Баба Люба. Вернуть СССР 2 (СИ) - Фонд А.

Он задумался, не обращая внимания ни на что.

Улучив момент, я осмотрелась.

Библиотека у Всеволода, к моему высочайшему изумлению, оказалась весьма разнообразной. Да, почти два шкафа были плотно забиты теологической литературой, но остальные включали справочники по физике, высшей математике, энциклопедии по животному и растительному миру, были и другие словари, и учебники.

— Ого, — уважительно сказала я, рассматривая корочку большой книги под названием «Изготовление оптики для любительских телескопов-рефлекторов и её контроль».

— Что «ого»? — оторвался от размышлений Всеволод.

Увидев мой интерес, он усмехнулся:

— Скоро обещают выпуск о туманностях и звёздных скоплениях.

— А как же…?

— Как соотносится изучение межзвёздных скоплений с руководством религиозной конфессией и верой в Бога? — понятливо прищурился он, — да самым что ни на есть прямым образом, Любовь Васильевна, самым прямым. Понимаете, у меня здесь под руководством находятся абсолютно разные люди. Есть, конечно простые — крестьяне, уборщицы, домохозяйки. Но есть также высокообразованные врачи, учителя, юристы, инженеры. У нас даже один академик есть. Всю жизнь он термокарст изучал. И вот, чтобы руководить этими людьми, чтобы быть с ними «на одной волне», я должен… нет, я просто обязан знать, хотя бы по верхам, всё то, что знают они. Иначе как же я им проповедовать буду? Оно ведь будет для них звучать неубедительно. Вот и приходится заниматься самообразованием, причем регулярно… и термокарст изучить, и звёзды, и технологию силосования злаково-бобовых смесей…

— Что с письмом будем делать? — в лоб спросила я, прерывая словесный поток.

— С письмом… с письмом… — поморщился Всеволод.

Видно было, что решение он не нашел. А прямой конфронтации с Ростиславом не хочет. Да и доказательств нету. Кроме моих слов, конечно. Но опять же, кто я здесь такая? Пришла, побыла на двух собраниях, зато уже по сути столкнула двух лидеров лбами.

Конечно, никто мне не поверит.

Скажу по правде, именно на это, на то, что они начнут разборки, я и рассчитываю. Да, драки, увы, не будет. Но всё равно, какой-то процент внимания, они перекинут друг на друга. А уж я смогу свои интересы «под шумок» продвигать.

Метод этот выдуман не мной. Это из этологии животных. Если кот вредничает из-за того, что хозяин занят, к примеру на работе, и портит хозяину вещи, ссыт в тапки, значит самый простой способ — завести второго кошака. Тогда они начнут с интересом воевать и интриговать друг против друга, а тапки хозяина останутся целыми.

— Думаю, я… — начала я, довести до конца мысль мне не дали, хлопнула входная дверь и послышался голос:

— Сева-а-а…

В комнату заглянула… Марина. Увидев, что старейшина не сам, она сконфузилась, охнула, но рассмотрев, что это я, мазнула по мне злым взглядом.

— Извините, старейшина, я помешала? — буквально пропела она лучезарным голосом.

— Любовь Васильевна доклад делает, нужно помочь ей с книгами, — как-то слишком уж поспешно принялся оправдываться Всеволод.

— Доклад значит… — тон Марины стал на несколько градусов холоднее.

— Она уже уходит, — поспешно произнёс старейшина и, увидев, что Марина удобно устроилась на стуле, нахмурился, — у нас здесь разговор, подожди в Доме молитвы. Мы сейчас закончим, и я сразу приду.

— Ну мне тоже интересно про доклад послушать, — растянула резиновые губы в улыбку Марина. Глаза её при этом были совсем не весёлые.

Я внутренне поморщилась. Дежавю. Ну вот почему я постоянно в какие-то дебильные ситуации попадаю? Прошлый раз был Григорий и его блондинистая кадровичка, сейчас вот опять. Карма что ль у меня такая?

Тем временем недовольство Марины всё росло.

— Да, доклад, — отчётливо скрипнул зубами Всеволод и перевёл взгляд на меня, — Любовь Васильевна, вы можете посмотреть книгу Елены Уайт «Шаги ко Христу», а также…

— Спасибо, — встала я, — у меня есть эта книга. Мне Марина дала.

