Рейтинговые книги
Читем онлайн Оболганный Сталин - Юрий Мухин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 53

В обоих случаях Снегов отнесен к «1-й категории», т.е. к лицам, к которым допускалось вынесение приговора к высшей мере наказания — расстрелу. Ко второму списку прилагается краткая сводка обвинительных доказательств, и чувствуется, что их могло быть гораздо больше. Но Снегову не был вынесен смертный приговор, и вместо него он был осужден на длительное заключение в трудовом лагере.

Таким образом, Хрущёв знал, что Сталин не выносил «приговоры», а лишь рассматривал списки на предмет возможных возражений. Хрущёву это было доподлинно известно, поскольку сохранилась направленная на его имя записка министра внутренних дел СССР С.Н. Круглова от 3 февраля 1954 года. О «заранее подготовленных приговорах» там нет ни слова, зато там прямо говорится о следующем: «В архивах МВД СССР обнаружено 383 списка «лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного Суда СССР». Эти списки были составлены в 1937 и 1938 годах НКВД СССР и тогда же представлены в ЦК ВКП(б) на рассмотрение (выделено мной. — Г.Ф.)».

Нет ничего странного, что обвинитель приходил на заседание суда, имея на руках не только доказательства вины подсудимых, но и рекомендации по мерам пресечения, чем судьи могли бы пользоваться в случае признания виновности. Как представляется, на рассмотрение направлялись списки только членов партии, но не беспартийных.

Хрущёв скрыл тот факт, что не Сталин, а сам он был напрямую причастен к составлению списков с указанием рекомендованной категории наказания. Хрущёв ссылается на НКВД, указывая, что списки составлялись именно там. Но он старательно обходит молчанием тот факт, что НКВД действовал рука об руку с местным руководством ВКП(б) и что значительное число лиц в этих списках — возможно, даже большее, чем в какой-либо иной местности в СССР, — проживало именно там, где хозяйничал Хрущёв.

До января 1938 года Хрущёв был первым секретарем Московского областного и городского комитетов партии, затем — первым секретарем ЦК КП(б) Украины. Его письмо Сталину с запросом на расстрел 6500 человек помечено 10 июля 1937 года; но та же дата стоит на «расстрельном списке» по Москве и Московской области.

В письме к Сталину Хрущёв подтверждает свое участие в «тройке», которая была наделена полномочиями для отбора лиц, подлежащих репрессиям. В ту же «тройку» входил С.Ф. Реденс, начальник управления НКВД по Московской области, и заместитель прокурора Московской области К. И. Маслов. (Хрущев допускает, что «в необходимых случаях» его мог заменять второй секретарь А. А. Волков).

Волков пробыл в должности второго секретаря МК ВКП(б) лишь до начала августа 1937 года, когда он вышел из подчинения Хрущёва, что, возможно, и спасло его жизнь. Маслов оставался прокурором Московской области до ноября 1937 года; в 1938 году он был арестован и в марте 1939 расстрелян по обвинению в контрреволюционной подрывной деятельности. Та же участь постигла К. И. Мамонова, который поначалу занял место Маслова, а потом был расстрелян с ним в один день. Реденс тоже не избежал наказания: в ноябре 1938 года его арестовали как участника «польской диверсионно-шпионской группы», судили и по приговору суда расстреляли 21 января 1940 года. На страницах своей книги Янсен и Петров упоминают Реденса как одного из «людей Ежова». В годы «оттепели» Реденс, по настоянию Хрущёва, был реабилитирован, но с такими грубыми нарушениями законодательства, что в 1988 году реабилитация Реденса была отменена.

Иначе говоря, за исключением Волкова все ближайшие соратники Хрущева, принимавшие участие в репрессиях в Москве и Московской области, понесли за свои действия суровое наказание. Но каким образом удалось избежать кары самому Хрущёву? Разгадка всего этого остается под покровом непроницаемой тайны…

Постановление январского (1938) Пленума ЦКВКП(б)

Хрущёв: «Известное оздоровление в партийные организации внесли решения январского Пленума ЦК ВКП(б) 1938 года. Но широкие репрессии продолжались и в 1938 году».

Здесь Хрущёв только намекает (и более четко формулирует свою мысль позже), что маховик репрессий раскручивался именно Сталиным. Но, как мы уже видели, документальные свидетельства, наоборот, упорно говорят, что репрессии раздувались Ежовым и сонмом первых секретарей, куда Хрущев входил как один из ведущих «репрессантов». Сталин и та часть центрального руководства ВКП(б), которая не участвовала в заговоре, пытались сократить масштабы и поставить под контроль проведение репрессий. В конечном итоге им удалось добиться сурового наказания для тех, против кого были получены доказательства участия в фабрикации дел, в уничтожении неповинных людей.

