Принцесса (ЛП) - Кент Клэр

С мужчиной, который ни разу не признался, что я ему хоть немного небезразлична.

Но сегодня вечером он дал мне то, в чем я нуждалась. Он всегда был рядом, когда я в нем нуждалась.

Может, не имеет значения, любит он меня или нет. Может, мы живем уже не в таком мире и, может, уже наивно хотеть или ожидать этого.

Может, все давным-давно утратило прежнее значение.

Я действительно осознаю одну вещь, пока лежу рядом с теплым, расслабленным телом Гранта и прислушиваюсь к его тяжелому дыханию.

Завтра все может измениться. Или послезавтра. Или через неделю.

Но в данный момент все, что у меня осталось в мире — это он.

Глава 7

Когда я просыпаюсь позже тем утром, мир кажется мне странным и почти болезненно ярким.

Я не дезориентирована. Я точно знаю, где нахожусь, и я помню все, что произошло вчера. Но что-то не так. Неправильно. Дискомфортно.

С трудом открыв глаза, я понимаю, что, должно быть, разбудило меня. Грант только что вошел в крошечную комнату, которую мы делим. Он полностью одет в ту же одежду, что и вчера, и от него пахнет грязью, травой и солнцем.

Солнце.

Вот почему мир сейчас кажется таким странным. Сейчас позднее утро, а я обычно встаю на рассвете.

— Который сейчас час? — спрашиваю я хриплым голосом. Как будто мои голосовые связки разучились работать.

— Думаю, половина девятого или девять.

В последний раз я просыпалась так поздно на каникулах в старших классах.

— Почему ты меня не разбудил?

— Зачем мне было это делать?

— Потому что уже поздно! Как долго ты уже не спишь?

Он коротко пожимает плечами.

— Несколько часов. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Нет, — я хмурюсь и сажусь на край кровати, пытаясь собрать свои разрозненные мысли воедино. — Я проспала, а я никогда так не делаю. Тебе следовало разбудить меня, когда ты встал.

— Черта с два, — Грант хмурится в ответ, садясь на кровать рядом со мной. — Тебе нужно было выспаться, и ты не пропустила ничего важного. Я просто помогал кое с чем по дому.

— Я тоже могла бы помочь, — я делаю из мухи слона. Я это понимаю. Но я чувствую себя настолько не в своей тарелке, что, кажется, не могу остановиться. — Мне не нужно было валяться в постели все утро, как ленивому подростку.

Грант слегка закатывает глаза, но его голос звучит немного мягче, когда он говорит:

— Вчера у тебя был тяжелый день и долгая ночь. Тебе нужно было выспаться.

— Тебе это тоже было нужно.

— Я мало сплю. Теперь уже всегда так.

Может, дело в том, как он произносит эти слова. Как что-то само собой разумеющееся. Как неоспоримое утверждение об его реальности. Или, может, это кульминация всего, что я узнала о нем за последние пять лет. Но я внезапно кое-что осознаю в одной из тех вспышек озарения, которые иногда приходят без предупреждения.

Все, что я считала холодным или бесчувственным в Гранте, на самом деле совсем не такое. Это он отчаянно сжимает в своей хватке мир, который постоянно выходит из-под контроля. Он всегда борется за то, чтобы держать себя в руках — так сильно, что даже не позволяет себе поспать.

Это откровение ранит меня в грудь. Несколько секунд я едва могу дышать из-за тяжести там, где должно быть мое сердце.

Наконец я говорю единственное, на что способна.

— Ты нуждаешься во сне не менее сильно, чем я.

Должно быть, Грант что-то услышал в хриплом шепоте моих слов. Он делает быстрый, глубокий вдох.

Я тянусь, чтобы взять его руку, которую он сжимает в кулак, лежащий на кровати между нами. Я осторожно разжимаю каждый палец и массирую ладонь большими пальцами.

Несколько минут никто из нас не произносит ни слова. Единственный звук в комнате — это его слегка прерывистое дыхание. Я хочу сказать что-нибудь, что выразило бы мои чувства прямо сейчас. Дать ему понять, что он может мне доверять. Что он может расслабиться в моем присутствии. Что ему не обязательно всегда существовать в этом жестком, бесконечном подавлении.

