Как в книге (СИ) - Марина Мари

Я просто хочу, чтобы раз и навсегда. До дрожи в коленках и кольца на пальце. Может быть я дура, не отрицаю. Но эти мысли и вера в счастливую семейную жизнь держат меня на-плову, помогают не разочаровываться в отношениях и продолжать искать свое счастье. А работа занимает мои мысли, чтобы я не думала о своем одиночестве. Работа будет всегда. Именно она не уйдет от тебя в трудную минуту и не бросит ради первой красивой юбки на пути. Работа — это стабильность. Боюсь, что теперь я всегда буду выбирать только ее, если придется принимать решение. Это деформация, после потери родителей останется со мной. Я знаю это и готова работать над собой, но пока не появился человек рядом, готовый растопить мои льды.

Смотрю на Максима, который с большим аппетитом уплетает свой стейк напротив меня. На его лице появляется капля масла и стекает по подбородку. Я начинаю смеяться. Шеф непонимающе поднимает на меня голову.

— Что?

— Ты сейчас очень мило выглядишь. — Не могу удержаться и продолжаю хихикать. Этот брутальный мужчина с аппетитным куском мяса на тарелке и мааалекой капелькой масла на подбородке, которая продолжает двигаться в низ.

— Мило? — Я достаю телефон и щелкаю его, чтобы запечатлеть этот момент. Буду пересматривать дома и вспоминать. Поворачиваю экран Максу, показывая мой художественный шедевр. Он оценивает это неодобрительным покачиванием головы и угрожающим взглядом в мою сторону. Берет салфетку и вытирает причину моего смеха с лица.

— Удали.

— Почему? Как по мне, идеальное фото. — Снова смотрю в свой телефон и хохочу.

— Ты хочешь войны, женщина?

— Ты обольешь меня маслом за компанию?

— Я бы посмотрел на тебя в масле. — Я начинаю смущаться и осматриваться, проверяя, услышал ли нас кто-нибудь.

— Дурак!

Он берет со своей тарелки фасоль и кидает в меня, чуть ниже лица. Я в полном замешательстве смотрю на след от еды на свой одежде и не знаю, что ответить. Он серьезно кинул в меня овощем в кафе?

Я слишком азартный человек, чтобы отказаться от этой авантюры. Беру со своей тарелки овощ, примерно такого же размера, как фасоль и кидаю в шефа. Его глаза загораются. Ну все, это начало страшной битвы! Мы перекидываемся небольшими порциями наших блюд, пачкая одежду и смеясь. Иногда кому-нибудь из нас удается поймать кусочек лакомства ртом. Через какое-то время я сильно замахиваюсь и попадаю своей овощной бомбой в тарелку людей с соседнего столика. Они начинают сильно ругаться и нам приходится преждевременно покинуть заведение. Маленькие дети, ей богу.

Мы выходим на улицу и оцениваем масштабы происшествия. Испачканные лица, одежда в пятнах. Продолжать прогулку в таком виде невозможно. На часах уже четыре. Максиму скоро уезжать. Мы садимся в машину и едем ко мне. Когда оказываемся около моего подъезда, он останавливается.

— Ты не пойдешь? — Я понимаю, что ему уже пора уезжать и нужно заехать домой, чтобы переодеться и забрать вещи, но я надеялась, что нам удастся еще немного побыть вдвоем. Когда вам хорошо вместе, хочется, чтобы время остановилось, и никто не мешал вам наслаждаться этими моментами. Жаль жизнь вносит свои коррективы.

— Я уже не успею. И боюсь, мне будет трудно потом выйти. — Он подходит вплотную и целует меня. Ой как целует! Так, чтобы точно остаться на моих губах надолго. Этот страстный жест, как финальная точка нашей встречи. Шикарный заключительный аккорд. Мы с трудом отрываемся друг от друга.

— Спасибо за сегодняшний день. — Я искренне благодарю его за то, что подарил мне столько приятных воспоминаний сегодня.

— А как же вчерашняя ночь? — Я оглядываюсь. Соседские уши мне точно не хочется греть новыми сплетнями о своей персоне. Я шиплю Максиму, чтобы говорил о таком тише. — Ты же взрослая девочка, Катя, и спишь со взрослыми мальчиками.

— Да тише ты! Всем об этом знать необязательно.

— Ты меня стыдишься?

— Не смеши меня! Просто мои соседки — совдеповские бабушки, которые не знают слова секс. — Говорю я почти шепотом. Максим смеется.

