Скажи пчелам, что меня больше нет - Диана Гэблдон

вынул из висевшего на плече походного мешка небольшой сверток — перевязанную веревкой материю — и протянул Бри.

— Американский флаг. Хэл конфисковал у одного пленного. Если… Я хочу сказать, вероятность крайне мала… Но если американцы войдут в город, вывесьте его в окно или прибейте ко входной двери.

Брианна сглотнула.

Роджер.

Он собирался навестить какого-то старика — отошедшего от дел пресвитерианского священника, живущего в крошечном поселении Брайан-Нек. Есть надежда, что сейчас мужа и близко к Саванне нет. Правда, еще он упоминал о возможной встрече с Фрэнсисом Мэрионом по поручению Джейми, если Болотный Лис окажется в американском лагере… но… ведь не теперь же… Сердце у Бри пустилось в галоп, и она положила руку на грудь, чтобы его усмирить.

— Вы сказали, у них больше людей. Сколько?

Лорд Джон, который уже собирался уходить и поправлял плащ, поднял глаза.

— Около трех-четырех тысяч. Приблизительно.

— А у вас?

— Не так много, но мы — армия Его Величества и знаем толк в подобных делах. — Он улыбнулся и, слегка привстав на носочки, поцеловал Бри в щеку. — Не волнуйтесь, дорогая. Если случится что-нибудь серьезное, я приду за вами, если смогу.

Он почти дошел до задней двери, когда Бри наконец стряхнула с себя оцепенение и побежала за ним.

— Лорд Джон!

Тот резко повернулся, вопросительно приподняв брови, и на мгновение она подумала, как молодо он выглядит. Разгоряченный близостью битвы.

Роджер. Господи, Роджер…

— Мой муж, — выдавила Брианна, не в силах вдохнуть. — Он должен вернуться домой с… с поручения. Он рассчитывал успеть к ужину…

Лорд Джон покачал головой.

— Если его до сих пор нет, то и не будет. — Заметив выражение ее лица, Грей добавил: — То есть он не сможет попасть в город. Дорога перекрыта, а город окружен засекой. Я сообщу капитану стражи. Напомните, как зовут вашего мужа и как он выглядит?

— Роджер, — сказала она, борясь с комом в горле. — Роджер Маккензи. Высокий, темноволосый и выглядит… как пресвитерианский проповедник. — Слава богу, ты сегодня надел парадное облачение, — с горячностью подумала она об отсутствующем муже.

Лорд Джон, отнесшийся к ее словам со всем вниманием, улыбнулся.

— В таком случае я уверен, никто его не застрелит. — Он взял ее руку и коснулся губами. — Au revoir[240], моя дорогая.

— Хорошо… — машинально начала Брианна и тут же умолкла. Лорд Джон тактично сделал вид, что не заметил, нежно коснулся ее щеки и вышел под дождь, пониже натянув шляпу.

* * *

На следующее утро ее разбудил мягкий солнечный свет. Какое-то время Бри лежала в замешательстве. Что-то не так…

— Мама, мама!

В поле зрения возникла маленькая черная головка с кудряшками и горящими карими глазами, и Бри заморгала, пытаясь сфокусироваться.

— Мамочка! Миссис Аптон говорит, что на завтрак оладьи и каша! Вставай!

Мэнди исчезла. По лестнице прогрохотали шаги обоих детей, очевидно уже одетых и обутых. И в самом деле: из обеденной залы снизу плыли соблазнительные запахи еды и кофе.

Брианна села, свесив ноги с кровати, и тут ее осенило. Тишина. Орудия умолкли. Последние пять дней в предрассветной темноте их будили звуки бомбардировки с далеких французских кораблей, а сегодня дом проснулся среди мирной тишины; солнце раннего утра просачивалось сквозь туман в безмятежном спокойствии.

— Слава богу, — пробормотала она и, перекрестившись, вознесла короткую молитву за Роджера и еще раз за своего отца — первого из двух. Она верила написанному в его книге: осада Саванны потерпит неудачу. Но нелегко всецело поверить в историю, когда та бушует вокруг тебя.

— Спасибо, папуля, — сказала Бри и потянулась за корсетом.

92

Пролитую воду не соберешь[241]

Болота на окраинах Саванны

Через час после полуночи

9 октября 1779 года

Перо — тупой огрызок с засаленным опахалом — совсем пришло в негодность от жадных рук тех, кому не терпелось напоследок черкнуть весточку. За вечер Роджер составил не одно такое послание для людей, которые не умели писать или не знали, что сказать. Теперь, сидя посреди спящего чутким сном лагеря, он сам столкнулся с подобной проблемой.

«Бри, любимая», — вывел Роджер и помедлил, собираясь с духом. Напрашивалось только одно слово, и он добавил: «Прости». Но она имела право знать больше, и постепенно он нашел слова.

Я не хотел здесь оказаться, но у меня сильнейшее чувство, что именно тут мое место. Никто не говорил: «Кого Мне послать и кто пойдет для Нас?» [242] , однако я ощутил нечто в этом роде — и откликнулся.

Бог даст, скоро увидимся. Сейчас и навсегда твой любящий муж,

Роджер

Последние несколько слов едва проступали на клочке грубой, усеянной дождевыми каплями бумаги; его имя и вовсе превратилось в цепочку царапин: чернила иссякли. Тем не менее Роджер не сомневался, что Бри поймет, от кого это.

Он подождал, пока чернила высохнут, и аккуратно сложил записку. Только тут он понял, что отправить ее не получится, да и чернил, чтобы написать адрес, нет. Остальные письма унес клерк Мэриона, теперь храпевший под одеялом у одного из многочисленных костров, безымянный среди сбившегося в кучу спящего стада.

Медленно Роджер сунул бумагу в нагрудный