Мой (не)выносимый сосед - Ана Сакру

глазами шутника, и возвращается в опоздавшей.

– В последний раз, Киселева, садитесь. И дверь посильнее захлопните за собой. Итак…

Под продолжение лекции девушка пробирается к нашему ряду. Мы с Сашкой двигаемся, уступая ей крайнее место. Она падает на стул рядом с Лютиком и длинно выдыхает.

– Еле нашла, ну и катакомбы, – шепчет нам, улыбаясь.

– Да, тут поначалу сложновато сориентироваться, – вежливо соглашаюсь я.

Лютик просто с интересом на нее смотрит, и это…задевает. Да, она объективно красивая. И мне тоже хочется на нее смотреть…Но я же не пялюсь так!

– Я – Лида, – глаза Киселевой бегают то по моему, то по Сашкиному лицу.

– Лиза.

– Саша.

– Приятно.

– Ага…– выдаем с Лютиком синхронно.

Улыбка Лиды становится шире.

– Вы вместе, да?

– Нет! – это выходит еще более синхронно и к тому же громко, отчего на нас обращает внимание Юрий Рудольфович и предупреждающе стучит ручкой по столу.

Дружно утыкаемся носом в листы перед собой.

– Нет, у нее есть аспирант, – тихо-тихо сообщает Лютик новой знакомой.

Я раздраженно пихаю его вбок. Достал уже со своим «аспирантом»! Боковым зрением ловлю, как губы Сашки разъезжаются в нахальной усмешке. Держусь, чтобы не заулыбаться в ответ. Троллище…

– Эм, хорошо…– многозначительно тянет Лида, одаривая Лютика ласковым взглядом.

Пригибаюсь ближе к парте, чтобы лучше видеть ее смазливое лицо. Что? Мне показалось же сейчас? Черт…

Сашка пожимает плечами, мол, да, как ветер свободен, и продолжает лыбиться. Гад!

Прожигаю его возмущенным взглядом, в котором орет бегущая строка «мы договаривались никого не водить!!!». Хлопает невинно глазами в ответ, что видимо означает «домой не приведу – не парься».

Кажется, у меня сейчас пар из ушей пойдет…

Издав беззвучное «пф-ф-ф», отворачиваюсь. Да пошел он…

Сжимаю ручку в ладони до белеющих костяшек. Хочется ее сломать! Попытка проанализировать злость проваливается. Да плевать почему, просто бесит и все!

– Ой, ручку найти не могу, – скорбно вздыхает в этот момент Киселева.

И Сашка услужливо лезет в рюкзак.

– Держи.

– М-м-м, Домбай – счастья край, прикольно, ты там отдыхал? – воркует она, читая надпись на корпусе.

А меня, кажется, сейчас стошнит это этого пошлого дежа вю, потому что это, похоже, «моя» ручка!

Не выдерживаю, подхватываю сумку и двигаюсь по ряду дальше, занимая место через стула четыре от этих милых голубков. Я не обязана это слушать. Пусть только в квартиру не тащит и все. Вон, к Алику…

– Лиз, ты чего? – Сашка моментально перестает улыбаться. Хмуро косится на меня.

– Ничего, слушать мешаете, – шиплю, смотря прямо перед собой.

Лектор кашляет, предупреждая в последний раз. Я всем видом показываю, что больше и слова не пророню.

– Как хочешь, – доносится до меня глухое Сашкино бурчание.

Как хочу. Да.

До перерыва я досиживаю с огромным трудом. Мозг упорно отказывается вникать в то, что говорит преподаватель. Слух обращен не к доске в начале аудитории, а к моим соседям по ряду слева. Как назло, они больше не разговаривают, и я вслушиваюсь в тишину между этой парочкой до такой степени, что, кажется, улавливаю Сашкино мерное дыхание и редкий скрип его пишущей ручки.

Я понимаю, что это бред. Что мне должно быть плевать, общаются они или нет, но я…

Не могу.

Я не могу это контролировать, не могу заставить себя перестать. Он мне нравится. Очень.

И я совершенно не представляю, что с этим делать…

Вот что делать, когда тебя уже один раз кинули и теперь даже не пытаются придумать какую-нибудь невразумительную байку и хотя бы извиниться? Что?

Очевидно, что не связываться больше никогда! Да, Лиза?!

Да…

Звонок на перерыв противно трещит в ушах, и я чуть ли не первая подрываюсь с места, чтобы пулей вылететь из кабинета. Схожу в профком, а потом просто пересяду подальше от Сашки и Киселевой, чтобы не мучать себя попытками за ними подглядеть.

– Лиз, стой! – требовательный окрик застает меня в дверях аудитории.

Выхожу в коридор, но торможу около большого окна напротив. Опираюсь бедром о низкий подоконник, пока Сашка приближается ко мне. Он не улыбается, серьезный. И взгляд такой внимательный- внимательный, что хочется отвести глаза и даже немного покраснеть.

– Лиз, ты чего отсела? – сдвигает светлые брови на переносице.

Рука ложится на подоконник рядом с моим бедром. Он вообще как-то слишком рядом, отчего воздух вокруг прогревается теплом его тела. Нервирует. Делаю маленький шажок назад.

– Ничего, сказала же, мешали.

Хмурится сильнее, сверля меня недоверчивым взглядом.

– То есть все нормально, да? – опять наклоняется ко мне.

– Нормально, – раздражаюсь, потому что он снова слишком близко, и это мешает адекватно воспринимать разговор.

Лютик вообще что-нибудь слышал о личной дистанции? У меня такое ощущение, что мы с ним не в пустынном коридоре, а в вагоне метро в восемь утра…Он говорит, и ментоловое облачко щекочет мою щеку. Еще немного, и я губы почувствую чуть повыше виска. Его корпус все время чуть наклоняется ко мне, будто в грудь встроили магнит. И я снова делаю шаг назад, упираясь спиной в угол оконного проема.

– Мне нельзя от тебя отсесть? Это какое-то преступление? – добавляю с нотками смутного вызова.

Сашка непонимающе моргает. Серые глаза отрываются от моих губ, возмущенно сверкнув.

– А спросить, судя по твоему тону, точно преступление, – фыркает в ответ, – Ладно, «нормально» – ок. Больше не поинтересуюсь.

Наконец отступает, подняв ладони вверх, будто сдается. Что бесит только еще больше! Я его вообще не трогала, зачем подходить и мгновенно выставлять меня виноватой? Не знаю в чем именно, но ощущение паршивое…

– Знаешь, тебе вообще не стоит уделять мне столько внимания, – едко добавляю, – Мы не пара, не друзья, просто случайные соседи. Какой смысл ходить друг за другом хвостом? У тебя своя жизнь, у меня своя, да?

К концу моей пламенной речи пульс так долбит в ушах, что я с трудом могу расслышать Сашкин ответ. Скорее чувствую его. Улавливаю смысл слов по становящемуся отстраненным выражению его лица. По тому, как поджимает губы, как засовывает руки в карманы джинсов, выдвигая широкие плечи вперед, будто вставая в агрессивную защиту.

– Ладно, без проблем, извини.

Разворачивается и уходит. А мне плакать хочется. Ощущаю себя еще большей идиоткой! Не понимаю, что на меня нашло. Почему. В первый раз со мной такое. Когда и прогнать хочется, и до слез обидно, что так легко поддался и ушел.

У меня похоже какая-то ядреная вариация биполярного расстройства…

***

На последующих двух лекциях я упорно занимала первые ряды как можно дальше от Лютика, всегда выбиравшего галерку. Больше мы не говорили, только взглядами натыкались иногда друг на