Порочное влечение - Юлия Тан

руках сигару ограниченного выпуска.

— Большинство жизней стоят значительно меньше, Джон, — сухо говорит сенатор.

— Тогда я куплю этого ребенка по биржевой цене вне зависимости от котировки, — бросаю напоследок и вылетаю из кабинета.

Мне нужно покинуть этот дом, пока я не разнес его в щепки. Резко останавливаюсь, пробегая мимо гостиной. Резко останавливаюсь и делаю несколько медленных шагов назад. Не знаю, что написано у меня на лице, но гости, испуганно осматривая, расступаются передо мной. Скорее всего, я выгляжу неважно.

Подхожу к Лили, дыша ей в затылок. Мэл настороженно кивает ей, чтобы она обернулась. С улыбкой она поворачивается лицом, держа в руках наполненный бокал шампанского. Выхватываю его и кидаю в другой конец комнаты, где он разлетается на сотни мелких осколков.

— Джонатан, что ты делаешь? — ошарашено смотрит по сторонам, где десятки глаз с любопытством уставлены на нашу сцену.

— С Днем благодарения, Лили, — обдаю ледяным голосом и демонстративно иду в сторону выхода.

Хочу поскорее убраться из этого прогнившего места.

Глава 17

«У каждого человека есть своя страсть,

грызущая ему сердце,

как у каждого плода есть свой червь»

©Александр Дюма «Граф Монте-Кристо»

ЭМИЛИЯ

Я сразу же пожалела, когда, поддавшись эмоциональному моменту, ляпнула Лене о Джонатане. Лена просто завалила меня кучей вопросов, в плане: Что? Где? Когда? И, конечно же, ее интересовало, не планирую ли я остаться в Нью-Йорке? На этот вопрос, я лишь шокировано округлила глаза, так и не подобрав подходящих слов в ответ.

Возможно, отец-основатель Бенджамин Франклин был прав: двое могут хранить секрет, если один из них мертв. Но мне бы не хотелось лишаться подруги, придушив ее при следующей попытке выведать подробности моей неверности мужу.

К моему огромному счастью, начался парад Macy's8, и все внимание Лены было обращено на дорогу, по которой шли участники шествия в честь Дня благодарения. Звуки оркестра разносились в воздухе, играя традиционную «Mayflower»9, слова которой подпевала собравшаяся толпа.

«…Было ненастно и мрачно

Они совсем закоченели

В своих одеждах пилигримов

На «Мэйфлауэр», «Мэйфлауэр»

Йо-хо-хо за моря…»

Во мне тоже зародился дух торжества, и я начала пытаться подхватить ритм, вставляя некоторые слова, которые удалось вспомнить.

Под звуки барабанов вылетел первый огромный шар, который мы видели на Семьдесят седьмой улице. Проплывающего Соника над головами восторженной толпы сменила платформа со сценкой по мотивам сказки Братьев Гримм «Гензель и Гретель». Вокруг пряничного домика расположились деятели Нью-Йорка, удостоенные этого почетного места за различные заслуги. Они радостно приветствуют собравшихся, улыбаясь и махая.

Пролетающий огромный шар в виде Пикачу заставил достать телефон и включить запись видео. Дочка была бы в восторге от этого. Воспоминания остро кольнули в спящую совесть при виде этого «зверька», отчего-то напоминающего Джонатана.

«Увидимся ли мы еще? Вряд ли. Такие мужчины, как он, не умеют возвращаться», — подумала я, перед тем, как лозунг чирлидерш оглушил меня, вернув внимание на дорогу.

— Боже! — завизжала Лена. — Смотри, это «Kiss»10!

Пришлось ухватиться за ее пальто, пока она не перевернулась через ограждение. Мимо нас проехала сцена с большими красными буквами, — названием группы, — на которой в экстравагантных костюмах стояли легенды рока. «Демон»11 в свойственной ему манере показывал красный язык возбужденно кричащей публике.

