Возвращение (СИ) - Мороз Андрей

— Колико имашь година? (Сколько тебе лет?)

— Тринаест, — ответил пацан, бойко и дерзко стреляя умными глазищами по окружающим людям. (Тринадцать)

Нда — вот же дела! Вот и балканский братушка нашел своего Даньку!

На пару секунд «выключаюсь», погрузившись в мысли о том — как там малой и Ксюха? Ольга и наш ребенок? Все остальные?

Стоп! Все после. Сейчас — прежде всего о насущном. Что там Арвинд вещает?

— Гиворы не тревожили их уже давно, — озвучивает результаты разговора с землячкой Арвинд, — Это явно за нами, Горан.

— Ну да — не за ним же, — киваю гривой на юного серба я.

Между тем Арвильда продолжает беседу с выжившей девушкой.

— Напали ночью, под утро. Скорее всего — их разведчики сняли двух дежуривших у ворот мужчин, открыли ворота и ворвались всей стаей. Её и детей успел спрятать в подполе сосед.

— Спроси, сколько было нападавших и почему гиворы не сожгли поселок?

— Она не знает. Откуда? — воительница окидывает меня удивленным взглядом.

Смущенно поднимаю брови. Ну да, что-то я не того.

— Может быть, хотят захватить его и сделать своим опорным пунктом. Или остаться жить тут, — вместо девушки отвечает на мой вопрос Арвинд, сын Арворна, — Когда-то именно так они поступили после нападения на деревню моего отца.

Пожимаю плечами. Вполне возможно, наверное. Даже — скорее всего. Ворота-то, эти уроды изнутри за собой аккуратно заперли, чтобы зверье внутрь не набежало.

Кто же поймет мотивы этих мерзких нелюдей? Да я и не собираюсь этим заниматься.

— Дорога от ворот всего одна. Куда она ведет?

— В соседнее поселение.

— Такое же небольшое?

— Нет. Гораздо больше.

— Судя по следам, выродки ушли именно по этой дороге, а не пошли обратно к реке.

Арворн согласно кивает и связывается с нашей разведкой, уже отдалившейся на пару километров от поселка по следам нападавших и получает подтверждение этого.

— И что это значит? Они решили заодно разгромить или захватить и соседей?

— Видимо так.

— Сколько до того поселка?

— День пути.

— Ушли достаточно давно. Скорее всего, заночуют где-нибудь неподалеку от него. А утром нападут. Предупредить местных мы не успеем.

— А если послать всадников?

— Вероятнее всего — напорются прямо на гиворов или их засаду. -

— Постойте! Она говорит — туда есть еще один путь, — оборачивается воительница, — Тропа. Прямо через болота. Она гораздо короче, чем, если двигаться по дороге.

— Гиворы об этой тропе знать могут? Под пытками или угрозой лютой смерти для близких, кто-нибудь из местных, вполне мог, поделиться знаниями, — размышляю я вслух, — Тогда какая-то часть нападавших, вполне могла тоже пойти по ней.

После нового диалога с девушкой, Арвинд отрицательно качает головой, — Она уверена, что — нет. Гиворы не в курсе. В их поселке об этой тропе знали только её отец и брат. Они были охотниками. Остальные могли лишь слышать о ней, но больше никто не пользовался.

— Тогда откуда знает она? — задает вполне резонный вопрос психиатриня.

Атрейцы снова обмениваются репликами.

— Она была первенцем в семье. Её отец мечтал о сыне. И пока не родился брат — воспитывал дочку, как мальчишку. Она ходила с ним по этим болотам с раннего детства. Отец и брат не могли ничего рассказать. Они оба погибли, отбиваясь от нападения, у нее на глазах, — вздыхает Арвинд, прижимая к своей груди голову, наконец-то заплакавшей девчушки.

— Она сможет провести нас по этому короткому пути через болото?

— Сможет.

— Тогда в путь. Об остальном поговорим в дороге…

Глава 18. Июль. Атрея

Сначала, примерно с час, мы вполне бодро, хотя и не слишком быстро, шлепаем через сильно заболоченный лес. С густо наваленным тут и там валежником и ямами — лужами. Такие на Земле бочажинами называют, кажется. Или мочажинами — кто их разберет?

Слишком глубоких среди них не было. Идти можно было спокойно, не опасаясь погрузиться в грязную воду выше пояса.

