Зарницы в фиордах - Николай Матвеев

По старой русской традиции присели на камни перед дорогой. Помолчали.

— Если не вернусь, отдай семье. — Шабалин положил в руку друга свой орден Отечественной войны.

— Сам носить его будешь, — возразил Паламарчук. Но орден взял и бережно спрятал в боковой карман кителя.

И вот катера в море. Светящиеся стрелки часов показывают двадцать часов сорок минут. Ветер обжигает лицо. Вдали вспыхивают сполохи — это бьются морские пехотинцы. Шабалин стоит за штурвалом. Смотрит в темноту. Где-то тут должен быть вход в Печенгский залив. Где-то совсем рядом, только бы не пройти мимо, с Нурменсетти взвились и повисли гроздья осветительных снарядов, стало совсем светло. Спасибо немцам — помогли, показали, где вход в залив. ТКА-116 ловко проскочил среди камней у мыса Нумерониеми, и вот он в фиорде. За ним, повторяя его маневры, вошел катер ТКА-114. И вот тут началось невероятное: катер Шабалина, замедлив ход, стал прижиматься к правому берегу. Именно на этом высоком обрывистом берегу залива и расположилось большинство огневых точек противника. Скалы нависли над водой — отсюда очень удобно держать под обстрелом не только середину залива, но и левый берег, а правый берег — «мертвая зона» — не достанут здесь гитлеровцы катерников.

Катер Шабалина, все время меняя курс и скорость, шел по «коридору смерти». Прожекторы шарили по воде, слепили в упор. Нервы у всех напряжены до предела, кажется, еще чуть-чуть, и они лопнут как струны.

С сопок и берегов, не прекращая его ни на секунду, враг вел ураганный огонь. Но катера ловко уходили от снарядов и мин — смена курса и скорости не давала фашистам точно прицелиться. Лейтенант Успенский повторял все маневры Шабалина, и его ТКА-114, как нитка за иголкой, шел за головным катером.

До конца «коридора смерти» остаются считанные метры, но каждый из них кажется километром, а каждая секунда — вечностью. Но вот катера прошли эту страшную зону и из-за мыса Девкин уже видна гавань и порт. Разъяренные гитлеровцы тщетно стараются поразить неуязвимые катера. Наверное, не было такого вида оружия, из которого фашисты не вели бы огонь, но все напрасно. Катера упорно шли к своей цели.

Уже совсем недалеко причалы северного берега, но вдруг головной катер резко остановился. Моторы работают изо всех сил, а катер как вкопанный стоит на месте. Только глаз опытного боцмана мог определить, что невидимое препятствие — это противокатерные сети, укрепленные на буйках.

Шабалин осторожно ищет безопасный путь — катер нащупывает дорогу, уклоняясь то вправо, то влево. Вот наконец-то и долгожданный проход. Прикрываясь дымовой завесой, Шабалин уверенно ведет катер не к самому причалу, освещенному и взятому фашистами на прицел, а несколько правее, туда, где темный берег скрыт за высоким причалом. И хотя враг не жалел ни пуль, ни снарядов — первый катер благополучно достиг берега. Всего несколько секунд потребовалось, чтобы двадцать пять десантников выскочили на сушу. Почти одновременно с катером Шабалина чуть дальше, к четвертому угольному причалу, подошел катер ТКА-114 лейтенанта Успенского. Первым на покрытые льдом бревна настила спрыгнул старшина 1-й статьи Георгий Курбатов. Держа трос в руках, старшина присматривался, за что бы его закрепить, но ничего подходящего на причале не было. Тогда Георгий Курбатов обмотал швартовый трос вокруг своего тела и стоял так под непрекращающимся огнем. Он стоял и удерживал катер, уносимый прибоем, стоял и не уходил, пока последний десантник не спрыгнул на берег…

Снова катер капитан-лейтенанта Шабалина идет по уже пройденному смертельному пути. Он возвращается, чтобы встретить идущие сзади катера и показать им дорогу. Теперь идти еще сложнее. Гитлеровцы подожгли бензобаки на причале, и стало светло как днем. Вот когда пригодились дымовые завесы — они укрывали катера североморцев и мешали гитлеровцам вести огонь.