— Думаю, что эти женщины прекрасно все знают, просто отлично скрываются! — Я шлепаю ему по плечу и смеюсь. Представляю мои вредную соседку лет 70 в постели… Стоп. Это уже слишком!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Напиши, как долетишь.

— Обязательно. — Он целует меня в щеку и уходит в свою машину. Да уж, а я еще вчера думала, хочу ли этой встречи.

Глава 24

— Мам, Пап, сегодня вы познакомились с Максимом. Я не планировала, что это произойдет именно так, но что вышло, то вышло. Надеюсь вам он понравился также, как и мне. — Может перевесить фотографии моих родителей? После того, что было на их глазах в моей импровизированной гостиной, мне становится немного стыдно. Я осознаю, что это просто фото, но для меня они все еще хранят жизнь и я люблю поговорить с ними. Они такая же неотъемлемая часть дома, как и всё здесь. Раньше я каждое утро и вечер общалась с близкими, делилась впечатлениями и обменивалась новостями за день. Мой ритуал с нашими фотографиями позволяет мне сохранить память и семейные традиции в моем сердце, как красная нить, соединяющая нас, несмотря ни на что. Ладно, подумаю над этим позже. Я слишком счастлива и мои родители поняли бы меня, если бы были живы.

Сегодняшний день принес очень много открытий. Во-первых, Максим впервые откровенно поговорил со мной и рассказал о себе. Когда мы гуляли, он предался воспоминаниям, а я внимательно слушала, ловя каждое слово. Я давно хотела хоть немного узнать о нем и его детстве. Он рассказывал в основном про школьные годы, как много хулиганил и его отцу было тяжело справляться с буйным подростком. Про папу Максим говорил сухо и чувствовалась тяжесть и нежелание вспоминать то время. Со слов рассказчика: «Именно из-за него у меня было тяжелое детство. Понятное дело, когда мы маленькие, то видим все сквозь розовые очки и пелену детского восприятия, но с возрастом я понял, что он оставил после себя большой отпечаток, как клеймо, которое я вряд ли смогу вывести.»

Отец все время был недоволен отпрыском и хотел от него только лучших результатов. Сильное давление со стороны родителя мешало молодому организму вести привычную жизнь ребенка. Постоянная учеба, спорт, желание впечатлить попочку почти лишили его детства. Было очень тяжело слушать подобное. Я сравнивала свою счастливую семью с его рассказами и ужасалась. Зачем требовать от ребенка столь многого? Его нужно просто любить и направлять, а не заставлять и настаивать.

Про мать он не знает почти ничего, только то, что она ушла, когда он был совсем маленький. Его отец хранил эту тайну до самой смерти, а хоть какую-то информацию, с обещанием хранить молчание даже при угрозе жизни, рассказала женщина, работающая у них в доме. Как всем известно — прислуга всегда знает больше, чем ее наниматели. Людмила почти воспитала Максима, потому что судьба решила оставить ее без своих детей, поэтому вся любовь в ее сердце досталась мальчику. Это было взаимно. Она погибла до его совершеннолетия и за несколько лет до этого поведала о его матери. Скудно конечно, но хоть что-то. Максим пытался узнать о ней из других источников, но никакой информации не нашел. Удивительно, для человека его статуса. Отец очень хорошо смог отчистить пятно, в виде непутевой мамаши из биографии и древа семьи.

Никто не знает, почему она ушла и куда. В один день, со слов Людмилы, она просто собрала свои вещи и сбежала. Это удивило абсолютно всех в доме. Отец запретил распространять информацию и даже угрожал всем, кто посмеет открыть рот. Его очень боялись все в доме, даже собственный сын, что не удивительно. Теперь все встает на свои места. Жена устала от тирании, бросила все, включая сына. Слишком жестоко с ее стороны, но не мне судить человека, не побывав в его шкуре. Одно всегда утешало Максима: «Няня говорила, что она любила меня. Очень любила. Просто не смогла смириться с такой жизнью.»

Чувствовалось, что мужчина говорит искренне. С трудом и очень осторожно он подпускает меня к себе. Мы, как два израненных человека, нашли друг друга и я тешу себя надеждами, что сможем залечить старые раны. У всех нас есть свои душевные болячки. Без этого мы не были бы собой. Я начала лучше понимать шефа и благодарна ему за откровенность. В ответ, я тоже рассказала ему о себе и своей семье.