От цветового разнообразия и грандиозности проходящей колоны кружилась голова, а от улыбки болели скулы. Кажется, я не была так беззаботно счастлива за прошедшие несколько лет.

Дождавшись последнего воздушного шара, мы начали искать пути возвращения домой. Огромное столпотворение людей не предвещало ничего хорошего: мы могли застрять здесь до ночи. Однако наша хитрость оказалась бесполезной. Нам пришлось дойти почти до Собора Ионна Богослова12, что в пятнадцати минутах ходьбы от нашей квартиры.

С трудом переставляя ноги от такого марафона, мы нашли спасение в неприглядном на первый взгляд кафе.

— Когда будете готовы сделать заказ, махните рукой, и я подойду, — улыбнувшись, девушка с повязанным спереди клетчатым фартуком раскладывает перед нами меню.

Я окидываю взглядом помещение. Оно выполнено в стиле кантри, которое по-домашнему согревает не только руки.

— Итак, — пристально взглянув мне в глаза, Лена продолжила: — Сама все расскажешь или мне задавать вопросы? — демонстративно перелистывает пестрое меню, а я не спешу отвечать на вопрос, состроив вымученную гримасу. — Вы познакомились на конференции, — утверждает она, на что я только согласно киваю — По какой причине он там был?

— Он инвестор гранта, — без каких-либо эмоций отвечаю и делаю глоток воды из стакана.

— Гранта, — повторяет, задумчиво покачав головой. — Что значит гранта, Эмилия? — Лена вскрикивает, привлекая внимание посетителей. она шокировано распахнула глаза и даже не моргает.

— Джонатан Вуд — инвестор гранта точных наук этого года. Мы познакомились на конференции, — повторяю подруге размеренным голосом, наблюдая за ее растерянным видом.

— Эмилия, — пищит она, — я назвала его «высокомерным кретином» прямо в лицо, ты помнишь? — закрывает ладонями розовые щеки, подняв из-под ресниц смущенный взгляд.

— Да, и ты была права, Лен, — не могу сдержать смех, вспомнив мину Джонатана на слова подруги.

— О Боже, — протягивает она, — поэтому Алан начал ржать? — ее щеки стали багровыми, но на накрашенных блеском губах появилась улыбка.

— Да, мне было неловко в этой ситуации.

— Тебе было неловко? — Лена наиграно шлепает меня по плечу, и, опершись локтями о край стола, подпирает подбородок.

— Ты ударила меня второй раз за день, — тру место ушиба и обиженно выпячиваю губу.

— Ты заслужила это, Эмилия Шварц, — откидывается на спинку стула, — и Алан тоже. Я прибью его.

— Он не знал. По крайней мере, мне так показалось.

Поднимаю руку, привлекая девушку-официантку, которая натирает столешницу за небольшой барной стойке. Предвкушая скорый обед, живот громко заурчал от голода.

— Ты говорила, что порвала с ним? — подруга принимает серьезный вид, что не предвещает спокойной трапезы.

— Порвала. Еще я сказала, что это было ошибкой, Лен.

— Но ты сказала, что действительного хотела этого?

К моему счастью нас прерывает официантка. Я начинаю нервничать от такого количества вопросов.

— Скажите, а индейка есть? — первым делом интересуюсь я.

— Да, мисс, еще есть, — девушка приветливо улыбается, рассматривая сосредоточенную на мне рыжеволосую подругу.

— А тыквенный пирог?

Она утвердительно кивает в ответ, откинув назад темные волосы, заплетенные в тугую косу.

— Тогда две порции индейки с картошкой, две порции тыквенного пирога и два бокала любого красного полусладкого, — диктую девушке, а она черкает ручкой в своем маленьком блокноте.

— Эмилия, — требовательный голос напротив заставляет оторвать взгляд от расставленных на деревянной полке разноцветных курочек, — ты хотела его или секс с ним?

— Есть разница? — поднимаю уголки губ в дурацкой улыбке,