Черные бушлаты. Септология - Александр Конторович

Поползло вниз стекло и нашей автомашины. Колесников внимательно разглядывал подходившего к нам лейтенанта.

— Лейтенант Майский! — представился тот. — Документики ваши попрошу!

— Капитан Колесников, ФСБ, — невозмутимо ответил ему Антон. — В чем дело, товарищ лейтенант?

Тот слегка опешил. Видимо, такого развития событий он не предполагал.

— А-а-а… все же, попрошу ваши документы!

— Извольте! — в левой руке капитана появился спецталон. — Тут все ясно написано?

Документ это был серьезный. Помимо всех прочих поводов для щеконадувания, имелась там одна любопытная строка:

«Проверка пассажиров и груза автомобиля может быть произведена не иначе как в особых случаях и по письменному распоряжению начальника областного/городского УФСБ». Вот так!

Лейтенант слегка опешил.

— Вы аварию совершили… там на посту…

— Это с кем же? — холодно поинтересовался капитан.

— Во, блин, борзота! — по газону торопился давешний бугай из «Шевроле». — Охреначь его, командир, он нам всю бочину разодрал!

— Это из ФСБ… — лейтенант был явно не в своей тарелке. — У них спецталон есть…

— И чо?! Хозяин жизни, в натуре?

Не похоже было, чтобы бугай прикидывался. Он совершенно очевидно не понимал происходящего.

— Ты кто такой, голуба? — поинтересовался Антон. — С какого дуба рухнул?

— Чо? Какой еще дуб? Ты хоть знаешь, чью машину помял? Да всей твоей зарплаты не хватит, чтобы ее починить!

— Лейтенант, — повернулся Колесников к гаишнику. — Вы номер спецталона записали?

— Сейчас… — тот выхватил из кармана блокнот. — Одну минуточку, вот, пожалуйста, держите ваш документ.

— Можете подать рапорт руководству. Со своей стороны я это сделаю немедленно. Еще вопросы к нам имеются?

— Нет.

— В таком случае — до свидания.

— Эй, это ты че?! — опешил бугай. — А бабки за помятую машину?

— Иди-ка сюда, родной… — не выдержал я столь обалденной наглости. — Миша, пусти меня к окну, я ему скажу пару ласковых…

Антон кивнул головой, и охранник чуть подвинулся в сторону, не спуская внимательных глаз с наших собеседников. Помимо глаз, он еще и автоматом их отслеживал, только не приподнимал пока его над краем оконного проема. Но в случае необходимости он бы нашпиговал их свинцом быстрее, чем я успел бы пару раз моргнуть. Краем глаза я заметил, что и капитан приготовил к бою свой «АПС».

— Вот что, гусь ты лапчатый…

Дальнейший мой монолог проистекал почти что в абсолютной тишине. Бугай как рот разинул, так и позабыл его закрыть. Лейтенант-гаишник и вовсе места себе не находил от удивления. Судя по всему, подобных словесных оборотов он не слыхивал в своей жизни ни разу. И уж совершенно точно не ожидал услышать такие речи от пассажира оперативной машины ФСБ!

— …И уши свои протри мокрой тряпочкой! Чтобы сразу втюхивать, что тебе люди говорят!

Обалдевший до немоты бугай молчал. Похоже, что и в его тупой башке начали, наконец, ворочаться мысли. И были они, судя по его лицу, весьма невеселыми…

— Поехали, Антон, — повернулся я к Колесникову. — У нас дела есть, нечего попусту время терять со всякой шелупонью…

Уже после того, как мы отъехали от гаишника метров на пятьсот, капитан повернулся ко мне.

— Ну вы, Александр Сергеевич, и даете! Где это вы таким оборотам научились? И что же раньше-то молчали?

— Так не было ж необходимости… А научился где… Когда вокруг столько «талантов» бродит, как в моих «выходах», еще и не таким словесам обучиться можно…

Антон уважительно покивал головой.

— Впечатляюще! Этот баран чуть язык от удивления не проглотил! Будет теперь машину из своего кармана чинить!

— А ты их номера запомнил?

— И даже записал.

— Давай-ка их сюда… — пробормотал я, нашаривая телефон. — Сейчас, минуточку… Дима? Как ты там жив? Чем порадуешь?

Михайловский язвительно поинтересовался датой, когда меня вылечили от рассеянного склероза.

— Черт знает на сколько и куда ты провалился!! И вот, вернулся, месяц бока отлеживаешь, а чтобы позвонить старому товарищу — так хренушки!

— Дим, прости, но я и телефон-то свой получил только четыре дня назад!

— А других аппаратов поблизости не нашлось? Вот и пришлось мне все подробности о твоем самочувствии из Нинки клещами тащить! У нее-то небось телефон был? Не мог с ее аппарата позвонить?

— Блин… Извини лопуха, честно тебе говорю — не допер!

— Вот… А я тут сижу, понимаешь, переживаю… кота и то вовремя не кормлю…

— Ну, с меня коньяк!

— Лучше вино. Абхазское, сам знаешь, что привезти.

— Да когда ж я теперь туда-то выберусь? Поди и не пустят больше…

— А ты и генералу вина привези.

