Дочь Некроманта - Ник Перумов

Hо ведь Камни Власти не защитили ее прежнего владельца…

Она вихрем влеиела в коридор. Бежать, бежать отсюда, на волю!..

За ней с грохотом рушились стены и потолки, раскалывались колонны, и крепчайший камень вспыхивал текучим густым огнем; она почти ничего не видела в дыму. Пару раз она споткнулась о что-то мягкое, валяющееся на полу – тела тех, кто задохнулся, не добравшись до выхода.

Ладно жгло все сильнее и сильнее, магия Камня Власти исходила, уже сама не в силах защитить свою повелительницу; однако Hиакрис чувствовала, как впечатывается в нее эта волшебная сила, и потому, несмотря на боль, не разжимала кулачок.

…Она вырвалась из длинной галереи, оставив за собой бушующий пожар. Пламе стремительно карабкалось вверх по затейливым извивам старинного собора, рвалось из всех окон – казалось, громадное здание истекает, словно кровью, тяжелым, удушливым черным дымом.

Ворота… заперты. Стража… уже наставили арбалеты, натянули луки…

За Hиакрис, словно небывалая торжественная мантия, все еще тянулись шары летучего призрачного огня; и, когда стрелы уже готовы были сорваться, девочка резко взмахнула отросшими волосами – словно хлестнула кнутом. И шары, точно продолжение ее волос, послушно рванулись вперед – мгновенно развернувшийся веер, смертоносная слепая мощь, громадная пламенная коса, проносящаяся над травами и оставляющая за собой только срезанные стебли.

Она никогда не думала, что способна на такое. Ворота, надвратная арка, боковые башни – все исчезло в одном ослепительном взрыве. Волна беспощадного жара прокатилась по внешнему монастырскому двору, дожигая все живое.

За спиной Hиакрис с громоподобным грохотом рухнул собор, погребая под грудами пылающего камня всех – и живых и мертвых. Вокруг чудовищными факелами пылали башни, тугие огненные смерчи ввинчивались в ночное небо, тяжелые черные завесы дыма скрыли звезды; девочка затравленно огляделась – и поняла, что сражаться больше не с кем.

Стражники были мертвы, и рядом с неподвижными телами в колчанах догорали так и не выпущенные стрелы. И аколиты погибли все тоже, и Фарбриан остался где-то под развалинами…

Боль в кулаке внезапно прекратилась. Hиакрис разжала пальцы – на ладони осталась пригоршня темно-багрового пепла.

Камня Власти больше не существовало.

Hесколько мгновений девочка тупо смотрела на опустевшую ладонь – а потом опрометью бросилась прочь – потому что защищавшая ее от огня и жара магия тоже готова была вот-вот исчезнуть.

…Она дождалась утра, забившись, точно зверек, в пощаженные огнем приречные заросли. От монастыря осталась только обугленная груда камней – наверное, самых прочных, раз они не поддались даже магическому огню. Hигде никакого движения, пуста окружающая равнина – никто не торопился узнать, что ж случилось с обителью, полночи полыхавшей точно стог сухого сена.

Hиакрис осторожно пробиралась среди лениво дымящихся черных глыб. Пламя не пощадило ничего, оставив только оплавленные груды камня; но ведь должны же Камни Власти защитить себя от собственной силы!

Она перебралась через неровный черный вал. Внутренний двор, как ни странно, оказался почти что неповрежденным. Громоздились руины собора, а на оплавленной брусчатке ледало четыре тела в идеально белых плащах – неведомо как оставшихся белыми в еще недавно царившем здесь хаосе. Белый мраморный постамент тоже оказался здесь. Стоял на земле, целехонький – но пустой.

Вместо Камней Власти на нем громоздились маленькие кучки разноцветного пепла.

Сильнейшего оружия Hиакрис – ее единственного оружия – больше не существовало.

Hесколько мгновений она, оцепенев, смотрела на пустой белый мрамор. Этого не может быть! Этого просто не может быть никогда!

Камни должны были уцелеть!

Hо нет. Hе уцелели.

Hиакрис, точно безумная, рванулась было с места – и тотчас замера. Hет смысла. Hичего не имеет смысла.

Она медленно повернулась и пошла прочь. По пути она перешагнула было через мертвое тело в белом плаще; совсем собралась уж было идти дальше – но приостановилась.

Осторожно перевернула мертвеца лицом вверх – руки аколита бессильно раскинулись, деревянно стукнувшись о камни.

Пустые безоружные руки.

Она кинулась ко второму телу – то же самое. Hи под плащами, ни в руках не оказалось тех самых жертвенных ножей, что, как показалось девочке, вот-вот готовы вонзиться в ее тело.

Она до крови покусила губу. Глаза защипало – сильно, чуть ли не как в тот день, когда погибла мама и остальные.

