Индейская комната - Серж Брюссоло

Она сложила бинокль. Было поздно, пора было выбираться на дорогу, чтобы не застрять здесь на всю ночь. В темноте лес казался пугающим, и если она, споткнувшись, сломает ногу, то понадобится много дней, чтобы доползти до дороги.

Сара сильно рисковала, приходя сюда. Если Билтмор действительно виноват и если он однажды застукал бы ее, то без всякого труда смог бы от нее избавиться. Сделать это было бы очень просто: ударить по затылку, чтобы вырубить, а потом сбросить в расщелину… Сара знала множество таких мест в лесу. Это были разломы, которые обследовали в первую очередь, когда кто-нибудь пропадал. Они были частью классических маршрутов спасателей. Их осматривали, когда испарился Деннис, когда похитили Тимми. Билтмор мог бы ее туда сбросить. Она сломала бы себе шею, а причиной смерти посчитали бы неосторожность. Дело классифицировали бы как несчастный случай.

Сара ускорила шаг. Она почувствовала себя в безопасности только за решеткой своего владения. По заведенной традиции она редко выходила, потому что много времени проводила теперь за старой пишущей машинкой, которой пользовалась еще во времена студенчества в Университете Лос-Анджелеса. С тех пор как исчез Тимми, Сара больше не сочиняла с тем легким вдохновением, которое было ей присуще четыре года тому назад. С трудом, против воли Сара должна была переквалифицироваться, чтобы выжить, ведь она умела только рассказывать истории. Сара чувствовала, что абсолютно не способна написать ни строчки полицейского романа. Это повлекло бы за собой трудности, связанные с ее характером. Поэтому она выбрала научную фантастику, литературу, граничащую с дешевкой, которую обожала недоразвитая публика. Издатель карманных книжек дал ей шанс. С тех пор изо дня в день она выдумывала истории о существах, прибывающих из космоса, чтобы наделать как можно больше гадостей человеческому роду. Сара писала свои книжки бесстрастно, с некоторой ленцой, что позволяло ей выдавать не больше одного романа в квартал.

Для жизни в Лос-Анджелесе потребовались бы большие средства, а здесь Саре надо было очень мало. Из четырех манускриптов, которые она отправляла в издательство за год, отказывались печатать обычно один. Такую книжку она никогда не переделывала, а просто сжигала рукопись в железной бочке, где обычно жгла опавшие листья осенью. Работа не требовала от нее ни малейших усилий. Она забывала о написанном, едва ставила последнюю точку. Когда пройдет мода на научную фантастику — чувствовалось, что это время не за горами, — она переквалифицируется на сентиментальные романы, даже на порнографию. Какая разница. Плевать ей на все. Сара ценила только чеки, маленькие чеки, помогавшие ей оплачивать поиски.

Пока Сара брела домой, она думала о Деннисе, сыне Мегги Хейлброн. Мог ли он быть похищен — и он тоже — Билтморами?

— Он был хорошенький, — шептала Сара, — не такой, как Тимми, но все-таки. Почему бы Билтмору не украсть и его для своей жены?

Разве этого не могло быть? Фермер крадет ребенка в надежде его приручить, но что-то не срабатывает. Ребенок чахнет или даже умирает от какой-нибудь болезни. Приступ аппендицита, например. Оперировать ребенка нельзя, и Билтморы позволяют ему умереть. Вот почему они приступают к поискам следующей жертвы…

Сара была удовлетворена своей логикой.

Во второй раз свиновод был осторожнее, решил заключить легальную сделку, поэтому и предложил матери продать сына. Без сомнения, он думал, что в случае болезни ему будет проще лечить ребенка. Но Сара отказалась, и свиновод вынужден был прибегнуть к силе…

Когда Сара добралась до «зоо», она была вся в поту и бесконечно измучена. Нужно было бы разогреть воду и помыться в тазу, но силы иссякли. Сара налила чашку холодного кофе, предварительно хлебнув большой глоток бурбона. Рухнула на постель не раздеваясь и почти сразу же заснула.

Когда она проснулась, солнце уже было высоко. Сара почувствовала, что у нее затекло все тело, свело икры. Довольно долго она сидела на краю постели, с отвращением думая о наступившем дне. С ненавистью посмотрела на пишущую машинку, стоявшую на бюро, заваленном бумагами. Надо было работать. Сара сильно запаздывала с книгой, а ее издатель терпеть не мог, когда кто-нибудь из авторов не соблюдал сроки.

Она подошла к окну. Флажок на почтовом ящике был опущен, значит, пришла почта… Наверное, от ее родителей или из издательства. В течение четырех последних лет письма от матери приходили все реже и реже. Отец давным-давно перестал писать, он довольствовался подписью и пометками в виде буквы X. Сара считала эти иксы, каждый раз беспокоясь, что их будет меньше, чем в предыдущем письме.