Но я не знаю, как все это сказать, и, возможно, Грант не захочет услышать это от меня.

Поэтому я ничего не говорю. Я просто массирую его ладонь.

Наконец он слегка ерзает на кровати и убирает руку.

Это причиняет такую же боль, как и все остальное, но момент — каким бы он ни был — явно закончился.

— Итак, какие у нас планы на сегодня? — спрашиваю я, довольная и удивленная тем, что мой голос звучит почти естественно.

— Да, мы с Джексоном как раз говорили об этом. Мы думаем, что стоит подождать несколько дней, чтобы посмотреть, не уйдут ли Волчьи Стаи сами по себе. Большая часть наших припасов находится в бункере, до которого они не могут добраться, так что они довольно быстро расправятся с вещами на поверхности. Может, потом они двинутся дальше.

Мне не нравится, что Грант обсуждал это и строил планы с Джексоном. Он должен был делать это со мной. Я та, кто на самом деле вовлечена в это дело. Но я говорю лишь:

— Думаю, в этом есть смысл. Значит, мы просто останемся здесь на несколько дней, а потом пойдем посмотрим, что происходит?

— Да. Таков наш план.

— А если они не двинутся дальше?

— Тогда нам придется что-то предпринять.

— Тебе и мне?

— Не только. Дело не сводится исключительно к нашим людям. Речь идет о безопасности всего региона. Мы не можем позволить этим Волчьим Стаям получить больше власти, чем у них уже есть, и если они все объединятся, то так и будет. Бункер не является единственной их целью. Они приедут сюда, в «Новую Гавань». И есть укрепленные города, на которые они, возможно, решат напасть. Вокруг разбросаны отдельные хозяйства. Люди, которые пытаются наладить здесь жизнь, не могут просто позволить бандам объединиться в новую организацию, которая поглотит все. Так что, если они все еще стоят лагерем там и наращивают свои силы, то не только мы с тобой будем пытаться их уничтожить.

Я медленно киваю, обдумывая все это. В этом есть смысл. И обнадеживает тот факт, что мы не будем одиноки. Но также ясно, что, если это произойдет, Грант не будет полагаться на мою помощь.

Я ему даже не понадоблюсь.

Может, я никому не нужна.

— С тобой все в порядке? — спрашивает Грант уже другим тоном. Он убирает назад прядь волос, упавшую на мой лоб.

— Да, — я облизываю губы и улыбаюсь ему. — Отлично. Я не возражаю остаться здесь на несколько дней. И, конечно, я сделаю все, что в моих силах, чтобы позаботиться о наших людях и не подвергать себя опасности здесь.

Я серьезно. Я не собираюсь быть эгоисткой. Или по-детски мелочной.

Но было бы неплохо быть нужной. Чтобы на меня смотрели не как на принцессу в убежище. Несколькими минутами ранее казалось, что это может произойти, но теперь этот момент упущен.

***

Следующие дни пролетают быстро и проходят лучше, чем я могла ожидать.

Грант и я оба усердно работаем. Он участвует в охране периметра и помогает со строительными проектами, а я выпалываю сорняки в саду и учусь печь хлеб. Здесь больше людей моего возраста, чем я встречала с тех пор, как заперлась в бункере, и я начинаю заводить друзей. И мне нравится чувство общности. Совместные приемы. И сборы вечером, чтобы почитать вслух что-нибудь из книг.

Днем я провожу с Грантом не так много времени, но каждый вечер мы занимаемся сексом, как только ложимся в постель, а иногда и еще раз, если просыпаемся посреди ночи. Это всегда горячо, грубо и спешно. Плотское удовлетворение потребностей, о которых ни один из нас не может сказать вслух.

Время от времени я беспокоюсь о наших людях, запертых в бункере, но у них достаточно припасов на несколько дней, и вполне логично дать Волчьим Стаям шанс самостоятельно разделиться или уехать. В целом, я не чувствую себя несчастной, и только утром четвертого дня я осознаю, что прошло так много времени.

Я скучаю по плаванию каждое утро, хотя никогда в этом не признаюсь, потому что это кажется таким эгоистичным. Вместо этого я просыпаюсь рано, чтобы поработать в большом фермерском саду, пока солнце не становится слишком жарким.