Калейдоскоп - Юрий Евгеньевич Смирнов

Первым взял лакомство и отправил в рот, со смаком захрустев.

– Угощайся! – Костров благожелательно указал рукой на пачку, и Волкогонов не стал отказываться, отметив, что на этот раз печенье куда свежее, чем обычно попадает к ним на станцию. – Куда мы отправимся сегодня?

Несмотря на довольно странные метаморфозы, происходившие вокруг него, машинист вовсе не был напуган и не выказывал удивления. Впрочем, его уже давно трудно было чем-то шокировать, он и сам видел такое, о чем никогда не рассказывал даже Волкогонову.

– Как обычно – вперед, – хотел пошутить проводник, но фраза вышла скорее зловещей, чем ободряющей, ибо впереди их могло ждать что угодно.

Сборы были недолгими. Мужчины уложили свои рюкзаки, потушили костер и отправились на север. Волкогонов и сам не знал, почему решил взять курс именно в эту часть света, но не мыслил иного пути. Он уже настолько сжился с «Вяткой», что сразу ощущал, куда она его ведет, и никогда не противился ее воле.

Деревья впереди начали понемногу редеть, а вот открытые пространства тотчас заволакивал белесый туман, стелившийся в низинах и укрывавший от путников дорогу. Местами он становился таким густым, что больше был похож на едкий дым, который даже невозможно было разогнать руками.

Неожиданно в кармане проводника защелкал приемник, шумные помехи разорвали тишину, в которой шли двое мужчин. Волкогонов вздрогнул и вытащил «Этюд-2» наружу.

– Вот это да! – восхитился машинист. – Воистину тут творятся настоящие чудеса! Никогда не видел работающий электроприбор без элементов питания.

Тем временем «белый шум» стих, и незнакомый голос в радиоэфире успел произнести: «Берегитесь!» – после чего радиоприемник снова стал абсолютно безжизненным.

– И как это понимать? – напрягся Костров. Он стал внимательно вглядываться в густой туман, пытаясь высмотреть в нем опасность, о которой предупредил некто на том конце радиоволны.

– Просто нужно быть начеку. Впрочем, как и всегда.

В такие моменты проводник искренне сожалел, что сам ввел правило не брать на «Вятку» никакого оружия. В связи с последними событиями – встречей с бродячими псами на Полигоне – даже холодное оружие точно бы пригодилось. Но кто же мог предположить, что на Территории, где еще вчера не было ни зверей, ни птиц, вдруг появится одичавшая стая?

Земля неприятно чавкнула, и проводник по щиколотку ушел правой ногой в мерзкую холодную воду, не успев вовремя вытащить ее. Ботинок мгновенно наполнился водой и промочил носок.

– Будь внимательнее, – предупредил он напарника, – тут болотина начинается.

Костров немедленно низко склонился, высматривая путь перед собой. Его фигура почти потонула в белоснежном мареве, поэтому Волкогонов поспешил остановить его и предложил связаться веревкой, чтобы не потеряться в тумане. Помня опыт прошлых путешествий, когда даже такой нехитрый способ обезопасить клиентов привел к тому, что они все равно потерялись, он все же надеялся, что печальные события не повторятся. В любом случае, если «Вятка» решит их разлучить, она найдет способ сделать это.

Теперь проводник шел первым, чувствуя по натяжению веревки, что «турист» немного отстал. Машинисту уже было около шестидесяти, большую часть своих лет он провел в кабине электровоза и не был готов к длительным переходам, поэтому часто останавливался, чтобы восстановить дыхание и немного передохнуть. Волкогонов не торопил пожилого товарища, понимая, что они так или иначе пройдут свой маршрут, поэтому торопиться не имело особого смысла. Что-то подсказывало ему, что Костров еще не встретился лицом к лицу со своим главным страхом и не испытал древнего ужаса, который охватывает любого человека, когда он впервые сталкивается с животным страхом всей своей жизни, воплотившимся тем или иным образом. Сколько же клиентов он повидал на своем веку, свидетелем каких драм оказывался, когда клиент выворачивал наизнанку свою душу! Ему самому становилось нестерпимо жутко смотреть в глаза людей, творивших такие вещи, о которых даже говорить было страшно. Оборачиваясь назад и высматривая фигуру машиниста, Волкогонов размышлял, что на самом деле стало причиной появления на «Вятке» этого человека? Что заставило его пуститься в это полное опасностей путешествие? Что не дает покоя старому машинисту?

– Коля, тут труп! – завопил Костров, тыча пальцем себе под ноги.

Волкогонов тотчас бросился к нему и замер, увидев останки. Человек умер достаточно давно, и от него мало что осталось. Желто-грязный череп без нижней челюсти, верхние конечности и ребра, ноги так и вовсе отсутствовали. Обычный скелет, ничего особенного, но машинист дрожал, как осенний лист на ветру.

– Это Могильник, – спокойно произнес Волкогонов, – здесь нет ничего опасного, просто много мертвецов.

– Могильник? Да откуда он здесь взялся? Здесь что, была война?

– Хотел бы я знать ответы на все твои вопросы, Василий Иванович, но я знаю не больше твоего.

В тумане едва проглядывали редкие деревца, над Могильником стояла непроглядная стена белой взвеси, укрывающая покойников от глаз живых людей.

– Может, обойдем это место стороной? – забеспокоился клиент. – Да и приемник твой тоже предупреждал об опасности!

– Я уже бывал здесь, – заверил его проводник, – здесь вполне безопасно.

– А мне так совсем не кажется…

– Все эти люди давно мертвы, – Волкогонов обвел рукой Могильник, – и никто из них не сможет причинить тебе никакого вреда. Неужели ты думаешь, что трупы и скелеты бросятся мстить тебе, если ты случайно на них наступишь? Нужно бояться живых людей, уж эти-то вполне могут заставить тебя пополнить ряды мертвецов.

– Умеешь ты приободрить в нужную минуту, – пробурчал Костров.

Костей усопших стало попадаться все больше и больше. Множество скелетов лежали друг на друге, будто собранные воедино огромным бульдозером. Могильник вообще напоминал место древней баталии, где сошлись две армии, которые понесли чудовищные потери. Проводник видел, как мертвецы сжимали в руках древние ржавые мечи и истлевшие копья. Рядом со скелетами воинов покоились и их кони, нашедшие свой последний покой рядом с убитыми наездниками. Костров в ужасе взирал на поле битвы, стараясь не наступать на человеческие останки. Но таких мест практически нельзя было найти, поэтому он, скрепя сердце и жмурясь от страха, скорее спешил догнать проводника. Волкогонов давно перестал смотреть на человеческие и конские черепа, проявляя осторожность, только чтобы случайно не наступить на острый предмет. Вскоре ржавые мечи сменились винтовками «Мосина» с примкнутыми штыками. Люди в истлевших шинелях лежали вповалку, обнимая свое оружие. Прошитый пулеметной очередью лейтенант прижимался к холодному камню – наверняка в последние минуты жизни думая, что сможет укрыться за ним от неминуемой смерти. Эти трупы казались более свежими, будто бой на сопке прошел всего пару недель назад.

Костров надолго замер перед телом лейтенанта, всматривался в его молодое лицо, будто надеясь отыскать среди погибших своего дальнего родственника. В