Выйдя из дома, Сара пересекла сад и открыла почтовый ящик. Почта состояла из длинного конверта плотной бумаги, на который была наклеена бумажка с ее именем и адресом. Она вскрыла конверт и обнаружила фотографии. Четыре блестящих снимка, немного расплывчатых, на которых был снят светловолосый ребенок в возрасте от трех до восьми лет. «Снимали „Полароидом“», — подумала Сара.

Через мгновение она почувствовала, что сердце замерло, так велико было потрясение. Это был Тимми! Тимми, сфотографированный в разные годы, по мере того как он подрастал. По одной фотографии в год. На двух первых он выглядел таким, каким его помнила Сара, на других его лицо вытянулось… Он… он стал кем-то другим. Кем-то, кого она не знала.

Черная пелена поплыла у Сары перед глазами, пришлось опереться на металлическую дверь, чтобы не потерять равновесия.

Она задыхалась, острая боль пронзила солнечное сплетение, как будто ее, словно пойманную бабочку, пришпилили на пробковую дощечку. Понадобилось время, чтобы прийти в себя. Вместе с фотографиями в конверт был вложен листок бумаги, на котором она прочла:

«Тимми вам будет скоро возвращен. Он вполне здоров, за ним хорошо ухаживают. Эти фотографии помогут вам привыкнуть к его новому внешнему виду, так как он сильно изменился за прошедшие четыре года. Будьте бдительны и не покидайте своего жилища, Тимми получит все необходимые инструкции, чтобы вернуться к вам».

Сара присела на траву. Ноги ее не держали. Письмо было напечатано на обыкновенном принтере, и, разумеется, работали с листком в перчатках, поэтому искать какие-либо отпечатки было бесполезно.

«Тимми вам будет скоро возвращен». Эта фраза плясала у нее перед глазами, как будто была написана светящимися чернилами. Внезапно ее охватило сомнение. А если это просто дурная шутка? Еще одна? Трюк, придуманный злыми мальчишками из Хевен-Риджа? Она пристальнее вгляделась в фотографии. На первых двух, вне всякого сомнения, был изображен Тимми. Мальчик был снят на одноцветном гладком фоне, абсолютно безликом. Он был в белых шортах. На самом первом полароидном снимке у него был потерянный вид маленькой зверушки, попавшей в капкан, но на втором он уже улыбался. На последней фотографии, на самой последней, паренек хохотал. Угловатый мальчик, потерявший округлость раннего детства… и он стал так похож на Джейми Морисетта.

Как же он изменился! Только то, что мальчик был вылитый отец, подтверждало, что речь идет о настоящем Тимми. У Сары появилось неприятное ощущение, будто она рассматривала портрет незнакомца. За четыре года отсутствия Тимми разительно переменился. Особенно лицо. Четыре года Сара оплакивала малыша и вдруг обнаружила, что это вполне сложившийся мальчик, с широкими плечами и победоносной улыбкой. Надо было привыкать к такой перемене, допустить, что этот незнакомец и есть ее сын. «Это нормально, — думала она. — В таком возрасте мальчики быстро меняются, у меня просто не было времени к этому привыкнуть, потому что я не видела, как он рос».

Она вернулась в дом. Надо предупредить ФБР. Они точно знают, что надо делать.

За полчаса Сара помылась, причесалась, переоделась в чистую одежду и отправилась в Хевен-Ридж, чтобы позвонить из магазина в Федеральное бюро. Ей удалось поговорить с Майком Колхауном, который реагировал с возмутительным спокойствием.

— Не обольщайтесь, — заявил он, когда Сара рассказала ему свои новости. — Не хочу быть злым предсказателем, но имейте в виду — речь может идти о дурной шутке. Оставайтесь у себя и ждите, я скоро приеду. Мы все тщательно проверим.

Сара послушалась. Когда она покидала магазин, Марк Фостер просто не знал, куда ему деваться. Молодая женщина доставила себе удовольствие и усмехнулась. Через полчаса весь город будет в курсе скорого возвращения Тимми.

Вернувшись на ранчо, Сара бросилась убираться. Она вынесла из столовой большой макет Хевен-Риджа, который так часто рассматривала. Вымыла окна и пол, очистила сад от мусора, скопившегося там за четыре года.

День клонился к вечеру, когда перед оградой остановились два автомобиля. Сара узнала Майка Колхауна. Его сопровождала Нив О'Патрик, психолог. Сара пригласила их войти. Она очень нервничала. Фотографии были разложены на столе.