Вот два катера из группы капитана 2-го ранга Коршуновича прошли пятый причал, где только что высадились десантники с катера Шабалина. Еще два катера идут к четвертому причалу, где под ураганным огнем стоит ТКА-114 лейтенанта Успенского. Этот катер не только не уходит в более безопасную зону — здесь его место (вдруг кому-нибудь из наших катеров придется помогать), он поливает пулеметным огнем вражеский берег. Совсем близко, буквально в нескольких шагах от катера, шел бой. Осколки и пули безжалостно вырывали куски из тела катера, но он упорно стоял у пирса. Командир вместе с боцманом и двумя матросами, взяв автоматы и гранаты, вышли на берег, чтобы фашисты не смогли напасть на катер с пирса. Больше часа катер не покидал свой боевой пост, и, только когда большинство кораблей, высадив десантников, уже стали возвращаться на базу, ТКА-114 пошел к выходу из фиорда. И хотя корабль прикрывало дымовой завесой, много пуль и осколков настигло его. Вдруг катер остановился, замер. Противоторпедная сеть крепко держала его на месте. Ярко освещенный прожектором, ТКА-114 был превосходной целью, и, пока отцепляли сети и давали полный ход назад, орудия противника расстреливали катер. Снаряды сорвали с места сектор правого руля — штурвал не мог поворачиваться, повредили кронштейн. Теперь можно было управлять катером только с помощью моторов. Тяжело раненный в руку, ему перебило пальцы, старшина Георгий Курбатов, истекая кровью, двигал рычаги дросселей, и катер, петляя из стороны в сторону, шел по «коридору смерти».

Капитан-лейтенант Успенский не растерялся — меняя обороты то одного, то другого двигателя, он выводил катер из опасной зоны. Так и шли они, окруженные водяными столбами от падающих со всех сторон снарядов, и все-таки выбрались в море. Вот уже скоро Рыбачий! Как будто катер почувствовал, что теперь он в безопасности — моторы заглохли, горючее кончилось, и он окончательно остановился. Георгий Курбатов потерял сознание, так и не выпустив из рук рычага дросселей…

Потом, когда ТКА-114 стоял у пирса и можно было своими глазами увидеть пробоины в его корпусе, — казалось невероятным, что в таком состоянии катер смог своим ходом дойти до базы.

Отвлекая на себя часть огня противника, катер капитана 2-го ранга Коршуновича дал возможность катерам, идущим за ним, форсировать вход в Петсамский залив. Катер Шабалина встретил основную группу с десантниками на борту, шесть малых охотников и торпедный катер. Вел эту группу капитан 3-го ранга С. Д. Зюзин, и в момент высадки в его МО-423 попала мина. Тяжело ранило рулевого, погиб дивизионный штурман старший лейтенант Федченко, и ранило самого командира дивизиона. Но хотя фашисты делали все, чтобы добить катер, моторный отсек которого стал наполняться водой, — катер довели до берега и десантники были высажены.

ТКА-208 высадил на берег десантников, но прямым попаданием снаряда враг вывел из строя оба мотора, а вторым снарядом пробил борт. Трое катерников погибли, остальные были ранены. Но даже в такой сложной обстановке экипаж не растерялся. Хотя моторный отсек был наполнен угарным газом и наполовину затоплен водой, моряки вновь запустили моторы, и подбитый катер все же вырвался из опасного района. Все десантники были высажены на причалы порта, и теперь бой шел на берегу. Грохотали взрывы, как зарницы, полыхали над фиордами пожары. Небо и земля слились воедино, и в этом огненном аду мелькали то здесь, то там черные фигурки десантников, такие маленькие и хрупкие, но казалось, такие увертливые и неуязвимые.

Тщетны были все попытки противника удержать свои опорные пункты. Не помогли им ни батареи, пи проволочные заграждения, ни цемент, ни численное превосходство. Ничто не смогло устоять перед советскими людьми, и порт Лиинахамари пал. Двадцать четыре часа отделяли начало форсирования «коридора смерти» и победу. Двадцать четыре часа вошли в бессмертие и принесли освобождение старинному русскому городу Печенге.

15 октября 1944 года знакомый торжественный голос диктора Левитана читал:

«Приказ Верховного Главнокомандующего:

Генералу армии Мерецкову

Адмиралу Головко

Войска Карельского фронта прорвали сильно укрепленную оборону немцев северо-западнее Мурманска и сегодня, 15 октября, при содействии кораблей и десантных частей Северного флота овладели городом Петсамо (Печенга) — важной военно-морской базой и мощным опорным пунктом обороны немцев на Крайнем Севере».

В честь одержанной победы Москва салютовала двадцатью четырьмя залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

* * *

Но пока Москва салютовала героям-североморцам, моряки продолжали свою работу. Вывозили из Печенги наших десантников и пленных, теперь немцы сдавались весьма охотно. Таким же «извозчиком» был и катер Шабалина.

В октябре 1944 года на долю моряков-североморцев выпало еще много славных дел. 25 октября войска Карельского фронта и моряки Северного флота освободили норвежский город и порт Киркенес.