Вот только, полчища атакующих нас комаров, нешуточно доставали! От их беспрерывного писка аж в носу чесалось!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эти кровопийцы — паразиты всегда выводили меня из себя.

Ненавижу!

Кого-то приводит в бешенство скрежет вилки по посуде. Другого — капающая из крана вода, скрип ржавых цепей на качелях, истерический детский плач или звук трения пенопласта. Мой же пунктик — комариный писк. Даже одинокая песня комара — ад и Пакистан для Егорки.

Ну, а тут, он вообще, был многократно усилен и звучал, как один сплошной и беспрерывный гул.

Ненавижу!

Мы заблаговременно сняли с себя все лишнее и сложили в рюкзаки и заплечные мешки — не хватало еще в доспехах и полной экипировке в трясину провалиться! Шансы пустить пузыри сразу на порядок увеличиваются, а впереди и без того экстремальных ощущений достаточно.

Всё! Дорога по суше закончилась.

Дальше — только в воду. Другого пути нет. И почему среди ментальных умений не имеется скилла: «хождение по воде»? Говорят, что когда-то у одного парня из Иерусалима такое вполне себе получалось. Впрочем я совершенно не хотел бы оказаться на месте этого мифического персонажа. Если выбирать — тогда уж лучше Санта — Клаусом поработать.

Со вздохом посмотрел вперед, негромко, но от всей души — очень грязно и выразительно выругался и пошел, как и все остальные стараясь держаться «след в след» за идущим впереди камрадом.

Заранее заготовленными жердинами опираясь и промеряя дно перед собой, скрытое от глаз мутной водой зеленого отлива, сначала доходившей до края берца, а после уже и до колена.

В ботинках гнусно чавкает. Ноги вязнут в густой и плотной жиже, скрывающейся под водой, цепляются за водоросли и кувшинки. Но пока в меру. Хотя временами чувствую себя усталым ледоколом, продирающимся сквозь Арктику.

Какой-нибудь клюквы или брусники не видно. Совсем. Или она позже вызревает или её в принципе нет на этой планете.

Змей пока тоже ни одной не попадалось на глаза.

Хотя, какие уж тут змеи?

Наш, громко матюкающийся и звонко шлепающий по воде караван, наверное, их всех заодно с местными русалками распугал.

А здешняя царевна-лягушка и вообще, поди, пиявкой или того пуще — куском бревна прикинулась. Чтобы ненароком не подвергнуться домогательствам и сексуальному насилию. Сразу же, как только неблагонадежные морды Шептуна и Мастифа увидела. Да и атрейские викинги, от этой парочки недалеко со своими злодейскими рожами ушли.

В общем — идем. Так сказать — принимаем грязевые ванны для ног.

— Внимание всем! Сейчас будет самое плохое место, — подняв руку и привлекая внимание, переводит Арвинд,

— А до этого, выходит — прямо райские сады были? — сипло вопрошает, уставший как и все, художник.

— Да заткнись ты уже, Валя, — советует ему Черная королева, идущая следом и сейчас похожая на свинарку после двенадцатичасовой рабочей смены, — Мертвого затрахаешь, бля!

— Это — да! — гордо заявляет Шептун, — Я такой!

Лень оборачиваться, но могу поспорить, что сейчас его взгляд непроизвольно рыскнул в направлении атрейской красотки-воительницы.

— Отставить балабольство! Повнимательнее, мля, вам же сказа…

Впереди раздается испуганный суматошный вскрик!

Там же, сразу же возникает невнятный, но громкий шум и гомон.

Ну и что еще, н-на!?

— Всем стоять на месте! Не дергаться! Мы сами разберемся! — командует Арвинд, сын Арворна, находящийся к месту событий ближе всех лидеров.

Как выяснилось впоследствии — испугавшись воздушного пузыря, внезапно вырвавшегося на поверхность воды с громким бульканьем, одна из лошадей с раненым бойцом на спине, шарахнулась в сторону.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И сначала задними, а следом и передними ногами ухнула прямиком в яму, о которой и предупреждала наша проводница.

А в болоте троп нет. Внезапно, да? Вернее — совсем немного есть, но ведь их знать надо. И строго следовать за тем, кто знает. Иначе — шаг влево, шаг вправо и все. Как у сапера, который всего раз ошибается.