Кофе, можжевельник, апельсин - Софья Ролдугина

Невольно я обвела взглядом окрестные холмы. Вьюга усилилась; уже не было видно ничего, кроме хищного мельтешения снега во тьме.

Во рту стало сухо и кисло.

– Полагаете, Дарлинг нападёт сегодня снова?

– Вряд ли, – покачал головой Лайзо. – Во-первых, я его хорошенько напугал. Он теперь знает, что вас прикрывают со стороны. Во-вторых, с распоротой ладонью нелегко стрелять.

– Так ты в него всё-таки попал? – немного оживился Эллис.

– Вскользь, – уклончиво откликнулся Лайзо. – Кость не перешиб. Но крови много натекло – посмотри под ноги.

– Значит, можно будет вернуться сюда завтра с собаками и пойти по следу… Нет, постойте, здесь же нет специально обученных собак, да и метель следы скроет, – нахмурился детектив. Прежняя живость постепенно возвращалась к нему. – Но с такой раной он просто обязан обратиться к кому-нибудь за помощью. Если завтра по деревне не пойдут слухи, то либо у него есть сообщник, либо… Виржиния, – повернулся вдруг он ко мне, молитвенно сложив ладони. – Прошу, не говорите ничего Клэру. Я сам чего-нибудь придумаю. Но если он уловит хоть один намёк на то, что я сознательно подверг вас и его мальчиков опасности…

– А вы сделали это сознательно? – холодно отчеканила я, хотя уже не могла по-настоящему рассердиться на него.

Эллис есть Эллис. Его могила исправит, и то вряд ли.

Если судить по леди Милдред, то своих привычек мертвецы не оставляют.

– Ну… не совсем. Но я раскаялся, проникся и так далее, – наклонил он голову.

Тут ничего больше не оставалось, как сдаться.

– В следующий раз думайте лучше. Или я решу, что гениальным детективом вас обозвали в насмешку.

С холма Эллис спустился первым. Лайзо слегка замешкался, помогая мне. Уже у самого автомобиля он тихо прошептал в сторону:

– Вы ведь видели, так?

Слова едва можно было различить за воем ветра, однако меня пробрало дрожью. Я вспомнила медную маску – и испугалась так, что голову повело.

Ведь если бы то самое жуткое и сладкое чувство, которое я испытала, увидев Лайзо впервые, и та невиданная прежде свобода, которую дарил мне Крысолов, теперь смешались…

«Наверно, так и сходят с ума», – промелькнуло в упоительно пустой голове.

– Нет, – услышала я себя словно со стороны. – Ничего не видела. Не понимаю, что вы имеете в виду?

Лайзо неопределённо пожал плечами и слегка отстранился.

Дышать стало легче – и тяжелее одновременно.

Без потерь возвратились домой мы, пожалуй, чудом. Стоило Лайзо устроиться на месте водителя, как метель выжидающе притихла. Эллиса изгнали в ноги к Клэру; судя по недовольным вздохам детектива, случайных пинков ему досталось за время пути немало. И в кои-то веки мне не хотелось упрекать любимого дядюшку за невыносимый характер!

Сразу по прибытии Мадлен увела детей и препоручила их заботам Паолы. Последним же из автомобиля выбрался Клэр – белый, точно свадебная фата.

– Плечо, – определил Лайзо, бесцеремонно расстегнув его пальто. Самое жуткое было в том, что Клэр даже не сопротивлялся. – Идти сможете?

Несколько секунд дядя боролся с собственной гордостью, а затем тихо сказал:

– Вряд ли.

– Понял, – кивнул Лайзо. – Эллис? – Детектив махнул рукой и убежал в дом, перепрыгивая через ступени. – Виржиния, и вы ступайте. Если хотите сделать доброе дело – прикажите хозяйке приготовить глинтвейн, грог или ещё что-нибудь расслабляющее и болеутоляющее. Только проследите, чтобы она туда не добавила лишнего.

Чуть позже выяснилось, что злопамятность миссис Аклтон Лайзо недооценил. Эта женщина заявила с невозмутимым лицом, что ни специй, ни хорошего вина у неё больше нет. Впрочем, Эллис совершил разбойничий набег на кухню и обнаружил полбутылки тёмного рома. Я мысленно перебрала все известные рецепты и в итоге лично приготовила Клэру большую порцию горячего шоколада с корицей, ромом и мускатным орехом.

Трагически возлежать в кровати среди пышных перин дядя отказался. После того, как Джул и Лайзо сообща вправили ему плечо и закрепили повязкой, он упрямо забрался в кресло, накрылся пледом и принялся изучать газету трёхдневной давности, даже не удосужившись перевернуть её правильно. Горячий шоколад Клэр принял с делано-удивлённым видом:

– Какая трогательная забота, дорогая племянница.

Однако выпил всё до последней капли – и почти тотчас же уснул.

