Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

голос.

– Так это же…!

– Похоже, что так. Сейчас допросим вместе Гэба, если понадобится, сделаем очную с Чаком, и вы отправитесь в автохозяйство. Побеседуете с Тимом. Основные вопросы у Олега Тихоновича, но скорректируете на месте. Задерживать его, я думаю, ни к чему, но побеседовать стоит.

– Понял, Михаил Аркадьевич.

– Отлично. Во время вашей ночной беседы проблемы рабов-телохранителей вы касались?

Гольцев посмотрел на Михаила Аркадьевича с каким-то уважительным страхом, с трудом задавив детский вопрос: «Дядя Миша, ну, откуда вы всё всегда знаете?!». Тот поймал его взгляд и улыбнулся.

– Никакой мистики, Александр Кириллович, чистая логика. Кстати, с кем вы беседовали?

– С Бредли и Трейси, – обречённо ответил Гольцев.

– Да-да, те самые, лендлорд и ковбой, – понимающе кивнул Михаил Аркадьевич. – Вы потом не забудьте изложить всю беседу и остальные нюансы.

Так, Старик что-то пронюхал и уцепился. Не иначе, как у Кольки прокол, тот аж свихнулся на этом тандеме. А Спиноза говорил, что Колька…

– Александр Кириллович, не отвлекайтесь. О ваших художествах, экзерсисах и перформансах поговорим после.

Уф, кажется, пронесло. Хорошо хоть есть, что писать. За результат Старик многое может простить.

– Вызывать Гэба, Михаил Аркадьевич?

– Ознакомьтесь с показаниями Чака, присовокупите на отдельном листе, что вы узнали от Бредли и Трейси, без казёнщины и беллетристики. Я как раз успею пройтись по кабинетам, и начнём.

– Есть!

Михаил Аркадьевич ободряюще улыбнулся и вышел. Гольцев сел к столу и положил перед собой чистый лист бумаги. Итак, по порядку и как положено. Источник: Джонатан Бредли, лендлорд. Форма: приватная беседа. Содержание…

Вошёл Спиноза и положил на стол серую папку.

– Сейчас, – сказал Гольцев, не поднимая головы.

– Спокойно. Я читаю, – ответил Спиноза, стоя возле его левого плеча. – Интересно получается.

– Однако очень. Старик с какого бока вышел на Бредли?

– Колька зарвался. Два дня его искали, а вчера…

– Ну, понятно.

Они беседовали, не прерывая один – письма, а другой – чтения.

Колумбия

Найджел разложил по мискам кашу, нарезал хлеб. В кухню вошёл Роберт, мрачно оглядел накрытый стол.

– Толсто режешь.

Найджел промолчал, но Роберта это не успокоило.

– Пять дней псу под хвост, ты это понимаешь?! – заорал он. – Ни одной кредитки не заработали, а жрём трижды в день.

– Это старые запасы, Роб, – сказал, входя, Метьюз. – Чего ты орёшь? Мы, что ли, эту заваруху устроили?

Роберт бешено посмотрел на него и сел к столу. Начали есть.

– С понедельника никого, – после нескольких ложек заговорил Роберт уже спокойнее.

– Так ведь что было, – возразил Метьюз.

– Так, когда было?! – опять взорвался Роберт. – Во вторник! Ну, среда, ну, четверг, ну…!

– Сегодня всё равно суббота, – возразил Метьюз.

– Кому сейчас до массажа? – вздохнул Найджел.

– Вот оно и есть, – сдерживая себя, Роберт отхлебнул кофе, обжёгся и с наслаждением выругался.

– Не психуй, Роб, – Найджел облизал ложку и вытер миску остатком хлеба. – Может, с понедельника и пойдут.

– А если нет?

– Жратвы у нас на неделю хватит, – Метьюз так же вытер свою миску хлебом и взялся за кофе. – А если баланду вместо каши варить, то и на две.

– Хлеб всё равно покупать надо, – бешено поглядел на него Роберт.

– Мы ещё посуду хотели купить, – напомнил Найджел. – И белья.

– Не заработали на это, – отрезал Роберт.

