Рейтинговые книги
Читем онлайн Далекие Шатры - Мэри Кайе

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 233 234 235 236 237 238 239 240 241 ... 299

Смахнув снежинки с лица и бороды, Аш с трудом поднялся на ноги и стряхнул снег с одеяла, а потом снова закутался в него с головой, накинув поверх кожаной поштины, которую он вот уже неделю не снимал ни днем ни ночью. Куртка воняла дымом, прогорклым маслом, грязной шерстью и немытым человеческим телом, но Аш радовался, что она такая теплая: в пещере было очень холодно, а скоро станет еще холоднее.

Выглянув в вихрящийся серый мрак, Аш понял, что рассвет не за горами. Он повернулся и ощупью пробрался в глубину пещеры, где разжег костер с помощью трутницы, использовав остатки своих скудных запасов угля и хворост, предусмотрительно собранный накануне вечером. Топлива мало, но хватит, чтобы вскипятить воды для кружки чая, который согреет желудок и поможет восстановить кровообращение в окоченевших ногах и руках. А еще у него остались две почти целые чапати.

Аш смотрел, как вспыхивает трава и пламя охватывает сучья, а когда угольки раскалились докрасна, поставил на них медный котелок с водой и уселся на землю. Ожидая, пока закипит вода, он думал обо всех событиях, случившихся за последние несколько недель старого года, и задавался вопросом, когда ему позволят выйти из игры и вернуться в Мардан – и к Джали.

Война лорда Литтона с Шир Али (вице-король настойчиво подчеркивал, что он ничего не имеет против подданных эмира) началась удачно, несмотря на ряд удручающе грубых ошибок, допущенных из-за просчетов командования. Эти неприятности не помешали британцам всего через два дня после начала военных действий взять Али-Масджид, потеряв всего пятнадцать человек убитыми и тридцать четыре ранеными, а через несколько дней оккупировать Дакку и вслед за ней Джелалабад. К первому января британцы надежно закрепились в этих трех опорных пунктах, и на других фронтах были такие же успехи – в частности, захват афганских фортов в Куррамской долине Куррамской полевой армией под командованием генерал-майора сэра Фредерика Робертса.

Но в новом году произошло еще одно событие. Событие, показавшееся Ашу настолько важным, что он снова решил поговорить непосредственно с майором Каваньяри, который сопровождал победоносную армию в качестве помощника по политическим делам и в настоящее время находился в Джелалабаде, где на дурбаре, собранном сэром Сэмом Брауном первого января, попытался объяснить нескольким присутствовавшим там афганским вождям причины, побудившие британское правительство объявить войну, и мирные намерения Британии по отношению к племенам.

Аш полагал, что организовать встречу с Каваньяри в Джелалабаде не составит особого труда, так как местные жители наверняка уже успели понять, что оккупанты-неверные не собираются устраивать резню, и разошлись по домам, исполненные решимости продавать товары войскам по сильно взвинченным ценам. Значит, город опять будет наводнен афридиями, и появление еще одного останется незамеченным.

Однако он не подумал о снеге и теперь гадал, сумеет ли вообще добраться до Джелалабада, ведь вьюга заметет все нужные тропы и ориентиры, если уже не замела. Эта мысль приводила в уныние, и Аш протянул руки к костру, зябко поежившись не от одного только холода. Но ему повезло: когда стало достаточно светло, чтобы можно было тронуться в путь, снегопад прекратился. А ближе к полудню Аш присоединился к небольшой группе повиндахов, направлявшихся в Джелалабад, и с ними достиг окрестностей обнесенного стеной города за целый час до заката.

Связаться с майором Каваньяри оказалось довольно просто, и поздно вечером Аш встретился в условленном месте за городской стеной с человеком в поштине, дополнительно защищенным от ночного мороза накинутой на голову и плечи серовато-коричневой шалью, не вполне скрывавшей кавалерийский тюрбан. Аш назвался и ответил на несколько заданных шепотом вопросов, и мужчина провел его мимо часовых у ворот и проводил по узким темным переулкам между глухими стенами домов к маленькой незаметной двери, где ждала вторая закутанная фигура. Минутой позже его ввели в освещенную лампой комнату, где бывший заместитель комиссара Пешавара, а ныне помощника по политическим делам Пешаварской полевой армии работал в сей поздний час над рапортами, в беспорядке разбросанными по столу.

Принесенное Ашем известие было удивительным и трагическим, хотя трагическая сторона дела ускользнула от майора Каваньяри, не питавшего приязни к Шир Али.

Когда эмир узнал, что его ответ на ультиматум лорда Литтона пришел слишком поздно и что британцы вторглись в страну и крепости падают одна за другой, точно зрелые орехи во время бури, он потерял голову и решил сдаться на милость царя.