Меня в ту ночь не беспокоили никакие видения – ни мистически-пророческие, ни та путаница, которая видится обычно после чересчур напряжённого дня. Я проспала непозволительно долго, до самого полудня, а очнулась со звеняще лёгкой головой.

Рядом была Мэдди. Заметив, что я открыла глаза, она подскочила к моей кровати и выпалила:

– Меррит!

– Что? – не сразу поняла я. С некоторым трудом села, поправила сбившуюся на одно плечо сорочку и лишь затем сообразила: – Огастин Меррит? Казначей? Он пришёл и просит о встрече? Точно, он ведь намекал, что не прочь поговорить…

Мадлен покачала головой и произнесла только одно слово:

– Утонул.

Следует ли говорить, что сна после такого заявления у меня не осталось ни в одном глазу?

Завтракали мы вместе с детьми, потому никаких серьёзных разговоров за столом не вели. К затаённым обидам миссис Аклтон добавились, похоже, ещё и вчерашние, однако демонстрировать открыто свою неприязнь она не отважилась и в итоге пришла к компромиссу: завтрак приготовила отменный, но состроила при этом столь кислую гримасу, что я невольно потянулась проверить, не свернулось ли молоко.

Дядя Клэр спустился вниз лишь к кофейной перемене, и почти в ту же самую минуту в дверь постучался Эллис. Лиам взглянул сперва на детектива, затем на неуловимо изменившееся выражение лица Паолы и сделал единственно верный вывод:

– Опять математика, да?

– Аксонская литература, – непреклонным голосом ответила Паола. – Никак нельзя допустить, чтобы кругозор баронета ограничивался приключенческими романами.

– Я всего один роман прочитал! Про принца Гая! – искренне возмутился Лиам.

– Тем более.

Когда детей увели, Эллис первым делом поинтересовался здоровьем Клэра – в своей неповторимой манере:

– Вижу, вам уже лучше. Сегодня падать в обморок не собираетесь?

– У вас есть лишние части тела, детектив? – елейно улыбнулся Клэр.

– Ну вот, вы язвите, а я, между прочим, по делу спрашиваю, – ничуть не обиделся Эллис. – Мне категорически не хватает людей. Ещё и Меррит утонул так некстати… Будто не мог сделать это дня на два попозже!

– Познавательно. Может, наконец, перейдёте к сути?

Я попыталась скрыть улыбку, пригубив кофе. Наблюдать за перепалкой было своего рода удовольствием, маленьким и грешным. Дядя ничего не заметил, а вот Эллис подмигнул мне и продолжил непринуждённо:

– Одолжите мне своего камердинера. Всего на пару часов. Обещаю вернуть его целым и невредимым.

– Нет.

– Да бросьте, я его не обижу. Это во благо расследования.

– Нет.

Детектив сделал паузу, опустил взгляд… А затем посмотрел исподлобья и интригующе прошептал:

– Но вы ведь хотите узнать, кто стрелял в автомобиль вчера вечером?

Мэдди, услышав это, нахмурила брови; правды о нападении она не знала, однако чувствовала, похоже, что Эллис лукавит. Разумеется, не лжёт напрямую, но хитрит, выворачивая факты так, как ему удобно.

Превосходное качество для детектива.

Сомнительное – для друга.

Ужасное – для возлюбленного.

– Хочу, – сдался Клэр. Довольным он отнюдь не выглядел. – Полагаю, вы хотели бы переговорить с Джулом прямо сейчас?

– Да, да, – охотно закивал Эллис. – Чем скорее, тем лучше.

Они начали подниматься, и я забеспокоилась:

– Погодите. Может, расскажете сначала, что случилось с Огастином Мерритом?

– Ничего особенного, – пожал плечами детектив. – Вчера около восьми вечер Меррит повздорил в «Косом Келпи» с неким Хэмстером, одним из рабочих. Спор вышел из-за того, что Меррит случайно облил элем рубаху Хэмстера, а заодно и намочил его «защитный амулет» – деревяшку с надписью, одну из тех дурацких штучек, которые раздавал Блаузи. Слово за слово, и Хэмстер вроде бы уже клятвенно пообещал начистить Мерриту его слащавую физиономию… не в таких выражениях, разумеется, – уточнил Эллис дотошно. – Однако друзья разубедили его делать это. Меррит отправился добирать веселья в «Кривом Клуракане», но так и не дошёл. То убожество, которое заменяет местного констебля, всерьёз пыталось меня убедить в том, что Меррит-де спьяну решил срезать дорогу по тонкому льду. Ну, да, а клок одежды воспарил на перила моста со дна реки, – скептически добавил он. – Мне остаётся благодарить Небеса за существование ржавых гвоздей и надеяться на благоразумие «констебля». Впрочем, долго моё бессилие не продлится – не позднее чем нынче днём должна прийти телеграмма из Бромли. Приказа главы Управления должно хватить, чтобы мои полномочия здесь признали.