Зарницы в фиордах - Николай Матвеев

Но ничто не могло остановить этих людей в их неумолимом движении вперед, к цели. Недаром еще Суворов говорил:

«Где прошел олень, там пройдет и русский солдат, а где не пройдет олень, там все равно пройдет русский солдат».

И вот наконец мыс Крестовый…

Командир отряда быстро разобрался в обстановке и дал командирам групп задание: одновременно с трех сторон атаковать зенитки и наблюдательный пункт. И боевое охранение, и наблюдательный пункт располагались на высотах. Со всех сторон, как паутина, опутывали их проволочные заграждения. Все подступы были взяты под прицел пулеметов. Сама же батарея разместилась совсем близко от воды, на нижней площадке. Было совершенно ясно, что сначала надо захватить зенитную батарею и подавить огневые точки, расположенные наверху.

Как бесшумные тени, скользили в темноте десантники, прижимаясь к ледяной земле, ползли на вершину. Случайно кто-то задел проволоку, и сразу в небо взлетели осветительные ракеты и подняли оглушительный шум сигнальные звонки.

Десантники начали штурм батареи зениток. Мелкими автоматными очередями сняли часовых и вплотную подошли к колючей проволоке. Кое-кто уже сбросил на проволоку плащ-палатку или ватник, чтобы преодолеть преграду, но десантников остановил Иван Лысенко, бывший чемпион флота по борьбе.

— Подождите, ребята, — отодвинул он выскочившего вперед товарища, — я сейчас.

Он вырвал из земли и поднял на плечи железный кол вместе с закрепленной на нем колючей проволокой. Десантники нырнули под нависшую проволоку. Атака началась. Из барака, обнесенного валом, выскакивали фашисты, стреляя из автоматов. Тяжело ранили Ивана Лысенко, но он продолжал стоять, из последних сил удерживая на плечах колючую проволоку…

Бой перешел в рукопашный. К рассвету зенитная батарея на вершине была наша.

Другие группы разведчиков атаковали и захватили фашистские доты. Теперь у немцев в руках осталась только тяжелая береговая батарея. Окруженная колючей проволокой, траншеями, выбитыми в граните, она казалась совершенно неприступной. Гитлеровцы оборонялись не на жизнь, а на смерть. Из Лиинахамари, с мыса Девкина по нашим десантникам ударили немецкие батареи. Осажденной батарее стали подбрасывать подкрепление с моря. Десантники отбивали атаки немцев. Но вскоре была дана команда: «Стрелять только наверняка — кончаются патроны». Тогда в бой включились и наша артиллерия и авиация. Бомбы, метко сброшенные на немецкую батарею, заставили гитлеровцев спрятаться в укрытии, а спущенные на парашютах гранаты и автоматные диски дали возможность десантникам пойти в наступление. После жестоких боев все гитлеровцы, а их на мысе Крестовом осталось в живых семьдесят восемь человек, сдались в плен.

Теперь можно было приступать к основному — прорываться через «коридор смерти» в Лиинахамари. Подготовка шла тщательно: наша воздушная разведка уже за несколько дней до операции уточнила расположение огневых точек, батарей, опорных пунктов и минных заграждений. Больше двадцати тысяч квадратных километров территории было заснято на восьми тысячах пятистах снимках. Весь этот огромный материал, собранный воедино, дал возможность составить подробный план порта и системы его обороны. Большое количество ценных сведений собрали летчики, и это впоследствии спасло жизнь многим.

Для моряков, например, важно было узнать расположение противоторпедных сетей. Оказалось, что у трех из шести причалов порта стоят в два ряда боносетевые заграждения. Значит, здесь надо быть особенно осторожным — для катеров сети чрезвычайно опасны, они могут повредить корпус хрупкого корабля. По данным разведки стало известно, что вход в залив охраняют мощные 150-миллиметровые батареи, около двух десятков малокалиберных орудий, а в гарнизоне Лиинахамарского района больше полутора тысяч солдат и офицеров.

За три дня до начала операции «Вест» наши авиация и артиллерия обрушили огонь на батареи противника и частично уничтожили их. Теперь появилась некоторая возможность пройти через «коридор смерти». Штаб флота взял на учет батареи и прожекторы противника, чтобы уничтожить их перед прорывом катеров.

12 октября Военный совет Северного флота решил стремительно начинать прорыв и высадку десанта в Лиинахамари. Наступление должно было быть молниеносным, чтобы при отступлении фашисты не взорвали порт.