— Я ей все книги дала, — влезла Марина и ехидно добавила, — не понимаю, в чём проблема? Книги есть, времени было полно. Можно было уже десять докладов подготовить.

— Это если опыт есть, — примирительно сказала я, желая не нагнетать. Ссориться с фавориткой старейшины секты мне сейчас не выгодно. Мне нужно сперва лидирующие позиции занять, затем укрепиться, а только потом уже перетасовывать кадры.

— Думаю, вы достаточно опытная, — многозначительно сказала Марина, намекая на мой возраст, и мне это не понравилось.

Но я промолчала. Неизвестно еще, как отнесется Всеволод к тому, если я начну его подругу на место ставить. Поэтому я сочла, что лучше промолчать. Мне нужно идти к цели. А мелкие неприятности и недоразумения подождут.

Но, очевидно, Марина сочла моё молчание за проявление слабости, потому что не успокоилась:

— А вообще у нас в Доме молитв есть библиотека для прихожан, — едко заметила она, голос её при этом прямо сочился сарказмом, — да и тема завтрашнего собрания совсем не сложная — «Наша жизнь и деятельность». Не понимаю, с чего такой переполох? Или чтобы к Всеволоду Спиридоновичу лишний раз подойти⁈

— Ладно, пойду я, — я встала со стула и направилась к двери.

— Любовь Васильевна, но мы же с вами ещё не договорили, — подскочил и себе Всеволод, — это нужно обсудить и то срочно!

— Я понимаю, Всеволод Спиридонович, — ответила я, — и готова продолжить разговор в любое другое время. Если, конечно, сестра Марина опять не вмешается.

Я вышла из дома, оставив растерянного Всеволода и шипящую Марину.

Во внутреннем дворике хлопотала сестра Алёна. Я хотела спросить, как она тесто делает для пирожков, когда буквально спиной почувствовала чей-то взгляд.

Резко обернувшись я наткнулась на пристальный взгляд Ростислава, который тоже зачем-то вышел во внутренний двор. К нему подошла полная приземистая женщина, лет сорока пяти, пристально взглянула на меня и что-то спросила. Он ответил. Она еще раз взглянула и что-то сказала. Дальше сценку я не видела — дошла до входной двери в Дом молитв и покинула негостеприимный дворик.

Час от часу не легче.

«Ночь одна, а воров — тысячи» — бормотала я себе под нос проникая в квартиру Любашиной сестры. Да, да, именно так. Не откладывая в долгий ящик, после разговора с Всеволодом я собралась и нагрянула сюда.

А «на шухере» я поставила Галку. Больше некого было. Не то, чтобы я ей доверяла прям так сильно, но девка с хорошим таким прибабахом. Так что как раз как мне и надо.

— Ты не боишься? — в который раз спросила меня Галина. Сама она вся испереживалась и вертелась, словно старикашка Фрейд в гробу во время парада европейских меньшинств. — Не хорошо это всё как-то.

— Боюсь, — в который раз принялась успокаивать я её. — Но другого выхода всё равно нет. Тамарка обманом продала дом отца, понимаешь, Галя? Но деньги у неё забрал муж, а её выгнал. Теперь эта дура пьёт где-то в подворотне, он водит каждый день разных баб, а отец сидит у меня в квартире и тоскует. Хочет обратно, на огород. Так что всё хорошо и правильно. Считай это возмездием.

— Но это ограбление же… — пролепетала Галка.

— Да какое же это ограбление? — я поправила тёмный платок, который надела для конспирации (не знаю зачем), и потрясла ключами перед её носом, — это возвращение недвижимости её настоящему хозяину. Когда они с супругом старику баки забили и подписать документы его вынудили — вот где был обман и преступление. А сейчас — нет. Сейчас — это у нас торжество справедливости называется.

Оставив Галку дежурить на лестничной площадке, я открыла дверь тем ключом, что дал любашин отец, и прошла в квартиру. По всей воровской науке порядочным домушникам полагалось присвечивать себе спичками или, на худой конец, маленьким фонариком. И чтобы свет был неясным и тусклым (по закону жанра так положено), но я же старушка подслеповатая (нет, конечно не старушка, но иногда я себя так называю), поэтому я включила свет.

Ну а что, если Владимир нагрянет и засечет меня, то свет мне не поможет. А если всё обойдётся — то обойдётся. Зато мне хорошо всё видно.