"Фантастика 2023-181". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Ахманов Михаил Сергеевич

«Она очнётся, — сообщил Корабль. — Только…»

— Да?

«Будет в сильном эмоциональном возбуждении. Она в периоде туахха».

— Это мы переживём, — сказал Литвин, прикладывая штуцер к своему запястью. — Знаешь, я тоже голоден, так что подбрось мне калорий. Желательно две порции.

Штуцер дважды дрогнул и скрылся за стенной обшивкой. Литвин сидел, прислушиваясь, как стремительно и мощно разливается в крови тепло, изгоняя усталость и голод. В голове прояснилось — видимо, это снадобье чужаков было куда эффективнее земных тонизирующих таблеток. Какое-то время он думал разом о сотне вещей: о том, как выручить Макнил, о мёртвых своих камерадах, расфасованных по банкам, о приближавшемся флоте, о живой Галактике, полной опасностей и чудес, о Корабле и сотнях модулей со спящими пилотами и о манящем теле Йо. Мысли мелькали вспышками стробоскопа, но постепенно их бег сделался более плавным, и жар в крови угас. Поднявшись, он шагнул к прозрачной плёнке перед сферическим экраном.

«Корабль!»

«Слушаю».

«Эта ткань — орган управления?»

«Орган управления — сам пилот. Ткань — стыковочный узел с системами модуля. Интерфейс, подобный каффу».

Кокон, как в «грифах», только совершеннее, решил Литвин и полез внутрь. Плёнка сомкнулась вокруг него, охватывая голову, плечи, торс, конечности; он ощутил слабое давление, будто находился под водой на глубине трёх-четырёх метров. Кроме этого — ничего.

«Необходим более тесный контакт, — сообщил Корабль. — Одежда мешает».

— Мешает, так снимем.

Выбравшись из тесных объятий плёнки, он сбросил обувь и комбинезон, покосился на Йо, подумал и прикрыл её своей одеждой. Не ради соблюдения приличий, а чтобы не замёрзла. Хотя в кабине было скорее жарко, чем холодно — видимо, пришельцам нравился тёплый климат.

Плёнка тоже оказалась тёплой, как живое существо. Теперь Литвин ощущал её, словно вторую кожу, и это чувство всё усиливалось, а вместе с ним пришло другое, совсем уж странное, как если бы он внезапно сделался чем-то массивным, угловатым, располагавшимся внутри чудовищной трубы. Умом он сознавал всю иллюзорность этих видений, но мираж казался более зримым, более острым, чем привычное чувство слияния с истребителем. Его рефлексы пилота ожили, заставив мышцы трепетать — нет, не мышцы, а что-то другое, что находилось внизу. Непостижимым образом он ощущал, что висит в верхней части аппарата, похожего на коробок со срезанным углом; к срезу, прямо под его ногами, подходили щелевидное сопло с камерой и обвивающая их спираль, а за этим устройством был ещё какой-то агрегат, тороидальная конструкция с блестящими шарами, разбросанными по её поверхности. От неё исходило то ощущение трепета, что отдавалось в мышцах зовом-напряжением — так, как ухо ловит далёкий звон колоколов.

«Антиграв, — прошелестел Корабль, и Литвин догадался, что речь идёт о торе с шарами. — Гравитационный двигатель. Такой же, как эти, но менее мощный».

Возникли пара огромных колец, охвативших корпус Корабля, и ряды боевых модулей между ними. Очевидно, картина была реальной, отвечавшей положению в пространстве — на заднем плане горели знакомые созвездия и крохотный багровый диск Марса.

Видение исчезло, и Литвин, коснувшись мысленно спирали, спросил:

«А это что за машина?»

Пауза. Похоже, Корабль был в нерешительности, хотя такая эмоция для квазиразумной твари могла показаться совсем уж лишней. Однако Литвин её уловил — нерешительность и нечто подобное опасливым колебаниям.

«Это аннигилятор», — отозвалось, наконец, в голове.

«Оружие?»

«Да».

«Я могу им воспользоваться? Могу вообще летать на этой штуке?»

Снова пауза. Потом:

«Вряд ли. Модуль не рассчитан на человека Земли, на бино фаата или обычного тхо. Только на пилотов».

«На этих тощих и мосластых?»

«Да. Генетически трансформированная порода симбионтов, способная управлять модулями. Больше ничего, только управлять, сражаться и, если нужно, погибать. — Помедлив, Корабль добавил: — Солдаты».

— Управлять, сражаться, погибать… — вслух повторил Литвин. — Думаешь, у меня не получится? С каффом и этой плёнкой?

«Требуются врождённые рефлексы и обучение».

— Ну-ну… Поживём — увидим!

