Где-то на краю света - Татьяна Устинова

– Роман Андреевич… – пролепетала Лиля. Во рту у нее пересохло. – Я вам все объясню…

– Поговори лучше сам! Когда, прямо сейчас! – И губернатор ткнул трубкой в ее сторону. За трубкой тянулся толстый витой шнур. – Вы вот Берсеневу скажите, что все в порядке, и дело с концом. Будете считать, что начальство уже в курсе.

Лиля в ужасе уставилась на трубку, прекрасно понимая, что разговаривать с владельцем холдинга ей нельзя, просто никак нельзя, даже согласно табели о рангах не положено, но все равно придется! Потом медленно, как под гипнозом, приблизилась и приняла у него из рук трубку. Она была теплой и пахла одеколоном, приятно.

Пока она слушала, прижав, как заяц, уши от ужаса, что говорит в трубке владелец холдинга «Московское время», крохотной песчинкой, крупицей, молекулой которого было подразделение, руководимое ее любимым мужчиной, губернатор опять присел на ковер и стал осматривать полированную лыжу.

– Видишь, у нее прогиб какой? Сан Саныч?

– У кого? – и полковник игриво подмигнул и повел очами в Лилину сторону.

– У доски.

– Какой?

– От креплений до краев. И края вытянутые, и передний, и задний.

– Айфон мне в руку! Передний, да еще задний!..

– Вы, самое главное, разберитесь, чего на радиостанции недостает, – говорил в это время в трубке Иван Александрович Берсенев деловым дружелюбным московским тоном. – По-хорошему разберитесь, толково. Как вас зовут, я не расслышал? Так вот, Лилия Алексеевна, Роман Андреевич, наш с вами приятель, очень этой радиостанцией дорожит, и мы его подвести не можем. Согласны?

– Согласна.

– Насколько я знаю, оборудование у них хоть и не новое, но вполне приличное!

– Очень, очень приличное! Не на всех московских радиостанциях такое найдешь.

– Ну, так ведь Роман Андреевич сам им занимался! Может быть, вам в голову придут какие-то проекты новые, идеи, вы, главное, не стесняйтесь и звоните сразу. Мы согласуем, бюджет выделим. Насколько я понимаю, все, как всегда, упирается в деньги, особенно в таком удаленном регионе, как Чукотка. Так вы посчитайте разумно, а смету мне…

– …Самый идеальный «борд» для «пуха»! Самое главное с «рокером». А, Сан Саныч?

– С рокером, оно, конечно, круче, чем без рокера. Хотя они на всю голову дрепнутые, рокеры эти!

– «Рокер» – это технология такая, обратный прогиб у доски. Радиус поворота девять и два.

– Навернешься ты на рокере этом верхом, Роман Андреевич, а Багратионов отвечай!.. Девять и еще два раза!

– Диджеев пригласить можно самых толковых, молодых. Ну, на гастроли. Откуда бы?

– С «Максимума», – подсказала Лиля, постепенно и очень медленно приходящая в сознание.

– Отлично, согласен. Еще что-нибудь так, с ходу, можете сказать?

– Фонотека старая совсем. Хорошо бы обновить.

– Составьте списки дисков, отправьте мне на электронную почту, а я передам кому нужно, чтоб без мороки. Ну, удачи вам там и сил! Никольскому я сам позвоню.

Лиля еще немного подержала в руке желтую телефонную трубку, а потом осторожно пристроила ее на аппарат.

Губернатор и начальник погранотряда, не обращая на нее никакого внимания, ползали по ковру вокруг доски.

Она подошла к столу и залпом выпила остывший чай с коньяком, не почувствовав никакого вкуса.

– До свидания и еще раз извините меня.

Начальники вразнобой попрощались.

Лиля секунду постояла, таращась на них, вышла из кабинета и неслышно прикрыла за собой дверь.

По всей студии полыхнули красные огни, и мигнула надпись «Микрофон включен».

– Как всегда в это время, с вами радио «Пурга», Олег Преображенцев.

– …И Лиля Молчанова.

– …Которая решительно не молчалива, а очень даже говорлива, к чему мы, пожалуй, уже успели привыкнуть.

– …Вот мне сто раз говорили, что моя фамилия не подходит ведущему разговорной программы! Думаешь, ты первый это заметил?

– …Зато моя очень подходит! Я же Преображенцев!

– …Мы в курсе.

– …Преобразования – моя стихия. Итак, продолжаем преобразования на «Пурге». Мы с Лилей совещались до эфира и вот что надумали. Не знаю, кто как, а я, например, живу в окружении детективов! Это не преувеличение, это чистая правда! Я читаю детективные книги, смотрю детективные сериалы… Иногда мне кажется, что жизнь вообще сплошной детектив!

– …Избави Бог нас от такой жизни!..

– …Вот именно! Лиль, может, нам на радио необходим собственный детектив?

– …В каком смысле, Олег?