Не один вариант плана высадки был забракован, пока не остановились на следующем: первыми в Лиинахамари идут всего два небольших торпедных катера типа Д-3 с торпедами и десантниками на борту. Они должны разведать наиболее безопасный путь к причалам для основных сил и указать остальным катерам наиболее удобные места швартовки. Вторые пять катеров пойдут за первой группой на расстоянии десяти-пятнадцати кабельтовых через пять-семь минут. Эти катера уже будут без торпед, а только с вооруженными десантниками. Третий отряд — шесть малых охотников и один торпедный катер будут прикрывать десантный отряд дымовыми завесами и, если появятся корабли противника, вступят с ними в бой.

Очень долго обсуждали, кто будет командовать каждой из трех групп. И наконец, пришли к единодушному мнению: первую группу возглавит капитан-лейтенант Шабалин, вторую — капитан 2-го ранга Коршунович, третью — гвардии капитан 3-го ранга Зюзин. Особенно всех волновал вопрос, как прорвется первая группа.

Кто сможет пройти через «коридор смерти» и вернуться живым? Ведь мало того, что надо найти вход в залив сразу же, не ошибаясь, а предстоит его искать в полной темноте, смельчаку еще придется идти под таким огнем, который редко кто сможет выдержать и не свернуть с пути. И выбор пал на Александра Шабалина.

Когда Шабалина вызвали и сообщили ему, какое предстоит задание, то он, как всегда, спокойно сказал:

— Ну, что же, я согласен. Вот только одно: давно я не был в этих местах. Как бы не ошибиться. Обязательно нужен опытный лоцман. — Против этого возразить было нечего, и из штаба флота прислали лоцманов, помощь которых была неоценима.

Еще и еще раз все командиры катеров выверили свои задачи, уточнили все расчеты, по минутам расписали свои действия. Много споров вызвало решение, чтобы дымовые завесы ставили сами идущие с десантниками катера. Это очень рискованно: можно столкнуться со своими же катерами, потерять ориентировку, сбиться с правильного курса. Никто не отрицал, что риск большой, но все же, прикрывшись дымовой завесой, были какие-то шансы уйти от прицельного огня.

Два катера начинали операцию: на «плечи» этих двух хрупких суденышек ложился непосильный груз — они должны были наперекор всему пройти и проложить путь другим. Командир ТКА-114 капитан-лейтенант Успенский, командир ТКА-116 капитан-лейтенант Шабалин прекрасно знали, что им предстоит. Вполне вероятно, что это будет их последний выход в море — трудно предположить, что «коридор смерти» можно пройти живым.

Правда, были и конфликты. Долго спорил с Шабалиным командир десантников старший лейтенант Петербургский — он требовал, чтобы на катер взяли всех его людей.

— Ты пойми, мы ведь идем с торпедами, может, придется проход в бонах пробивать, — терпеливо объяснял ему Шабалин. — Значит, только двадцать пять человек, ну, уж ладно, тридцать возьму.

— А на других катерах семьдесят пойдут? — кипятился старший лейтенант, и его кожаная шапка-ушанка совсем съезжала на правое ухо, а усы свирепо топорщились. — Что же это получается?

Шабалин снова повторял ему свои доводы, но тот был непреклонен. Этот спор разрешило командование. На одном катере пошло двадцать пять человек, на другом — двадцать семь.

И вот наконец настал решающий момент…

На Рыбачий прибыли командующий Северным флотом адмирал А. Г. Головко и член Военного совета вице-адмирал А. А. Николаев, чтобы встретиться с участниками десанта. Головко не преуменьшал предстоящих опасностей, это было и так ясно каждому — он только еще раз сказал, насколько важен прорыв в Лиинахамари — прорыв спасет порт.

Североморцы написали клятву. Никто не мог указать ее автора — она выражала общие, самые заветные мысли.

«Настал долгожданный час для нас, катерников-североморцев, добить фашистских захватчиков в Заполярье, не выпустить их живыми, вернуть нашу Печенгу и навсегда утвердить там победоносное знамя нашей Родины! Мы клянемся, что, не жалея ни сил, ни самой жизни, с честью выполним эту задачу! За нашу прекрасную Родину!»

Уже совсем стемнело, когда ТКА-114 и ТКА-116, приняв на борт десантников, взяли курс на Лиинахамари. На ТКА-116 головным был Шабалин. Перед уходом в море Александр Осипович Шабалин встретился с Паламарчуком, его катер и катер Лозовского стояли в резерве.

По старой русской традиции присели на камни перед дорогой. Помолчали.

— Если не вернусь, отдай семье. — Шабалин положил в руку друга свой орден Отечественной войны.