Плохой лжец - Асмик Мхитарян

себя последнее время.

– Может, потому что ты не ешь ее еду? – сказал Эндрю и посмотрел в сторону кухни.

– Она успела тебе пожаловаться?

– Да. А еще сказала, что ты не принимаешь лекарства.

– И чувствую себя лучше.

– У тебя уже паранойя. Клара сказала, что ты врешь ей про лекарства и не ешь ее еду. Если она тебя травит, то ты ее очень разозлил.

– И что? Теперь мне конец?

– Думаю, тебе нужно быть на стороже.

– Я перееду к тебе.

– Что?

– Да, сейчас я могу доверять только тебе. Буду приезжать к соседям в гости и вернусь к тебе.

– Что скажешь Кларе?

– Ты поговоришь с ней. Скажешь, что у нас на носу очень важный контракт. Поэтому мы должны работать вместе, и я на несколько дней переезжаю к тебе.

Эндрю покачал головой, но ничего не ответил.

– Пол, – София вскочила с места.

– Дорогая, – Эндрю подошел к жене, – Пол поживет у нас некоторое время.

– Все в порядке? – она выглядела очень встревоженной.

– Да, у нас просто много дел, и я решил вернуться в бизнес. Будет лучше, если мы с Эндрю будем вместе.

– София, дорогая, распорядись насчет ужина, мы очень голодны, – Эндрю подмигнул Полу.

Глава 11

Десятый день.

Рикки Гонзалес и Грейс Карсон

– Мы были у вас, но Клара сказала, вы уехать, – сказала Грейс тоном Клары и рассмеялась.

– Дорогая, чайник зовет тебя, – сказал Рикки и посмотрел на жену.

Эти двое обменялись взглядами, и Грейс пошла за чаем.

– У вас все в порядке, Пол?

– Да, Рикки. Просто к нам приехали партнеры из Европы, дел много. Я решил пожить у друга.

– Да, было бы досадно, если бы европейские партнеры увидели район, в котором вы живете, – с иронией сказал Рикки.

– Об этом я не думал, но, пожалуй, ты прав. Они были бы в шоке.

– А вот и чай.

Грейс поставила чашки на стол и уселась рядом с Полом.

‘’Почему не рядом с мужем?’’ – подумал Пол.

Гостевая комната была намного больше, чем у Давида и Сиены. Было видно, что супруги работают усердно. Мебель была новой и удобной, полы деревянные, на стенах висели картины, в углу стояло пианино.

– Вы решили свои проблемы? – спросил Пол.

– Какие проблемы? – удивилась Грейс.

– На прошлой неделе у вас на работе что-то случилось.

– Дорогой?

– Грейс, Рикки не рассказывал вам о совете, который планируется в скором будущем?

– Рикки? – Грейс подняла голос.

– В конце месяца будет совет. И … – голос Рикки захрипел.

– И о чем он будет?

– Да разные мелкие вопросы.

– Мелкие, – рассмеялся Пол. – Ты говорил мне о другом вопросе. Дело в том, что они будут обсуждать тебя.

– Меня? – ана повысила голос.

– Точнее, твое отчисление, – Пол взял чашку и поднес его к носу, потом сделал глоток.

Рикки молчал. Он знал, что вскоре на него обрушится весь гнев жены. Но он и не мог предположить, что на него обрушиться кое-что больше.

– За что?

– Ребенок в коме из-за твоей ошибки, – ответил Пол и краем глаза следил за Рикки, – еще один ребенок чуть не умер, опять по твоей вине.

– Но это было давно, и мы ришили этот вопрос.

– Грейс, – Пол выпрямился, – это ты решила вопрос, а доктор Стивенс и твой муж нет. Ты опять приняла неверное решение за спиной мужа. Твои ошибки могут стоить людям жизнь.

– Рикки, ты не хочешь объяснить, что тут творится. О каком ребенке идет речь? Что я сделала на этот раз?

– Дорогая, мы поговорим, но вечером. Я тебе все объясню.

– Нет, расскажи сейчас.

– Да, Рикки, расскажи сейчас. Прошу, только правду и ничего кроме правды, – Пол уселся поудобнее, протянул ноги вперед, положил руки на живот и уставился на Рикки.

– Я… То есть доктор Стивенс не до-доволен твоей ра-работой, точнее твоими ре-решениями…

Рикки заикался, когда нервничал, у него это было с детства.

– Рикки! Соберись!

– Я не мо-могу, мне тру-трудно.

– Ты не можешь, потому что ты не стараешься, – говорила сердито мать. – Если бы ты лучше старался, все бы получилось. Я плачу деньги за что?

Рикки проходил лечение у логопеда. Через год Рикки заикался меньше, а через полгода и вовсе перестал. Но когда он нервничал или лгал, старая болезнь возвращалась.

– Рикки, о чем ты? Доктор Стивенс ничего мне не говорил, – Грейс выглядела потерянной. – Не томи, ты знаешь, я не люблю секреты.

– Малышка Сьюзи, – пробормотал Рикки.

– Что малышка Сюзи?

–Она в ко-коме.

– Я знаю, Рикки, – она снова подняла тон.

– Док-доктор Стивенс думает, это по-по твоей вине.

Грейс сжала кулак, и только присутствие соседа заставляло ее не выходить за рамки.

– Рикки, ты говоришь мне то, о чем я уже знаю. Малышка Сьюзи уже в коме полгода, и я знаю, что по моей вине. Расскажи, в чем опять я провинилась.

– Давайте я все расскажу, ведь по новым правилам я должен рассказывать всю правду о вас, – сказал Пол, видя мучения Рикки. – Итак, Рикки принял неверное решение, из-за чего малышка Анабель чуть не умерла. Но если все будут думать, что это из-за тебя, Грейс, Рикки не потеряет работу. Ведь ты однажды изменила диагноз и историю болезни, и могла повторить это снова. Рикки, боясь потерять работу, пустил слухи, что ты взялась за старое.

– Рикки! – Грейс не могла больше скрывать злость.

Она встала с места и нервно ходила по комнате.

– Дорогая, я врач, а…а ты…

– Кто я Рикки? Твой помощник? Да я больше врач, чем ты. Ты даже не любишь свою работу, вечно жалуешься. То доктор Стивенс тебя надоедает, то пациенты не те.

– Я вас оставлю, – Пол встал, выпрямился, пожал руку Рикки и направился к двери.

– Ну что? Рикки и Грейс могли тебя травить? – рассмеялся Эндрю.

– Могли.

– Пол, если ты кого-то подозреваешь, расскажи полицейским, пускай ведут расследование.

– Я сам найду виновных.

– Как знаешь. Нам с женой нужно быть на званом ужине, так что я пойду подготовлюсь. Да, кстати, Клара звонила.

– И?

– Хотела узнать, как ты, принимаешь ли лекарства.

– Думаешь, это она?

– Она мне никогда не нравилась. И знаешь, да, она могла бы. Уж очень ей интересно, принимаешь ты лекарства или нет. А ведь именно лекарства отравлены.

– Мальчики! – София вбежала в холл.

– Их здесь нет, – Пол посмотрел на Софию. Каждый раз он удивлялся ее красоте. На Софии было золотистое длинное платье. На платье были сшиты камешки Сваровски, оно выгодно подчеркивало фигуру Софии. Голливудские локоны были распушены на плечах. На руке она носила золотую подвеску, которую