– …Например, детективное шоу на ночь глядя? А? Знаешь, такое со скрипом открывающейся двери, тяжелым дыханием, жуткой музыкой? Будем всем миром искать труп, спрятанный на нашей радиостанции!

– …Избави Бог нас от такого горя!

– …Первый нашедший получит в подарок кружку с рисунком солнышка!..

– …или с ромашкой. Мы же тут на самом деле все ромашки, а вовсе не злодеи.

– …Дорогие и уважаемые слушатели Чукотки! Расскажите нам сегодня о детективе в вашей жизни! Может, вы тоже живете как будто внутри сериала? Наш телефон не изменился, дозванивайтесь прямо сейчас.

– …А пока мы повеселим вас ирландской песенкой из фильма Гая Ричи «Шерлок Холмс», которая на самом деле никакая не ирландская и написал ее композитор Ханс Циммер. Сдается мне, он написал вообще все!

– Как Петр Ильич Чайковский, – ввернул Преображенцев, чтоб последнее слово осталось за ним.

Но оно не осталось.

– Чайковского тоже потом послушаем, – пообещала Лиля, отжала кнопку, сдернула наушники и вскочила. Грянула Rocky Road to Dublin. – Кофе тебе сделать, Олег?

Он смотрел в монитор, ставил метки, наушники так и не снял. Лиля обежала пульт, задрала на нем одно «ухо» – он дернулся и уставился на нее – и проорала:

– Кофе?!

– Дура, что ли?! Чего ты орешь?!

Она вернула наушник на место и выскочила в коридор.

Притаптывая ногой в такт Хансу Циммеру, еле слышно доносившемуся из-за неплотно прикрытой студийной двери, она насыпала кофе в две кружки, положила сахару и стала ждать, когда закипит чайник.

…Все хорошо, когда ты в прямом эфире! Все хорошо и совсем по-другому. Мысли приходят по-другому, слова складываются по-другому. Время течет по-другому.

Знаменитая ведущая знаменитого «Маяка» Наталья Бехтина, знакомством с которой Лиля гордилась необыкновенно, как-то сказала: неизвестно, что именно на самом деле имел в виду Альберт Эйнштейн, утверждая, что время и пространство относительны, но в прямом эфире эта сложная штука становится абсолютно понятной. Время то летит, то ползет – относительно эфира, конечно! Пространства нет – оно сворачивается в кольцо вокруг микрофона. И время, и пространство играют в какие-то странные игры, покуда идет прямой эфир, и тебе позволено поучаствовать в их играх. Поучаствовать и получить от этого удовольствие.

Лиля знала это и изо всех сил получала удовольствие.

В коридоре показался кто-то из сотрудников, заметил Лилю и моментально скрылся. Надо же, какие они тут все тонкие натуры!

В студию она вернулась ровно за пять секунд до окончания песни – чувство времени никогда ее не подводило в прямом эфире. Она точно знала, что двенадцать секунд отличаются, к примеру, от двадцати, как небо от земли, это совершенно разные временные отрезки, за двадцать можно успеть много всего, чего никак не уместишь в двенадцать!

Преображенцев кивком поблагодарил за кофе и принял первый звонок. Какая-то тетка ругательски ругала отопительный сезон и вообще падение нравов. Лиля отхлебнула из своей кружки и состроила рожу. Олег увел звонок и принял следующий, и опять не повезло!

– Вот зачем на радио принимают таких, как вы, а? Вы умнее всех, что ли? Я как слышу, что в эфире опять этот ваш Преображенцев, у меня, ух, мурашки по телу бегут от злости! Начальству вашему написать все собираюсь! Чего вы народ баламутите?!

Лиля вдруг обозлилась, хоть и была стреляный воробей, каких только звонков не слышала за свою эфирную жизнь. Преображенцев – отличный ведущий, профессионал и умница, оскорблять его в его собственном эфире никто не имеет права. Зачем все это выслушивать?!

– Какие-то детективы придумали! Кто их читает, детективы эти?! Только кретины всякие вроде этого Преображенцева вашего…

Лиля решительно открыла свой микрофон.

– У меня есть радикальное средство борьбы с Преображенцевым, – сказала она задушевно. Олег быстро и внимательно взглянул на нее с той стороны пульта. – Как вас зовут?..

– Да какая разница, как меня зовут! Татьяной меня зовут, и начальству вашему я обязательно…

Лиля сбросила звонок. Преображенцев опять взглянул – звонками распоряжался только он, она никогда раньше не вмешивалась. Сейчас щеки у нее горели, и вид был воинственный.

– Любезная Татьяна! Средство борьбы с нами очень простое и действенное: если мы вас так раздражаем, не нужно слушать! Вот как только вы слышите нас в эфире, немедленно выключайте, включайте концерт Моцарта и наслаждайтесь! Если вам не понравится концерт, можете написать начальству Моцарта, а наше начальство обременять жалобами не имеет смысла. Оно целиком и полностью нас поддерживает. Да, и дозваниваться к нам не стоит! На трубе висеть, денежки тратить! Ребят, давайте про детективы, мы же договорились! Есть у кого история?