Архитектор големов - Макс Крынов

как стояли на краю поля боя, защищая друг друга, так и продолжили. Чтобы подвести их сюда, необходимо выждать минут пять, да и будет ли от этого толк — вопрос…

— Проклятье, — прошептал я, чувствуя текущий по спине холодный пот. На миг меня посетило ощущение, что война никогда не прекратится. Мы — всего лишь последние люди умирающего мира, крохотные фигурки в этом бесконечном кошмаре.

А потом в дело вступили городские маги, создав ритуал, который готовили, похоже, задолго до начала штурма.

Воздух высоко над полем боя уплотнился. Я поднял взгляд в небо и быстро закрыл глаза: в небесах крутились сотни плетений, налитых таким количеством силы, что даже мне захотелось оказаться отсюда как можно дальше. Големы-геоманты полностью выложились, и спрятать меня в земной толще не могли, потому пришлось убегать самостоятельно, своими ножками. Замедлить время и с чудовищной скоростью проламывать воздух своим широким зеленым телом.

Едва успел отбежать на границу поля боя, как призрачная ладонь рухнула, уничтожая энергетику в мертвых телах и развеивая вложенную личем ману.

Сам лич не умер, как и остальная нежить — похоже, удар оказался направлен против игрушек мастера плоти. Выходит, что параметры этого удара задавали прямо при построении, и среди горожан за стенами есть достойный маг. Как минимум — грандмастер ритуалистики.

Но рассусоливать было нечего. Я решил, что необходимо добить лича и направился к месту, откуда и тянулись во все стороны плетения, прежде чем их выжгло ритуалом. Впереди меня шагал Железный, захватить которого мастер плоти не сможет, потому что плоти в механизме нет. Броня славного голема, первого моего голема в этой жизни, была погнута от ударов вурдалаков и поганищ. Машина припадала на правую ногу, с оплавленной культяпкой вместо стопы — бой был жарким. Шагая, голем опирался на меч, который каждый раз уходил в землю на глубину пары ладоней.

Лич не выглядел испуганным, и атаковать меня не спешил — то ли понимал, что убегать бесполезно, то ли попросту хотел уйти красиво. Мертвец стоял, заложив руки за спину, и бесстрастно смотрел на меня белёсыми глазами. Именно на меня, не на Железного.

Я остановился в тридцати метрах от противника, чтобы он не мог дотянуться до меня своим даром. А вот голем продолжил идти вперёд, и уже через его окуляры я со странным любопытством, смешанным с брезгливостью, рассматривал противника. Кожа на морде лича ссохлась, натянулась. Желтоватые крупные зубы были обнажены, мертвец будто постоянно улыбался, только вот улыбаться ему в ответ не хотелось.

— Приветствую врага, — кивнул лич, когда Железный остановился в пяти метрах от мертвеца.

— И тебе не хворать, — проскрежетал Железный, передавая мои слова.

— Несмотря на всю вражду между нами и тобой, несмотря на всю лютую ненависть, которую мы испытываем в отношении тебя, я готов дать тебе, Вилатос, шанс присоединиться к нам. Готов забыть о прошлом и всех тех препятствиях, что ты готовил для нас и допустить тебя в наши ряды, чтобы мы вместе пошли к общему будущему.

— Да я как-то к своему будущему иду, — пожал я плечами. — Знаешь, самые разнообразные машины, плюющиеся какой-нибудь плазмой, компьютеры на иллюзиях, живые машины, умеющие чувствовать и размышлять. Квадра- и геликоптеры, а может и вовсе — звездолеты на мане. Ну и так, по мелочи всякого. Для мелких трат — гора золота, которую хранишь в отдельной комнате своего особняка, построенного в толще скалы, чтобы фундамент не проседал под весом накопленных богатств. Ну, и божественность.

— Нет никакого будущего ни у человечества, ни у тебя, — взревел лич, и повел когтистой, высохшей рукой. — Оглянись! Всё, что ты видишь вокруг, начиная от травы и леса, заканчивая твоими големами и жалкими людишками за стенами, пожрёт Кигулар!

— Это тот самый, который за семь лет набрал войско, разбил его на многотысячные армии, которые спрятал в некрополисах? Тот Кигулар, третью армию которого я сейчас уничтожил? Или его более умный и сильный братишка, над предложением которого я, может, и подумал бы?

— Червь! — сплюнул лич. — Ты не понимаешь, какая честь тебе досталась: встать под знамена будущего хозяина этого мира!

— Да я лучше свежим воздухом подышу, чем бродить высохшим трупом и смущать вонью девчонок. Не тянет меня к подобному, прости.

Железный шагнул вперёд, намереваясь ударить лича.

— Ты… сам сделал этот выбор.

Голос мертвеца изменился: налился невероятной силой, обрел тяжесть гранита, что закрывает гроб в склепе. Я едва не упал на колени: показалось, будто я стою на дне могилы, столь глубокой, что кусочек неба над головой настолько мал, что его можно закрыть ногтем большого пальца. И потусторонняя, мертвая сила вокруг меня росла, набирала плотности и веса. Похоже, против меня сам бог…

На колени я всё же упал. Лишь ярость, вспыхнувшая в душе, не дала мне ни согласиться, ни потерять сознание от давления. Моя собственная аура, невероятно слабая по сравнению с давлением бога, обволакивала меня на расстоянии сантиметра от тела, колыхалась под весом потусторонней силы, но держалась.

— Прими! Мою! Силу! — громыхнул Кигулар. — Я — это весь мир! А мир — это я! Согласись служить, и я дарую тебе бесконечную мощь!

Слуге, да ещё и бесконечную? Очень вряд ли. Думаю, обладателю бесконечной мощи не требовалось бы разрешение, чтобы вручить мне её. Будь этот Кигулар действительно мощным, он бы даже не стал заморачиваться с захватом этого мира, а убил всех его обитателей щелчком пальцев.

Я ещё в прошлом мире, размышляя над фильмами, в которых показана сделка с дьяволом, задавался вопросом: а нужна ли дьяволу твоя подпись на контракте о продаже души, или же это нелепое правило придумали сами люди? Ведь если дьявол будет достаточно силен, то просто заберет твою душу сам.

А потом давление пошло на убыль. Сперва я смог вдохнуть, а потом, пусть и с трудом, но встать на ноги. Выходит, кончились силы у бога. Вряд ли он перестал давить потому, что впечатлился моей стойкостью.

— И это все? — Насмешливо прохрипел я. — Да младенец бьет сильнее, чем ты…

— Прикончи меня собственноручно, — попытался лич вырвать победу из рук поражения. — Выпей мою силу, шагни на ранг бога!

Вот только, хоть меня и мутило, про опасность мастера плоти я не забыл. Да и убивать его не хотел — воскреснет же возле филактерии, падла.

Меч Железного взлетел и опустился, отрубая личу ноги. Нежить упала, рыча и ругаясь. А вот и Тенеплёт подоспел к месту схватки. Голем наконец отыскал под толщей перепаханной земли кандалы и донес их до лича.

Металл проявился из тени,