Астариот - Аранавир

И я побежал, изо всех сил перебирая ногами. Буквально через секунду я запнулся о какой-то корень и ласточкой нырнул в яму, заполненную перепревшей хвоей. Да, в такой темени я далеко не убегу. Черт! Я даже не могу сплести "Ночное Зрение", это заклинание было как раз тем случаем, когда сила без умения вообще ничего не значит. На мгновение навалилось отчаяние. Я тихонько завыл. Иголки неожиданно больно впились в шею. Боль заставила меня собраться.

Выход есть. Я не могу сплести "Ночное Зрение", но ведь у него есть аналоги. В крайнем случае можно попробовать бежать, наблюдая за миром энергии. И хоть он мало совпадает с миро физическим, это хотя бы не унизительное сидение в яме. Но сколько я не перебирал заклинания, найти то, на которое хватит моего искусства, не удавалось.

И тут меня словно ударило. Я же метаморф! Хреновенький конечно, но изменить свои глаза наверное смогу. Это был риск, я не проверял, на каком уровне оказались мои способности к этой стороне искусства, почему-то просто забыл.

Глубоко вздохнув, я погрузился внутрь себя. Создать глаза с нуля я бы не смог, на такое были способны только очень сильные маги. Но метаморфам этого не требовалось, иначе их превращения превратились бы в настоящую пытку, когда нужно продумывать каждую клеточку, каждый сосудик. Вместо этого я вызвал в памяти адаптированные глаза кошки. Чуть измененные, они прекрасно взаимодействовали с человеческим мозгом.

Мир погас. Человеческие глаза стали растворяться. Лицо онемело, чары блокировали все нервные окончания, метаморфы очень трепетно относились к боли. Прямо скажем, не любили они ее.

Через минуту преобразование завершилось, я смог нормально видеть. Правда мир заметно потускнел. Серого оказалось неожиданно много. И хотя другие цвета никуда не пропали, повсюду царили оттенки серого.

 Двигаться через лес на всей возможной скорости даже с нормальным зрением оказалось неожиданно сложно, я постоянно спотыкался, пару раз даже упал, чудом не свернув себе шею. К своему счастью уйти далеко я не успел. Через десять минут бега лес начал редеть, через пятнадцать и вовсе сошел на нет.

 Нырнув в небольшую ложбину, я чуть не влетел в два сражающихся отряда. Да будь они прокляты, даже наступления ночи им недостаточно! Придется оббегать, а это сильная потеря времени. Я с тревогой оглянулся назад и заметил, как из леса выскользнуло три тени. Спутать чаржей с кем-то другим было невозможно, каждое их движение буквально кричало об их видовой принадлежности. Пока еще они были довольно далеко, но приближались шустро. Этого я и боялся, чаржи могли выходить из леса без каких бы то ни было проблем и, похоже, сильно на меня обиделись. Мне хватит сил только на один прыжок на максимальную дистанцию, вряд ли этого хватит. Кровь все еще струилась по груди, меня найдут. Вот если бы я мог исцелиться! Но я не мог, Лекиар отказывался учить меня целительству, тем более что я его не выбрал. По его словам обучение этому искусству забирает очень много времени, чтобы приступить к изучению даже самых простых плетений следует очень хорошо разбираться в физиологии человека. Поэтому он ограничивался тем, что регулярно подвешивал в мое ментальное тело заготовки.

 Наверно, сейчас стоит упомянуть и об этом умении магов. Как я уже говорил, плетение каркасов довольно долгое и сложное занятие. К тому же, если в течение определенного времени не напитать чары силой, они распадутся, пуская насмарку всю работу. Разрушение каркаса происходит по простым законам: из области высокой концентрации энергия утекает в область низкой. Тысячи лет назад Владеющий по имени Эртарил предложил втягивать каркас в свое ментальное тело, концентрация энергии нитей плетения и ауры мага совпадала полностью, Ведь нити маг создавал из собственной же силы. Таким образом каркас мог храниться неограниченно долго. И чем сильнее было ментальное тело, тем большее количество уже готовых каркасов маг мог хранить при себе, при необходимости просто напитывая их силой. Научились маги и вкладывать каркасы в чужие ментальные тела. Здесь чародеям приходится преодолевать ряд определенных трудностей. Самым сложным считается уровнять силу плетения с насыщенность ментального тела, в противном случае какая-то нить может не выдержать. Поэтому и времени вкладывание плетения в чужую ауру занимает куда больше, чем в свою. К примеру, чтобы втянуть пресловутый огненный шар в себя, мне требуется секунд пятнадцать, чтобы вложить это же плетение в кого-то другого придется потратить около двух часов. Лекиар в этом плане был опытнее и затрачивал два часа на довольно сложное заклинание исцеления.

 Я бросил задумчивый взгляд на сражающихся. Смогут ли чаржи отличить мою кровь от крови остальных? Проклятье. Кто же эти чаржи? Почему учитель мне ничего о них не рассказывал?

Решение созрело быстро. Я не мог убежать, один прыжок не спас бы меня от куда более быстрых и выносливых чешуйчиков. Зато можно попробовать затеряться среди сражающихся. И даже если они выделят меня из этой толпы, им придется прорубаться через их ряды. Настолько ли эти чаржи сильны? Вряд ли люди разбегутся, если чешуйчатые полезут на обострение, попробуй разбери в темноте чарж перед тобой или еще кто. В любом случае "Прыжок" никто не отменял, вновь спрячусь в щит и поминай как звали, может после драки у них весь нюх отобьет?

Убедив себя, что это лучший вариант, я бросил внимательный взгляд на поле боя. За пару минут боя рыцари заметно потеснили своих противников, ночью они бились пешими и составляли ядро отряда. Фаланга пыталась сопротивляться, но остановить закованный в сталь клин никак не могла. Магия в бой пока не вступала.

 Для своего появления я выбрал левый фланг крестьян. Среди пехотинцев было бы надежнее, однако и дисциплина там повыше, появление бойца не в форме привлечет слишком много внимания.

 Оставшееся до прибытия чаржей время я потратил на плетение заклинаний, нужно было подстраховаться, лезть в эту мясорубку без козырей в рукаве мне не хотелось. Я повернулся и издевательски помахал приближающимся чаржам. Им до меня оставалась всего пара минут бега. Наверно не стоило их злить еще больше, выше был бы шанс, что они просто уйдут. Но я не удержался. До меня донеслось громкое протестующее шипение.

Мир привычно идет рябью и распадается сотнями осколков. Я парю в безмолвной темноте, окруженный сверкающим крошевом. Через мгновение мир собирается, но уже в другом порядке. Я оказался совершенно не готов к реальности. Со всех сторон навалился шум, тяжелые запахи, в спину кто-то врезался. Отстранённо я отметил, что ругается покатившийся по земле крестьянин неплохо. Развеян еще один стереотип, и в других мирах ругаться умеют. Тьфу, какие-то совсем не те мысли лезут в голову.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});