Он отодрал плёнку от тела, раздвинул её края и спрыгнул на пол. Йо, накрытая комбинезоном, по-прежнему лежала у входного шлюза, и беспокоить её Литвин не стал. Спросил, что поделывают Йата и Айве, не ищут ли сбежавшего бино тегари по всем корабельным закоулкам, и получил ответ, что у залов т’хами расставлены посты и что Держатель Связи погружался в транс, но ничего не обнаружил. Довольно кивнув, Литвин потянулся было к скафандру, но влезать в него нагишом не хотелось, и он решил смириться с дефицитом одежды — во всяком случае, до той поры, когда очнётся Йо. Общению же с Кораблём голая задница не мешала.

— Ты показал мне карту, — произнёс Литвин, — ту древнюю схему заселённости Галактики. Не все ведь разумные вымерли с давних времён?

«Не все, — подтвердил Корабль. — Появились новые расы».

— Отчего же они не отвечают нам? Мы посылаем сигналы в космос больше века. Мы…

Он смолк, поражённый пришедшим ответом:

«Вы никому не интересны, пока не несёте угрозы. Хотя не исключается, что в вашей системе есть наблюдатели. Район газового гиганта патрулировали сильмарри».

— Кто? — выдавил Литвин.

«Сильмарри. Одна из звёздных рас, чей сектор близок к Новым Мирам. К колониям бино фаата в этом рукаве Галактики».

— И что вы с ними сделали?

«Их корабль уничтожен».

— Круто, клянусь реактором! А на Земле они остаться не могли? В качестве этих… наблюдателей?..

«Исключается. Им не подходят земные условия. Они не похожи на людей».

Изображение в мозгу вспыхнуло внезапным импульсом. Некоторое время Литвин изучал его, прикрыв глаза и сравнивая с масштабом, человеческой фигуркой, потом промолвил:

— Червяк! Надо же, разумный червяк! И здоровый… больше анаконды… Что им тут надо, этим сильмарри?

«Связка считает, что они изучали артефакт даскинов. Вашей цивилизации он известен как Красное Пятно на Юпитере. Предполагается, что это вход в пространственный тоннель, ведущий в другую галактику».

«Что он откровенничает со мной? — подумал Литвин. — Любые тайны открывает… Игра какая-то? Или уверен, что мне не выбраться отсюда? Ну, это ещё не факт, так что мог бы и помолчать!»

Дошла до Корабля эта мысль или нет, но реакции на неё не последовало. Ни объяснений, ни возражений, ни комментариев — ровным счётом ничего. Выждав несколько секунд, Литвин сказал:

— Ну, сильмарри насчёт Пятна любопытствуют, а бино фаата что же? И у них к пятнам интерес?

«Не только. Их главная задача — обезопасить периметр».

— Вот как? Почему?

«Экспансия в этот рукав Галактики вызвала обеспокоенность других разумных рас. Возможно активное противодействие. Для защиты Новых Миров необходим форпост. Звёздная система с планетой, подходящей для обитания, с легкодоступными ресурсами, сырьём, энергией. Желательно, населённая».

— Значит, база нужна твоим симбионтам, — пробормотал сквозь зубы Литвин. — Подвесят они тут космические крепости, аннигиляторы зарядят и будут силой мериться с врагами, с червячками этими и прочим галактическим зверьём. На нашей, значит, территории… Землю — в распыл, а с нею и всё остальное, от Меркурия до Плутона… Может, ничего не останется, кроме Красного Пятна… Ну, это я понимаю, мы в зоне чужих стратегических интересов — слоны дерутся, плохо траве. А трава им к чему? То есть населённая система? Выбрали бы безлюдную… Вон, Проксима Центавра рядом, и Сириус недалеко, и Альтаир… Места, что ли, не хватает?

«Места хватает, — согласился Корабль. — Но мыслящие существа, способные трудиться, — самый ценный ресурс в Галактике. Кто будет строить космические крепости? Бино фаата размножаются медленно, и их гораздо меньше, чем землян».

* * *

Эти откровения нужно было переварить.

Литвин отодрал кафф, сунул его в ранец с пайком и опустился на пол рядом с Йо. Ментальная связь с квазиразумом пока оставалась вещью в себе и требовала осторожности; возможно, Корабль мог уловить те его мысли, которыми Литвин не собирался с ним делиться. Опыт, полученный в последние часы, был слишком скуден, чтобы судить о мотивах и намерениях такого странного создания, не имевшего аналогов ни в природе, ни в привычной техносфере. На Земле уже половину века применяли устройства с искусственным интеллектом (такие, например, как АНК, управлявший «Жаворонком»), но все они программировались извне, либо людьми, либо другими машинами. Они обладали способностью к самообучению и правильно реагировали в довольно сложных ситуациях, но их поведенческие алгоритмы базировались на логике. Сфера чувств не поддавалась математическому моделированию, и все попытки описать любовь и ненависть, страх и радость кончались неудачей. Электронные мозги, не ведавшие ни колебаний, ни сомнений, всегда принимали одно-единственное решение, и степень их интеллекта определялась лишь сложностью программы и числом параметров, которые они могли учесть.