Семейное дело - Чарльз Стросс

- Да, но ведь еще только четыре, - напомнила Мириам.

Мэг всполошилась:

- Но вы должны быть на приеме в семь! Как же мы успеем вовремя одеть вас?

- Ну хорошо. - Мириам взглянула на трех остальных: все они стояли потупившись. “Мне это определенно не нравится”, - подумала она. - Что если я возьму кое-что из своего шкафа… да, да, они очень любезно перенесли вместе со мной и всю мою одежду… и просто надену?

- М-мэм, - рискнула возразить вторая пожилая служанка. - Я уже видела вашу одежду. Прошу прощения, но это не для приемов во дворце.

Одежда для приемов во дворце? Новая бредятина, теперь еще и со шмотками .

- А о чем же вы тогда? - спросила Мириам, начиная выходить из себя.

- Старая мадам Розин может подобрать вам что-нибудь подходящее, - сказала одна из пожилых женщин, - но для этого мне нужно дать ей ваши размеры. - Она держала в руках вполне современный сантиметр. - Ваша светлость?

- Наверное, это лучший вариант, - сказала Мириам, поднимая руки. “Интересно, почему это меня никогда так не обслуживали в магазинах сети “Гэп”?” Она даже задумалась.

Спустя три часа Мириам, готовая к обеду, совершенно точно знала, почему ее никогда так не обслуживали ни в одном из сетевых магазинов… И зачем Энгбарду столько слуг. Она проголодалась. И если корсет, в который ее втиснули, позволит ей есть, когда она окажется на обеде, то она могла бы подумать, не простить ли Энгбарду его приглашение.

Самая молодая из служанок все еще суетилась, укладывая ей волосы (а также перья и нити жемчуга, которые она туда вплетала, сокрушаясь по поводу длины прически), когда дверь открылась. Разумеется, это был Роланд, но на этот раз в сопровождении весьма молодого человека, и Мириам наконец получила представление о том, что должен представлять собой официальный обед.

- Дорогая кузина! - приветствовал ее Роланд. Мириам внимательно посмотрела ему в глаза и наклонила голову, насколько смогла. - Позволь представить тебе твоего двоюродного племянника, Винченцо. - Молодой человек низко поклонился; его красный вышитый камзол был узковат в плечах. - Выглядишь великолепно, дорогая.

- Правда? - Мириам покачала головой. - Я, по-моему, похожа на клумбу, - заметила она с некоторым волнением.

- Вы очаровательны, мад-дам, - сказал Винченцо, слегка заикаясь.

- Не угодно ли сопровождать меня? - Роланд предложил ей руку, и Мириам с готовностью ухватилась за нее.

- Не спеши, - прошипела она, глядя мимо кузена на его молодого родственника - похоже, столь юного, что он мог бриться лишь от случая к случаю.

- Конечно, спешить не будем. - Роланд кивнул.

Мириам сделала на пробу несколько шагов вперед. Прислуге понадобилось больше часа, чтобы облачить ее в эту одежду. “Я чувствую себя участницей средневековой костюмированной драмы”, - подумала она. Высокий полотняный воротник Роланда и его панталоны выглядели не слишком удобными, и об этом тоже приходилось думать.

- В каких случаях требуется такая одежда? - спросила она.

- О, любое официальное событие, где можно встретить представителей нашего сословия, - заметил Роланд, - только на людях ты должна быть в головном уборе и с сопровождающим. При обычных обстоятельствах тебе следует носить гораздо больше драгоценных камней, но твое наследство… - Он попробовал пожать плечами. - Большая его часть находится в сокровищнице, в Ниджвейне. - Мириам неловко дотронулась пальцем до короткого ожерелья у себя на шее.

- Но сегодня ты еще был одет по-американски, - напомнила она.

- Ну так что особенного? Это всего лишь другой период нашей жизни. Он напоминает нам о происхождении нашего богатства.

- Верно. - Она кивала почти не переставая. С каких это пор деловые костюмы - обычная одежда для средневековых аристократов ? Притом что парадная одежда напоминает кинофильмы об эпохе Ренессанса. “Встречают по одежке”, - добавила она к своим мысленным заметкам о семье.

Роланд проводил ее по широким ступеням лестницы, и у высоких двойных дверей, на самом верху, двое стражей в темных костюмах и в темных очках доложили о прибытии гостоей и ввели их внутрь.

В удивительно небольшой столовой, которая примыкала к приемной гостиной герцога, их уже ожидал длинный дубовый стол. Вдоль стены, укрепленные на бронзовых стержнях, располагались шары из старинного стекла; они лили бледный свет на стол, сверкавший серебром и хрусталем. За каждым стулом ожидал слуга, одетый в черное. Герцог Энгбард, в таком же старинном облачении, ожидал гостей: Мириам узнала даже короткий меч, висевший у него на поясе. “Может быть, меч здесь обязательное приложение к мужской одежде для торжественных вечерних приемов?” - подумала она.