— Да… соблазнишь его такой мелочью… тут цистерну тащить придется, вся таможня на уши встанет!

— Ладно… чего уж там… подожду до лучших времен. Чего там у тебя стряслось?

— Да так… мелочовка. Не подскажешь, вот тут у меня пара номерков есть… Что это за пацаны такие борзые под ними рассекают?

— Давай номера, — слышно было, как затрещали кнопки на клавиатуре. — Ага! Второй… Хм! «Мерин» был?

— Да. «Шестисотка».

— Ну, стало быть, имел ты сомнительное удовольствие видеть господина Егидзе Ашота Генриховича. И его славную когорту бодигардов из охранного агентства «Профи-А».

— И чем же занимается сей товарищ?

— В основном — обналичкой. Для каковой цели содержит «Профбанк». Агентство охранное тоже ему принадлежит. Товарищ наш контактирует с солнцевскими ребятками. Депутатам отдельным помогает некоторые вопросы решать… Словом, обычный расейский банкир. В меру наглый и нахрапистый. Как большинство из них — бессовестный. Скупил на корню несколько колхозов в Псковской области. Точнее, скупил их долги.

— Благотворительностью занялся? С чего бы это? Умом повредился?

— Нет, с умом там все в порядке. Просто по тем местам должна вскорости пройти новая автодорога, вот он и скупает земли, через которые ее проложат. Оттого колхозы оттуда и выживает… Чего ты-то с ним не поделил?

— Да борзый больно, чуть нам машину не помял, а когда его джип с охраной в сторону оттерли, эти бугаи начали права качать…

— И в какую больницу их уже увезли?

— Сами они уехали!

— Да? Стареешь, мужик!

— Я им тут кое-что из лексикона покойного Манзырева поведал…

— Ну, тогда им еще больше не повезло…

— …Чтобы они не слишком уж выпендривались.

— Изверг ты! Человек к тебе, можно сказать, со всей душой шел…

— Ага…

— … Бейсбольную биту небось нес — покупкою похвастаться…

— Не, там гаишник стоял!

— Да? Ну ему-то он ее, скорее всего, не показывал. В этот раз… Удивляюсь я тебе! В твою сторону всякие сомнительные люди летят, прямо как мухи… на мед. Черт знает сколько тебя не было! Наконец, соизволил прибыть. И вот опять — драка!

— Да не дрался я!

— Тебе язык пломбировать надо! Как спусковую скобу на пистолете. Чтобы говорил тихо и медленно! С должным уважением к собеседнику!

— Да я и так стараюсь… только что правила хорошего тона не учу.

— А не помешало бы!

Вот умеет же человек заразить своим жизнелюбием! Прямо-таки диву даюсь! И это — при его профессии! Да, мне бы так насобачиться…

Яковлев ждал меня в своем кабинете. Напротив него расположился и Травников. Глянув на полупустую вазочку с печенюшками, я прикинул, что сидят они тут уже прилично. Как бы и не с утра.

— Присаживайтесь, Александр Сергеевич! Чаю хотите?

Чаю?

Словно бы песок скрипнул под ногами, а не блестящий паркет генеральского кабинета…

Стоило мне чуток зазеваться, как солнышко снова кольнуло меня своими жаркими лучиками. Оно уже переползло вбок, и теперь натянутая над укрытием плащ-палатка уже не защищала меня от него.

Чертыхнувшись, передвигаюсь в сторону, пытаясь хоть что-то спрятать в тень. Вот обещали же снабженцы нормальный кусок брезента! Сидишь тут целыми днями на солнцепеке, и никакого укрытия. Одно утешает — осталось всего четыре дня. Потом уходим вниз, передышка. А пока… торчим, в этой богом и людьми забытой дыре. И ждем. Неведомо кого. Тут проходит тропа, и теоретически по ней могут ходить «духи». Впрочем, почему — могут? Ходили они здесь. И не раз. На тропе остались их следы, пустые коробки от патронов, еще кое-какая мелочовка, ясно на это указывающая. Но вот после нашего здесь появления их как корова языком слизнула. Местное население в этих краях не бродит, кругом камень, травы для выпаса скота нет. Да и вообще тут ничего нет. Незачем переть в такую даль не менее двух суток от ближайшего поселения. Разве что лелея в душе какие-то гадские помыслы. Вот для этого нас сюда и засунули. А я думаю, чтобы глаза не мозолили. Наш командир что-то больно резво взялся совать свой нос во всякие непонятные ему дела. Таковых тут хватало. Послать его по матери было стремно — все же группа не просто так, а из Москвы. Вот тогда придумали нам важное задание и отправили в эту дыру. Просидев тут честно два срока, майор взвыл и отправился к начальству — выручать нас из этого каменного мешка. Сегодня по рации он сообщил, мол, держитесь, осталось четыре дня. Вот и держимся. Мужественно боремся с жарой и со сном. И если жару победить пока не удалось, то вот со сном сражаемся относительно на равных. Плюнув на все условности, заминировали всю тропу «Охотой» и спим. Через эту жуткую штуку не то что пройти, даже и проползти проблематично. Разве что батальоном рванут…