Эдит Пиаф. Без любви мы – ничто - Жан-Доминик Брийяр

Монтан

(1944–1945)

26 августа 1944 года. Стоя на углу авеню Марсо, на которой она теперь живет, Пиаф смотрит на генерала де Голля, спускающегося по Елисейским полям. Вот уже целую неделю у певицы «вынужденный простой» – после освобождения Парижа все театры и мюзик-холлы временно закрылись. В начале месяца Эдит выступала в «Мулен Руж», знаменитом заведении на площади Бланш. За несколько дней до премьеры Пиаф сообщили, что певец Роже Дан, работающий у нее «на разогреве», заболел. Нужна замена. Кто-то порекомендовал управляющим «Мулен Руж» пригласить молодого марсельца, выступление которого не так давно имело бешеный успех в «ABC»; больше всего слушателям полюбилась его песня «Dans les plains du Far West» («На равнинах Дальнего Запада»). Эдит категорически не нравятся подобные «песни у костра». Но почему бы и нет?

Со своей стороны, артист, которого звали Ив Монтан, почти ничего не знал о Пиаф. Конечно, он был в курсе, что она уже давно считается «гранд-дамой» музыкального Олимпа, и понимал, что появление на одной сцене с состоявшейся звездой станет важной ступенью в его карьере. Ни секунды не колеблясь, Монтан отправился на прослушивание в «Мулен Руж». Но при этом молодой человек страшно волновался.

«С громко бьющимся сердцем, с трудом взяв себя в руки и напустив равнодушный вид, он явился в кабаре, – напишут впоследствии биографы Монтана. – Эдит Пиаф уже была на месте. Хорошо, если она удостоила его хотя бы взгляда. Скорее да: взгляда снизу вверх, ведь она едва доставала Монтану до плеча. Позднее она будет вынуждена признать: “Мне сразу же не понравилась его уверенная манера держаться, эдакий фанфарон, раздувающий щеки…” Она сказала, что желала бы услышать, как он поет, увидеть на сцене этого “молодого человека”, чей номер хотят включить в ее программу… Его мужская гордость была уязвлена, и, умирая со страху, Ив Монтан исполнил четыре песни. Когда он начал петь последнюю, он уже напрочь забыл об Эдит. Она вышла из тени зала и произнесла крайне простые слова: “Вы великолепны, я буду рада работать с таким парнем, как вы”»[57].

И хотя Пиаф сразу почувствовала в Монтане исключительные способности, поняла, что перед ней великий исполнитель, она самым суровым образом осудила его никуда не годный репертуар. «Ему недоставало песен, – скажет она. – Те, что он пел, были откровенно плохими. Эдакие напевы ковбоев, легкие, а иногда откровенно вульгарные, фантазийный американизм, который должен был зажечь сердца публики, – Освобождение было уже близко, – но мне они казались ужасными. Он заслуживал лучшего»[58].

Именно это «лучшее» и вознамерилась подарить Монтану Пиаф. Откуда такое рвение? Ответ прост. Ее поведение вписывается в рамки сценария, который станет повторяться в следующие два десятилетия. Эдит была очарована этим высоким восторженным парнем, она влюбилась в него. Певица собиралась взять Ива под свое крыло, советовать ему, направлять, формировать. Пиаф постоянно водила нового фаворита за собой, просила его присутствовать на ее концертах.

Сначала Монтан неохотно согласился на такое вмешательство в его жизнь. Ведь Пиаф заверила приятеля, что он просто обязан петь совершенно иные композиции. Молодой исполнитель не понимал, почему он должен так поступать. Ведь его песни, судя по всему, нравились публике. Зачем что-то менять? Но сопротивлялся он недолго. Уже скоро Ив сдался на милость Пиаф как на профессиональном, так и на любовном фронте.

«Сам того не осознавая, я влюбился, – поделится артист своими эмоциями много позже, – стал жертвой восхищения, жертвой привлекательности и одиночества Эдит. Тогда она еще нисколько не походила на совершенно разбитую женщину, изуродованную наркотиками и болезнью, какой ее запомнят в будущем… Она была свежей, забавной и жестокой, она была без ума от своей профессии, была честолюбивой и в то же время казалась простушкой, была верна, когда любила, всегда верила в свою историю любви. При этом она была способна с неистовой силой порвать с любимым, она всегда пела лучше, когда находила свою любовь или когда теряла ее…

Мне было двадцать три года. Это была моя первая настоящая любовь. Эдит была тем человеком, который заставлял тебя поверить, что ты – Бог, что ты незаменим…»

Осенью 1944 года, когда война медленно, но верно подходила к концу, Пиаф включила Монтана в свою «свиту». В октябре они вместе выступали в кинотеатрах Парижа и его пригородов. Ив исполнял две песни, написанные для него Эдит по такому случаю: «Sophie» («Софи») и «Balayeur» («Дворник»). В ноябре они вместе направились в «вотчину» Монтана, в театр «Варьете» Марселя. Местная пресса с восторгом приветствовала революцию, происшедшую в творчестве «отпрыска» ее родного города. Так, в газете «Midi Soir» можно прочесть следующие строки: «С ней Ив Монтан начал забывать о ковбоях и пампасах, обрел новую индивидуальность, но от этого не пострадали ни качество его исполнения, ни успех его творчества». А вот марсельская публика не услышала и не поняла этого обновления, свое непонимание она выразила насмешками. Однако Монтан, которого неизменно поддерживала Пиаф, не отказался от изменений в репертуаре. В ходе турне он продолжил исполнять новые песни, хотя всегда открывал концерт старыми хитами, которых ждали его фанаты. «Я учился сохранять ту базу, которую нельзя было исключить, – объяснит он, – и попутно экспериментировал с иными композициями, вычленял те, которые пользовались успехом, вытягивал те, которые еще не пользовались успехом, но однажды могли его обрести, и вычеркивал те, которые не будут пользоваться успехом никогда»[59].

В декабре Пиаф и Монтан вернулись в Марсель, где выступали перед американскими солдатами. Ив не преминул воспользоваться случаем и представил Эдит своей семье. Этот жест многие поспешили объявить помолвкой. Любовная идиллия Эдит и молодого марсельца длилась уже четыре месяца, но певица еще не порвала с Анри Конте. Если верить Андрэ Бигар[60], Пиаф даже утверждала, что готова в любую секунду прекратить связь с Монтаном, если журналист разведется с женой. Это предложение певицы не нашло отклика у Конте.

В начале 1945 года Пиаф удвоила силы по продвижению Монтана. 15 января в парижском кафе «Майфэ» на бульваре Сен-Мишель она представила своего протеже прессе. Эта встреча с журналистами должна была подготовить публику к концертам в театре «Этуаль», которые были запланированы на период с 9 февраля по 8 марта: Пиаф – основной гвоздь программы, Монтан – на разогреве.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});