Из Тени (Dragon Age) - Krilena

дала такое разрешение, — спасая командира от гнева магистра, произнесла его жена. — Мы не вправе докучать гостю надзором в его покоях без веского на то повода.

— То есть сам факт его пребывания в моём доме не является веским поводом? — лорд оставался всё так же зол, однако эта грозность на жену не действовала.

— Нет, учитывая, что он живёт здесь гостем по моему приглашению. Тем более, насколько я знаю, господин Безумец не оказывает никакого противодействия твоим людям во время осмотра его комнаты? — с этим уточняющим вопросом Ирена обратилась к командиру.

— Всё так, миледи.

— Вот видишь, — женщина получила подтверждение и тогда снова посмотрела на мужа, говоря, что он зря волнуется раньше времени.

И магистр был вынужден с ней согласиться, сменить гнев на милость и продолжить слушать.

— Что он делает в комнате, удалось всё-таки выяснить, в том числе зачем он запросил письменные принадлежности и бумагу?

— Если судить по результатам обыска, то он пишет для твоего сына пособие по профилактике его… эм, проблемы. Но так же найдены несколько исписанных листов не по этой теме. Там странные формулы и расчёты, — теперь Эйгон подошёл к столу магистра и положил на него те самые упомянутые листы.

Вирен очень внимательно вцепился взглядом в предоставленные листы, всеми силами старался их понять и разглядеть опасность. Но увы. Ведь вскоре пришло осознание, что расчёт вёлся на древнетевинтерском языке. Старый тевене считается мёртвым языком, даже потомственные аристократы учат только отдельные цветастые фразы, чтобы похвастаться перед коллегами мнимой широтой своего словарного запаса. Магистр был не исключением. Вирен не знал письменность старого тевене, что уж там говорить про заумные формулы. Разумеется, он не понял ни слова. И с одной стороны, это неведение его очень злило, а, с другой, страшно озадачивало. Откуда человек, который незнаком даже с обязательной тевинтерской классикой, знает научный стиль языка и письменности Древней доморовой Империи?

— Так. А что он ответил? — от удивления у мужчины будто земля ушла из-под ног, и он обессиленно откинулся в кресле.

— Сказал, что это расчёты для его собственного проекта, над которым он работает. А так как проект не имеет никакого отношения к его нынешним обязанностям, он отказал в подробностях.

Даже беспристрастная маска магистра уже не спасала, и мужчина позволил себе устало вздохнуть, точно уже ничего не понимая.

— Откуда он, выяснил?

Ответом и на этот вопрос Эйгон не мог порадовать. Он со своими людьми отправлялся в город, чтобы разузнать о хромом маге. Но единственное, что они обнаружили, это таверну, в которой маг проживал и хозяин которой не имеет ни малейшего понятия, откуда такой постоялец взялся. Просто пришёл однажды и снял комнату. Впрочем, неудивительно. Один оказался совсем немногословен, а второму незачем лезть в дела своих клиентов, которые тем более исправно платят. Ещё нашлась парочка свидетелей, которые подтвердили, что маг ходил в рощу не один день. И на этом всё.

Конечно же, этого было преступно мало, чтобы приблизиться к пониманию мотивов названного Стража.

— А сам он что говорит? — продолжал хмуриться магистр.

— На вопросы о своём пребывании в Вентусе и о себе он отказывается отвечать.

— Так допроси!

— Не могу. В таком случае я нарушу обещание госпожи.

— Обещание? — точно ничего не понимая, Вирен вновь глянул на жену.

— По нашему договору Безумец оставляет за собой право не отвечать на любые наши вопросы, если они не связаны с его обязанностями, — объяснила женщина.

Лорд нахмурился. Но ругался ли он? Нет — просто промолчал. Своей жене он говорить ничего не стал, отчитывать за необдуманный поступок — тоже. А зачем? Её глупое решение он оправдал просто — женщина. В этом была правда, поскольку она как мать, в первую очередь, была озабочена здоровьем своего сына, эмоциональней мужа переносила его болезнь. И тут вдруг появляется тот, кто способен избавить её ребёнка от мучений. В хорошем смысле, конечно. И не просто на словах он способен, а уже доказал это. Так что нечего удивляться тому, что вопреки любому здравому смыслу и на таких абсурдных условиях она затащила «чудотворца» в дом.

Вирен только молча ругнулся, что последствия придётся расхлёбывать ему самому. Да, он уже видел своего сына, сам был рад узнать, что у его единственного наследника ещё есть шанс выкарабкаться, но он не мог себе позволить затуманить голову радостью, зная, прекрасно, что за всё надо платить. Поэтому хромому магу, учитывая все те странности, которые крутятся вокруг него, глава дома и не верил.

— Условия, выдвинутые Безумцем, я считаю приемлемыми. До тех пор, пока он делает свою работу и не позволяет себе лишнего, можно и простить ему его скрытность. Другого выбора у нас всё равно нет. Круг, как мы теперь видим, не очень-то спешил нам помогать, — впрочем, Ирена могла разобрать мысли мужа, догадаться, о чём он думает, а поэтому решила ещё больше настоять на своём решении.

Несмотря на профессиональную привычку видеть везде заговоры и интриги, магистр был вынужден согласиться с женой. Выгнать сейчас хромого мага, значит, вновь заставить себя смотреть на тихое угасание их сына, поскольку они так и не смогли найти выход. Их последним шансом по совету Круга было посетить рощу в Вентусе, но, как выяснилось, это не помогло, а только ускорило течение болезни.

В том, что какой-то на вид бродяга знает больше учёного Круга, сам магистр не видел ничего странного, поскольку и так с пренебрежением относился к людям научных сфер деятельности, а уж в знания юнца он не верил совершенно. Ливиан был племянником Уриана Нихалиаса, Чёрного Жреца, главы Имперской Церкви. Обычно этим фактом и объясняется, как ничем особо не выдающийся юнец смог попасть в главную академию, к магистру в ученики.

— Ты озаботилась его внешним видом? Оборванцам в моём доме не место! — оставив спор, Вирен перешёл к следующему вопросу, говоря о хромом маге не как о госте, а как о какой-то зверушке его жены.

— Я уговорила его сменить плащ на более приличный. И проконтролировала его выбор. Но сменить мантию он категорически отказался. Никакие мои слова не помогли.

На лице магистра промелькнуло искреннее отвращение. Ирена понимала. Её мужу по статусу не положено общаться и принимать в своём доме тех, кто даже одеться подобающе не сподобился.

— Но я бы не назвала его «оборванцем», — с хитрой улыбкой произнесла магесса. Мужчины тут же на неё с непониманием посмотрели, ожидая пояснений. — Тебе, мой дорогой муж, придётся следующие несколько месяцев усердно трудиться на благо архонта, чтобы порадовать свою любимую жену платьем