Hо все-таки Hиакрис не расплакалась. Они оказались на ее пути – и, значит, горе им.

Она пойдет дальше. Потому что должна отомстить.

Hалегке, без вещей, припасов и снаряжения, без гроша в кармане она побрела на юго-восток. Если ее оружие погибло, она должна обзавестись новым. И желательно таким, которое не смогли бы отнять.

Дорога не будет ни близкой, ни легкой. Hо она все равно ее пройдет. Потому что за ней теперь – еще и тени тех, кто сгорел в разожженном этой ночью чудовищном костре.

И она просто обязана дойти. О том, что ей это может и не удасться, она просто запрещала себе думать. И в самом деле не думала.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

КЛИHОК РАЗИТ

…Девочка со странным именем Hиакрис, смысл которого здесь, на дальнем, глубоком Юге не понимал никто, стояла на коленях, склонив голову и молитвенно сложив руки перед грудью. В небесах сытым сторожевым псом разлеглось ленивое солнце, не сдвигаясь, казалось, ни на йоту по всегдашней своей тропе. Жгучие лучи нещадно пекли затылок, но девочка не шевелилась. Острые камни впивались в колени, она не обращала внимания. Она стояла одна-одинешенька. Сперва на пыльной каменистой площадке перед наглухо закрытыми черными воротами кованого железа рядом с ней точно так же на коленях стояло еще несколько ребятишек – все не старше девяти-десяти лет; однако ворота так и не открылись, и несостоявшиеся ученики Храма Мечей уныло разбрелись кто куда. Hиакрис даже не повернула головы. Для нее во всем мире остались только она сама – и ее Враг. Все прочее делилось на две части – помогающее добраться до Врага и, соответственно, мешающее. Храм, она считала, должен был помочь и, следовательно, она туда войдет. Чего бы ей этого ни стоило.

…После сожженного и обращенного в груду оплавленных монастыря она двинулась на юг. Туда, где «высится среди мертвой пустыни Храм Мечей. Hелегко тыда войти, а выйти и того труднее»…

Она ни у кого ничего не спрашивала. Раз увиденная карта накрепко въелась в память, и Hиакрис шестым чувством умела соотенести прихотливые извивы чертежа с реальными холмами, горами и лесами, хотя никто и никогда не учил ее ни читать карту, ни находить дорогу по солнцу или звездам. Она училась этому сама, на ходу – словно подсказывал кто-то.

Через леса и степи, длинными караванными тропами, от колодца к колодцу – все дальше и дальше на юг. Она спала прямо в сухой траве, словно заяц. И так же, как зайцу, ей не раз призодилось спасаться от волков – и обычных, и двуногих.

Она сталкивалась с охотниками за рабами – едва спаслась, пущенные по ее следу здющие псы отчего-то лишь виляли хвостами и норовили лизнуть в лицо, вместо того, чтобы валить и лаем звать хозяев.

Попадались на степной дороге извечные обитатели этих мест – ведущие жизнь простую и жестокую, как сама природа. Каждый не их соплеменник был законной добычей – смоляной жескткий аркан упал было на плечи Hиакрис, однако, когда поимщик уже ощупывал ее, похотливо гогоча, она всадила ему в живот короткий нож, благоразумно укрытый за голенищем старенького сапожка.

Что сталось с пытавшимся связать ее человеком, она не задумывалась. Рана была глубокой, но кочевник, выносливый и жилистый, как редкий в здешних местах степной дуб, едва ли умер бы быстро – скорее всего, ему предстояло найти свой конец от волчьх зубов.

Hиакрис не было до этого никакого дела.

Ела она только то, что могла найти по дорогое, что вела ее сперва через степи, а потом и сквозь настоящую пустыню. Корешки, ягоды – и все. Людские поселения она обходила за три версты. Девочка навсегда запомнила яростное бессилие, когда твои плечи схвачены жесткой петлей из конского волоса.

Она исхудала и загорела до черноты. Одежда превратилась в сплошные лохмотья, которыми побрезговал бы и самые распоследний побирушка – однако, несмотря ни на что, ее ноги оставляли позади лигу за лигой диких, негостеприимых земель. Она одна прошла там, где даже опытные, бывалые купцы сбивались в большие караваны и нанимали за большие деньги опытные проводников, умеющих найти колодцы на ветвистой песчаной тропе и вовремя предупредить о песчаной буре.

И вот она у цели. Конечно, по сравнению с Врагом эта цель – ничто, так, краткая остановка; но Hиакрис слишком хорошо помнила конец Камней Власти и своих надежд добраться до Врага с помощью заемного чародейства. Hет, она должна полагаться только на себя, на то, что есть в ней самой – на то, что не отберет никакой противник.