Застенчивость в квадрате - Сара Хогл

Хороший вопрос. Хороший вопрос, который меня ничуть не пугает.

Натягиваю обаятельную улыбку, скрывая, как сильно мне нужно его согласие.

– Всякие. Осенний фестиваль в сентябре. Очень масштабный. – И технически это правда. Я действительно планировала осенний фестиваль с пугалами, дым-машинами, горячим шоколадом и сидром. С конкурсами, где нужно было ловить яблоки ртом, а потом украшать их карамелью, шоколадом и конфетами. С катанием на грузовиках с сеном. С придумыванием хэллоуинских костюмов и вырезанием тыкв. Уютные занятия для всей семьи и всех возрастов. Две недели бессонных ночей, и я смогла все рассчитать, найти местных поставщиков и подготовить безупречное предложение. Я выпрашивала скидки, торговалась, уже падая от изнеможения на клавиатуру, обнаружив в процессе, что больше шансов убедить собеседника у меня через сообщения, а не звонками, особенно если изменить подпись на гендерно-нейтральную «М. Пэрриш».

Проект не преодолел и первое препятствие, то есть не получил одобрения от Кристин, моей начальницы. Весь ланч я проплакала в машине, ненавидя себя за это. Зловредная Кристин, наверное, никогда не плакала после отказа. Скорее всего, просто протыкала отказавшим шины гвоздем, и ей становилось лучше.

В собственном отеле я смогу организовать любой проект, какой захочу. И никакое начальство не будет говорить, что мои идеи слишком масштабные или непрактичные, что я идеалистка или что за деталями не вижу главного…

Сейчас мне эти мрачные размышления ни к чему. Выключаю их из сознания вместе со звучащими в голове снисходительными голосами.

– Что ж, значит, какой-то опыт у тебя есть, – нехотя снисходит до признания Уэсли.

– Угу. – Врать у меня получается с трудом, да и с совестью сладить не так-то просто, но я надеюсь, что прозвучало достаточно невинно.

Подталкиваю тарелку с пончиками ближе к Уэсли. Моя решимость непоколебима. На сытый желудок он станет дружелюбнее, а ворчать за пончиками с джемом не получится ни у кого. Это просто биология.

Он берет с тарелки один пончик. Съедает в три укуса.

– А вкусно.

Еще бы, учитывая, сколько крови, пота и слез я потратила, улучшая рецепт.

– Люблю готовить пончики. Думаю, они почти такие же чудесные, как у Вайолет. – Чувствую, что начинаю светиться от гордости, и умеряю пыл. Женщин, которые хвастаются своими достижениями, называют неприятными. – У нее они получались просто сказочные.

– Вайолет раньше пекла? – Он смотрит на сиреневый лист на обоях в гостиной, затем снова на меня, и в глазах у него появляется какой-то странный блеск.

– Она очень любила печь. – Не могу поверить, что он не знал. – Разве она никогда не готовила тебе пончики, пока вы с ней жили?

Он качает головой. Постучав по тыльной стороне руки, поясняет:

– Из-за артрита ей сложно было что-либо делать на кухне. Готовил все время я, а если нужно было уехать по работе, Рут помогала.

– Вот как. – От сердца откалывается кусочек.

– Хотя ей нравилось смотреть кулинарные передачи про кондитеров по телевизору, – задумчиво добавляет он. – Особенно она любила праздничные выпуски.

Осознаю, что он отвлек меня от темы с отелем, и захожу с другой стороны. Я координатор мероприятий, уверенная в себе и способная. Я заслужила повышение до управляющей отелем после всей той тяжелой работы, которую мне так и не позволили организовать.

– Отель станет надежным источником дохода, – замечаю я. – Помни, что Вайолет больше не сможет платить тебе зарплату.

– Проекты ландшафтного дизайна для компаний приносят достаточно. Вайолет уже полгода мне не платила – спасибо магазинам на диване с их передачами о товарах для дома и каталогами, которые они без конца присылали. Врагов у меня немного, но попадись мне запустившая те шоу Лори Грайнер… – Его лицо мрачнеет.

Уф.

– Что ж. Тогда просто подумай о том, сколько ты сэкономишь на бензине, если тебе не придется ездить по всем этим заказам с дизайном. С этого момента тебя ждет безбедная жизнь. Никаких усилий, никакого участия в делах отеля – просто живи как хочешь и получай процент от прибыли. – Я ему целое королевство предлагаю, а он даже не ценит.

– Мне нравится то, что я делаю. Например, заказ для гольф-клуба. – Глотнув кофе, он будто бы невзначай продолжает: – С той женщиной, Джеммой, которая как-то связана с наличием фотографии со свадьбы моего брата в твоем телефоне. И ты так и не рассказала, как.

Я краснею, молясь всем скандинавским и паре греческих богов, чтобы он не смог прочесть мои мысли.

– Я не забыл, – бесстрастно добавляет он.

У меня выходит безукоризненная копия Уэсли, когда я, решив не обращать внимания на его слова, вместо ответа произношу:

– Кстати, хотела тебя поблагодарить за то, что нашел меня вчера вечером. – Слова я подкрепляю самой очаровательной улыбкой дамы-в-беде. – И не дал снежному человеку съесть меня.

– Йети живут на северо-западе, ближе к Тихому океану, и сидят на вегетарианской диете, – без эмоций отвечает он. – Как и я.

А?

Что?

– Ты – что?

– Я вегетарианец, – поясняет он тоном терпеливого воспитателя в детском саду. А потом берет себе еще пончик. Он что, смеется надо мной? Мне кажется, что да, но точно сказать не могу. Мой тип личности по тесту Майерс-Бриггс – «Идеалист». Мы слишком многим верим на слово.

– В любом случае, пожалуйста, – продолжает он. – Но будь добра не превращать это в привычку. Не хочу привлекать к дому медведей свободно разгуливающей по лесу едой.

– Это я – еда?

– Станешь, если продолжишь теряться в лесу. Там – их дом, а не наш.

И как у него получается постоянно менять тему?

– Дом большой. Места хватит и нам, и гостям.

– Я никогда на это не соглашусь.

– А я тогда никогда не соглашусь на приют для животных.

Шах и мат. Он сжимает челюсти, бровь приподнимается.

– Знаю, ты не учитывал мое мнение в своих планах, – продолжаю я, наблюдая, как он оценивает мое неизбежное влияние на его цели в жизни. – Но, приятель, я сонаследник. Так что без моего согласия никакого ремейка мультфильма «Паутина Шарлотты» у тебя не получится.

– Это… – Он будто задыхается. – Это несопоставимо.