорогих духов.

- Пришло время? - удивился Арлекин. – В четыре часа ночи? Конечно, нам давно следовало о многом поговорить, разобраться отношениях. Но, если помнишь, мы ни о чем толком не договорились, ни в чем не разобрались. Сейчас же мы пытаемся вернуть то, что надо было сделать тогда, а тогда мы думали, что можно сделать то, что мы делаем теперь...

- Ты сам не понимаешь, что несешь.

- Я-то понимаю: днем надо делать дневные дела, а ночью - ночные.

- Ты должен оставить меня. Арлекин, - категорично заявила Фернандина.

- Серьезно? - опешил Арлекин.

- Ну, да. Думал, я шутить сюда пришла?

- Но почему я должен идти против своих чувств?!

- Потому что между нами все кончено.

- Всем известно, что я приперся за тридевять земель только с тем, чтобы сделать тебе предложение!

- Считай, ты его сделал.

- И ты, конечно, ответила согласием?

- Конечно, нет. Арлекин. Разве ты не понимаешь? Я не могу ответить согласием.

- Тебя что-то связывает?

- Ничего.

- По-моему, это какой-то дурацкий сон.

- Это не сон, Арлекин. Ты уже проснулся, чтобы сходить в туалет. А я зашла сюда попрощаться.

- Но почему сюда?

- А куда?

- Фернандина, неужели, все, что нас связывало, утрачено?!

- Между нами все кончено!

- Как ты можешь это говорить?!

- Совершенно спокойно.

- Подожди, подожди...

- Все кончено!

- 0, боже! Но почему?!

- Нас больше ничего на связывает.

- Что с тобой? Почему не связывет?

- Между нами все кончено!

- Тебе что-то угрожает? Погоди, Фернандина!

- Все кончено. Прощай, - горько сказала женщина, решительно удаляясь.

- Твою мать! – произнес Арлекин, когда дверь за Фернандиной закрылась.

“Ведь, не могла она забыть всего, что было, - сливая воду, размышлял он - Нет, нет, еe что-то держит, сковывает в чувствах. У нее отличная память. Кто-кто, а уж она-то помнит все, что между нами было".

Впрочем, в этом еще следовало разобраться.

На следующий день Арлекин сидел перед родителями Фернандины и выпытывал из стариков вразумительные ответы на мучившие его вопросы.

- Когда я впервые переспал с Фернандиной, - напомнил он, - вы по праву стали не только ее родителями, но и моими. Вы заменили мне мать, а вы - отца. С кем я могу еще об этом поговорить? Приехав, я начал замечать, что Фернандина становится все более равнодушна ко мне...

- Мы люди не богатые, - перебила вдруг мать.

- Если дело только в деньгах…

- Может, у тебя маленький? - предположил отец.

- Двадцать два сантиметра! Если этого мало, я даже не знаю, что еще предложить Фернандине.

Мать с уважением взглянула на чресла Арлекина.

- Я тоже не знаю, - сказала она.

- И я не знаю, - вздохнул отец.

Последовала тяжелая пауза.

- Может она пока не уверена в твоем чувстве?

- Что?!! – подскочил Арлекин, бессильно сотрясая воздух руками. - Она не уверена в моем чувстве?! !! И это после пятнадцати лет отношений?!! В своем ли вы уме, мамаша?! Значит, у нее ни разу не было случая проверить мои чувства?! Всем прекрасно известно, что из-за Фернандины я бросил учебу в Сорбонне, Гавре и Оксфорде. Только из-за Фернандины я перестал писать свои непритязательные песенки. Только из-за Фернандины я обрюзг, растолстел, стал опускаться и собирать капитальчик, надеясь сделать ей предложение! И что же? Десять лет спустя я возвращаюсь и не узнаю прежней Фернандины! Давайте уж на чистоту. У нее кто-нибудь есть?

- Конечно, - опустив глаза, сказал отец.

- Ах, так? ... Ну, и кто он?

Отец застонал:

- Мы долго сопротивлялись этой связи.

- Семь лет! – уточнила мать.

- Это произошло помимо нашей воли, дорогой Арлекин. Природа взяла свое.

- Не проходило и дня, когда бы я не напоминала Фернандине о слове, которое она тебе дала перед разлукой.

- Не проходило и дня, когда бы я не твердил ей: «Не засматривайся на внешность, доченька, она обманчива. Мужчина, которого ты называешь своим мужем, - прохиндей, не имеющий за душой ни цента! Он никогда не сможет любить тебя так, как любил я…» - Закрыв лицо руками, отец зарыдал.

- Она что, вообще... - Арлекин был белее бумаги, - за мужем?

- Ага, - подтвердила мать. - За Хулио.

- Не стоит отчаиваться, дорогой Арлекин. - Отец продолжал горько всхлипывать. - Жизнь на этом не кончается. Я ведь как-то живу...

Теперь все стало предельно ясно.

Счастливый Хуан, муж Луизианы, часами носился по своему особняку с малюткой на руках, позволяя уставшей, но счастливой матери отдыхать в кресле с бокалом старого вина. Что касается Фернандины, то она сгорала от неподдельной зависти и вынашивала план кровной мести. Уличив момент, когда Хуан предоставил новорожденного ласкам матери, Фернандина вошла в комнату Луизианы, заперла дверь изнутри и выбросила ключ в форточку!

- Луизиана, - коварно объявила Фернандина. - Пришло время о многом поговорить.

- Что ты собираешься предпринять? - встревожилась Луизиана, прижимая Арлекина к груди. - Зачем ты заперла дверь и выбросила ключ?! Хочешь, чтобы мы никогда отсюда не вышли?!! Нет!! Не прикасайся к Арлекину! Только не это! На помощь!

Грубо овладев мальчиком, Фернандина оставила законную мать с носом и нахально заявила:

- Это мой ребенок.

- По какому праву? - еще надеясь на справедливость и правосудие возмутилась Луизиана.

- По старшинству. Сама посуди: кого Арлекин любит больше?

- Он еще ничего не понимает! Он маленький.

- Нет, мегера, уж он-то все понимает. Он приехал ко мне, а не к тебе.

- Но я люблю Арлекина!

- А я ненавижу. Поэтому он любит меня. Правда, Арлекин?