– Подожди, Роб, – Метьюз подвинул свою кружку Найджелу. Тот кивнул и встал, налил ещё кофе. Метьюз попробовал губой жидкость и отставил кружку. – Из заработанного мы ещё ни кредитки не взяли. Тратим только пастушеские.

– Да?! А выплаты из каких делать будем?

– За октябрь мы всё внесли, – возразил Найджел.

– А за ноябрь из чего вносить будем? А за декабрь?! – опять стал кипятиться Роберт.

Метьюз хотел что-то сказать, но Найджел остановил его.

– Тихо. Слышите? – и выскочил из-за стола.

Тут и они услышали: кто-то трогал боковую дверь. Бесшумно встав, они быстро спустились вниз. Роберт подошёл к двери, Найджел и Метьюз встали так, чтобы вошедший оказался между ними.

– Кто там? – тихо, но очень чётко спросил Роберт.

И услышал такой же тихий чёткий ответ:

– Джонатан Бредли.

Роберт отпер дверь.

– Добрый день, сэр, входите, сэр.

Джонатан вошёл и снял шляпу.

– Рад видеть вас парни. Как дела?

– Всё тихо, сэр, – ответил Роберт, жестом приглашая Джонатана в холл первого этажа.

– Слишком тихо, сэр, – невесело улыбнулся Найджел.

Джонатан внимательно оглядел их и улыбнулся.

– И давно тихо?

– С утра вторника, сэр, – ответил Роберт.

– Тогда не страшно, – утешил их Джонатан.

– Вы думаете, сэр…? – начал Метьюз.

– А вы думали, всё вам будет удаваться? – хмыкнул Джонатан. – Кто-нибудь лез?

– Нет, сэр, – покачал головой Роберт.

– Сэр, – предложил вдруг Найджел, – вы ведь с дороги, хотите кофе, сэр?

– Кофе? – удивился Джонатан и рассмеялся. – Кофе с устатку?

Парни переглянулись с радостным удивлением.

– Вы знаете это, сэр?

– Слышал как-то, – Джонатан невольно помрачнел. – Эркин рассказывал.

Парни снова переглянулись, но уже иначе.

– Вы знаете, что с ним сейчас, сэр? – осторожно спросил Метьюз.

– Он арестован, – коротко ответил Джонатан и тут же понял, что надо рассказать подробнее. – В городе, где он жил, были бои.

Они кивнули.

– У нас было тихо, – сказал Роберт. – Мы только слышали стрельбу, издали, – и что-то решив, улыбнулся. – Сэр. Вы с дороги. Давайте мы вам сейчас массаж сделаем, а потом вы выпьете кофе.

Джонатан открыл было рот, но Роберт уже распоряжался.

– Готовьте кабину, парни.

– Пятая готова, – сказал, подбегая к ним, Найджел, уже сменивший обычные штаны и ковбойку на светло-жёлтую форму массажиста.

– Сюда, сэр. Раздевайтесь, сэр. Прошу вас, сэр.

Роберт уже тоже переоделся. И Джонатан был раздет и уложен на массажный стол так быстро и ловко, что и опомниться не успел. Тонкий, еле намеченный запах «Горной лаванды». И руки, мягкие сильные руки на его теле. Джонатан невольно закрыл глаза.

– Вы расслабьтесь, сэр. Вот так, сэр. Спасибо, сэр.

Четыре руки. Да, несравнимо с тем, что делал тогда Эркин. Но тогда на земле, через одежду… Нет, парни – классные мастера. И негромкие усыпляющие голоса.

– Вот так… Ага, здесь ещё… Руки поверни…

– Парни, – с трудом шевеля ставшими вдруг мягкими и безвольными губами, сказал Джонатан. – Мне ещё в пару мест надо успеть.

– Мы понимаем, сэр. Это бодрящий массаж, сэр.

Бодрящий? Это что – бодро спать несколько суток, а не сонно мотаться на грузовике и вести полные осторожных недомолвок разговоры? Но как же хорошо. Забыть обо всём и плыть в мягких тёплых волнах, растворяться в них. Фредди тогда всего неделю провёл на Южных Островах, а рассказывал… Да, это оно, памятное с далёкого детства тёплое, прогретое солнцем море… Его переворачивают с боку на бок, укладывают руки и ноги…

– Сделай