Под нарастающим давлением обстоятельств он на открытом совете признал своего старшего сына Якуб-хана, которого много лет держал под домашним арестом и до сих пор ненавидел, своим наследником и соправителем, но от этого испытывал страшную горечь и унижение. Единственным для него способом избежать мучительной необходимости проводить совещания вместе с недостойным сыном, когда его сердце еще обливалось кровью из-за смерти сына горячо любимого, было покинуть Кабул. Так он и поступил, сообщив, что намерен отправиться в Санкт-Петербург, дабы изложить свое дело перед императором Александром и потребовать у всех благомыслящих европейских держав справедливости и защиты от посягательств Великобритании…

– Да, я знаю все это, – спокойно сказал майор Каваньяри и добавил с легким укором, что Аш не должен думать, будто он является единственным источником информации, касающейся дел в Кабуле. – Нам известно о планах эмира. Собственно говоря, он самолично написал британскому правительству о задуманном шаге и потребовал от него обосновать свою позицию и объяснить свои намерения на конгрессе, который состоится в Санкт-Петербурге. Думаю, на эту мысль эмира навел конгресс в Берлине, где наши разногласия с Россией были обсуждены и улажены. Позже мне сообщили, что двадцать второго декабря он выехал из Кабула к неизвестному месту назначения.

– Мазари-Шариф, что находится в его провинции в Туркестане, – доложил Аш. – Он прибыл туда первого января.

– Неужели? Ну, полагаю, мы скоро получим официальное подтверждение данного факта.

– Нисколько не сомневаюсь. Но при существующих обстоятельствах я решил, что вам следует узнать это по возможности раньше, ведь это меняет дело.

– Каким образом? – осведомился Каваньяри по-прежнему спокойно. – Мы и так знали, что эмир якшается с русскими, и это только подтверждает нашу правоту.

Аш недоуменно уставился на него:

– Но сэр… Разве вы не понимаете, что он больше не имеет никакого значения? Он безвозвратно погубил себя в глазах своих подданных, поскольку после случившегося уже никогда не сможет вернуться в Кабул или снова взойти на престол Афганистана. Если бы он остался и твердо стоял на своем, то стал бы вдохновителем всех афганцев, ненавидящих неверных, – а это девяносто девять с половиной процентов населения, – но он предпочел поджать хвост и обратиться в бегство, предоставив Якуб-хану расхлебывать ситуацию. Уверяю вас, сэр, он человек конченый, никто, пустое место! Но я явился к вам не поэтому, ибо это уже не важно. Я пришел сообщить вам, что он никогда не доберется до Санкт-Петербурга, потому что он умирает.

– Умирает? Вы уверены? – резко спросил Каваньяри.

– Да, сэр. Люди из ближайшего окружения эмира говорят, что он сам знает это и ускоряет свою смерть, отказываясь от пищи и лекарств. Они говорят, он сломленный человек. Его сокрушило горе из-за смерти обожаемого сына и унижение от необходимости признать своим наследником сына ненавистного, а также невыносимое давление, оказанное на него Россией и нами. Жизнь для него потеряла всякий смысл, и никто не верит, что он когда-либо покинет Туркестан или сумеет далеко уехать, коли покинет, – русские обязательно развернут его обратно. Теперь, когда они официально обменялись с нами рукопожатием, Афганистан явно стал для них помехой, и я думаю, они предпочтут забыть о нем… до следующего раза, естественно. Я также узнал из достоверного источника, что Шир Али отправил генералу Кауфману письмо с просьбой вступиться за него перед царем и что Кауфман в ответном послании настойчиво посоветовал ему не покидать страны и прийти к соглашению с Британией. Таким образом, сейчас эмир уже понимает, что помощи от России ждать не приходится и что он совершил роковую и непоправимую ошибку, покинув Кабул. Нельзя не испытывать к нему жалость, но, по крайней мере, это означает, что войну можно закончить и отослать наши войска обратно в Индию.

– Обратно в Индию? – Каваньяри сдвинул брови. – Я вас не понимаю.

– Но сэр… В прокламации вице-короля говорилось, что мы ничего не имеем против афганского народа – только против Шир Али. А Шир Али сошел со сцены. Он покинул Кабул, и уж кто-кто, а вы, который хорошо знает афганцев, должны понимать, что ему никогда не позволят вернуться – Якуб-хан об этом позаботится! Кроме того, как я сказал, он умирает, и вы со дня на день услышите о его кончине. Но жив он или умер, он уже не играет никакой роли. Тогда с кем мы воюем? – Каваньяри не ответил, и немного погодя Аш горячо заговорил в тишине: – Сэр, если мы действительно ничего не имеем против подданных эмира, то мне хотелось бы знать, какого черта мы здесь делаем через несколько недель после того, как Шир Али признал себя побежденным и дал деру? Мне бы хотелось знать, под каким предлогом мы оккупируем их города и аннексируем их территории, а когда они сопротивляются, в чем нет ничего удивительного, – расстреливаем их, сжигаем деревни и хлебные поля, оставляя женщин, детей и хилых стариков без пищи и крова, причем среди зимы. А мы делаем именно это. Если лорд Литтон не лукавил, когда говорил, что мы ничего не имеем против афганского народа, он должен прекратить войну немедленно, потому что причин продолжать ее больше нет.

1 ... 233 234 235 236 237 238 239 240 241 ... 299
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Далекие Шатры - Мэри Кайе бесплатно.

Оставить комментарий