- Дорогая племянница, - почти нараспев приветствовал ее он, - ты выглядишь изумительно! Добро пожаловать к столу. - Герцог указал ей на стул во главе стола справа стул черного дерева с высокой резной спинкой, украшенной удивительно замысловатым узором.

- Очень рада познакомиться со всеми, - собравшись с духом произнесла она, сухо улыбаясь и пытаясь найти нужный тон. “Эти головорезы могут убить за один только взгляд”, - напомнила она себе. Средневековое запустение караулило у ворот, и камеры заключения находились здесь же, в подвале. Может быть, это и не столь уж необычная грань западного мира, но для нее это было нечто новое. Она подобрала юбку и с большой осторожностью села, едва только слуга позади нее пододвинул стул. Изысканная резьба на спинке стула ничего не говорила о его удобстве… Сиденье оказалось плоским и чрезвычайно жестким.

- Роланд и молодой Винченцо! Займите места рядом с Хельгой, милостью Отца Небесного.

- С рад-достью, - дрожащим голосом проговорил Винченцо.

Наружная дверь вновь открылась, уменьшив, таким образом, для него дальнейший риск оконфузиться, и лакей негромко сообщил:

- Леди Маргит, хозяйка поместья Праг, и ее превосходительство баронесса Ольга Торолд.

В комнате появились шесть женщин, и тут Мириам осознала, что она, вероятно, одета слишком просто. Каждая из двух особ знатного происхождения была в таком объемистом вечернем платье, какого Мириам отродясь не видела, со шлейфом, который несла служанка, а волосы сих благородных дам свиты в подлинные клубки из золота и рубинов и напоминали птичьи гнезда. Они походили на солисток из опер Вагнера: толстая дама и тонкая стройная девственница. Маргит из Прага было, пожалуй, около сорока, ее волосы уже тронула седина, а щеки слегка обвисли. Она выглядела так, будто при других обстоятельствах могла быть веселой и радостной, но сейчас ее лицо отражало мрачную решимость и беспощадность. Напротив, Ольга Торолд, едва вышедшая из отроческого возраста, оказалась веселой молодой девушкой в платье с золотой и темно-красной отделкой. Ее шея была буквально укутана драгоценными камнями, которые вспыхивали при всяком ее движении. Ольга (так казалось) слегка удивилась, встретив холодный оценивающий взгляд Мириам.

- Пожалуйста, прошу вас, садитесь, - сказал Энгбард. Ольга сдержанно улыбнулась и слегка наклонила голову в его сторону. Маргит, ее компаньонка, едва кивнула и заняла свое место. - Надеюсь, вы уже слышали о возвращении нашей блудной дочери, - объявил он. - Питр, можно подавать вино. Бордо.

- Я слышала сегодня нечто очень странное, - сообщила Маргит на английском, в котором звучал какой-то на диво отрывистый акцент. - Эта щебетунья, что сидит слева от вас, и есть дочь вашей давно пропавшей сестры? Так это правда?

- Да, это так, - подтвердил Энгбард. Слуга поставил перед Мириам наполненный вином бокал резного хрусталя. Она потянулась было к нему, но передумала, заметив, что никто не пытается сделать такое же движение. - Она доказала свое право наследования, характерное свойство семьи… Анализ крови, прибывший от силы час назад, подтвердил это право. Она чистой нашей крови, и мы получили информацию, подтверждающую, как это ни печально, смерть ее родной матери, Патриции Торолд-Хъерт. Я представляю вам Хельгу, также известную как Мириам, Торолд-Хъерт, старшую живую наследницу.

- Какая прелесть! - Ольга жеманно улыбнулась Мириам. Та, лишившись дара речи, лишь кивнула в ответ.

Перед каждым из гостей, словно по волшебству, очутились тарелки с первым блюдом… какая-то разновидность жареной домашней птицы, настолько маленькой, что Мириам уместила всю порцию в своей одетой в перчатку руке. Никто не двигался, только Энгбард воздел руки.

- Во имя Отца Небесного…

Мириам застыла, ошеломленная, и пропустила негромкое продолжение молитвы, резкий выплеск вина из бокала над поверхностью стола, ответный шепот Роланда, Ольги и Маргит и запинающийся отклик Винченцо. “Он же сказал , что в этой стране не почитают Христа”, - напомнила она себе, вполне своевременно, чтобы подвигать губами, будто произнося какие-то слова… что угодно, любые… лишь бы приноровиться к ситуации. Завершая короткую молитву, Энгбард поднял бокал.