Гетти и Наумов проделали исчерпывающий анализ материалов январского (1938) Пленума ЦК ВКП(б). Из их обстоятельного рассмотрения следует, что Сталин и центральное партийное руководство были крайне озабочены проблемой бесконтрольности репрессий. Именно по этой причине и как раз на этом Пленуме Постышев был снят со своей должности. Подробное рассмотрение данного вопроса в книге Р. Тэрстона подтверждает тот факт, что Сталин пытался обуздать первых секретарей, НКВД и сами репрессии как таковые.

На январском (1938) Пленуме ЦК выступил Маленков и, очевидно, вторя Сталину, доложил о массовом и самовольном исключении из партии коммунистов Куйбышевской области. Для наших целей самым существенным следует считать лишь то, что главная вина за эти деяния, как уже говорилось, возложена была на Постышева. Постановление ЦК ВКП(б) от 9 января 1938 года обвиняло его в «ошибках»; он получил выговор и был освобожден от обязанностей первого секретаря Куйбышевского обкома.

И. А. Бенедиктов, занимавший в 1938–1958 годы ключевые посты в руководстве сельским хозяйством СССР (нарком земледелия, затем министр сельского хозяйства) и часто участвовавший в заседаниях ЦК и Политбюро, отмечает, что на январском Пленуме Сталин начал исправлять беззакония, допущенные в ходе репрессий.

В январе 1938 года во главе наркомата внутренних дел Украинской ССР стал А. И. Успенский, но уже к концу года в Москве стало известно о чинимых им беззакониях. Предупрежденный Ежовым 14 ноября 1938 года Успенский скрылся от грозящего ему ареста, и, симулировав самоубийство, перешел на нелегальное положение. Он был объявлен во всесоюзный розыск и арестован только 14 апреля 1939 года. По некоторым сведениям, Ежов подслушал телефонный разговор Сталина с Хрущёвым, после чего предупредил Успенского.

Вне зависимости от того, в чем состояла вина лично Успенского, ответственность за фабрикацию обвинений невинных людей он должен разделить с Хрущёвым, поскольку оба они были членами одной и той же «тройки». В материалах допросов многих арестованных говорится, что, выполняя указания Ежова, Успенский фальсифицировал дела в крупных масштабах.

«Банда Берии»

Хрущёв: «Когда Сталин говорил, что такого-то надо арестовать, то следовало принимать на веру, что это «враг народа». А банда Берия, хозяйничавшая в органах госбезопасности, из кожи лезла вон, чтобы доказать виновность арестованных лиц, правильность сфабрикованных ими материалов».

Это ложь. Р. Тэрстон подробно пишет о том, как Хрущёв исказил то, что в действительности случилось, когда Берия стал во главе НКВД. Его приход, по словам историка, тотчас повлек за собой период «поразительного либерализма»: пытки прекратились, заключенным были возвращены их законные права. Сообщники Ежова лишились своих должностей, многие из них пошли под суд и были признаны виновными в незаконных репрессиях.

В соответствии с докладом комиссии Поспелова, аресты резко пошли на убыль: за 1939–1940 годы их число сократилось более чем на 90% по сравнению с 1937–1938 годами. Число казней в 1939–1940 годах упало ниже 1% от уровня 1937–1938 годов. Берия принял на себя руководство наркоматом внутренних дел в ноябре 1938 года, и, таким образом, указанный выше временной отрезок приходится как раз на тот период, когда все бразды управления «органами» были сосредоточены в его руках. Хрущев пользовался докладом комиссии Поспелова для «закрытого доклада», поэтому не мог не знать этих фактов, но решил не упоминать их, чтобы таким образом не дать аудитории ни малейшего повода усомниться в предложенной им трактовке исторических событий.

Именно в бытность Берии во главе НКВД прошли судебные процессы в отношении тех, кто обвинялся в незаконных репрессиях, массовых казнях, пытках и фальсификациях уголовных дел. Хрущеву это было известно, но тоже скрыто им.

«Шифротелеграмма о пытках»

Хрущёв: «Когда волна массовых репрессий в 1939 году начала ослабевать, когда руководители местных партийных организаций начали ставить в вину работникам НКВД применение физического воздействия к арестованным, Сталин направил 10 января 1939 года шифрованную телеграмму секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий, наркомам внутренних дел, начальникам Управлений НКВД. В этой телеграмме говорилось: «ЦК ВКП(б) разъясняет, что дрименение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б)... Известно, что все буржуазные разведки применяют физическое воздействие в отношении представителей социалистического пролетариата, и притом применяют его в самых безобразных формах. Спрашивается, почему социалистическая разведка должна быть более гуманна в отношении заядлых агентов буржуазии, заклятых врагов рабочего класса и колхозников. ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружающихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод».

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 53
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Оболганный Сталин - Юрий Мухин бесплатно.

Оставить комментарий