Столпы Земли - Кен Фоллетт

Алина почувствовала, как сердце ушло в пятки. Она узнала старую повариху, которая служила в замке еще до появления здесь графа Хамлея. Изобразив на лице натужную улыбку, Алина сказала:

— Здравствуй, Тилли. Как поживаешь?

Тилли толкнула локтем соседа:

— Послушай, это леди Алина; надо же, вернулась домой через столько лет. Ты опять будешь здесь хозяйкой?

Не дай Бог, подумала Алина, если эта же мысль придет в голову Майклу Армстронгу. Она беспокойно оглядывалась по сторонам: к счастью, тот находился далеко и не мог слышать их разговора. Зато их услышал один из воинов и уставился на Алину, словно почуяв неладное. Она ответила ему притворно беззаботным взглядом. Воин был одноглазым, наверняка именно поэтому Уильям не взял его с собой на войну и оставил в замке Алине внезапно показалось забавным, что на нее так внимательно смотрел человек без одного глаза, и она расхохоталась, лишь спустя некоторое время сообразив, что смех ее, скорее, напоминал истерику.

Слуга принес с конюшни колоду. Колокол смолк. Как только Элизабет встала на возвышение, Алина успокоилась, толпа тоже затихла.

— Король Стефан и герцог Генрих заключили мир, — торжественно объявила графиня.

Она выдержала паузу, пока по толпе прокатилась волна радостного воодушевления. Алина неотрывно следила за воротами: ну, давай же, Ричард, молила она, пора, не тяни!

Элизабет улыбнулась, дала толпе еще мгновение насладиться известием и сказала:

— Трон будет принадлежать Стефану пожизненно, а после его смерти преемником станет Генрих.

Алина пристально смотрела на часовых у ворот: те не проявляли никакого беспокойства. Где же Ричард?

— Мирный договор, — продолжала Элизабет, — многое изменит в нашей жизни.

Вдруг Алина заметила, что часовые насторожились. Один из них козырьком поднес ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца, и стал всматриваться вперед, в сторону поля; другой развернулся в сторону толпы во внутреннем дворике, явно пытаясь найти начальника охраны. Но Майкл Армстронг внимательно слушал Элизабет.

— Нынешний и будущий короли договорились, что вся земля должна быть возвращена тем, кто владел ею во времена старого Генриха, — говорила она.

Народ в толпе начал шумно обсуждать услышанное, строя догадки, как это может отразиться на графстве Ширинг. Майкл Армстронг, как заметила Алина, выглядел озадаченным. И тут в створе ворот на поле она увидела всадников Ричарда, его передовой отряд. Скорее, мысленно торопила она их, ну же, скорее! Но те ехали мелкой рысью, словно боясь вспугнуть стражу.

— Мы все должны благодарить нашего Господа за этот мир, — продолжала Элизабет. — Будем же молиться, чтобы королю Стефану достало мудрости править нами все эти оставшиеся годы и чтобы молодой герцог берег нас от войны после того, как Господь призовет к себе короля… — Она держалась молодцом, хотя чувствовалось, что начинает волноваться, словно боялась, что ей не хватит слов.

Вся стража, замерев, смотрела на приближающихся всадников. И хотя они были предупреждены о прибытии посланцев графа и получили приказ немедленно проводить их старшего к графине, ими стало овладевать тревожное любопытство.

Одноглазый обернулся, посмотрел в сторону ворот, потом опять бросил взгляд на Алину, и она догадалась, что тот пытается сообразить, какая связь существует между ней и появлением в замке этих всадников.

Между тем один из часовых на башне, похоже, что-то почуял и стал решительно спускаться по лестнице.

Толпа начала проявлять беспокойство. Элизабет уже говорила все, что взбредет в голову, стараясь выиграть время, тогда как собравшиеся жаждали услышать главные новости.

— Война эта началась за год до моего рождения, — невозмутимо вещала она, — и, подобно многим людям нашего королевства, я страстно желаю узнать наконец, что же такое мир, когда не льется кровь, когда люди не убивают друг друга.

Часовой с башни уже спустился, быстрым шагом направился к Майклу Армстронгу и, отведя того в сторону, начал что-то шептать ему.

В створ ворот Алина видела, что всадники были еще далековато, несколько сот ярдов отделяло их от стен замка. Она готова была взвыть от отчаяния, не выдержав долгого ожидания.

Майкл Армстронг нахмурился и посмотрел в сторону ворот. Потом вдруг одноглазый схватил его за рукав и что-то сказал ему, показывая на Алину.

Она с ужасом подумала, что тот сейчас отдаст приказ запереть ворота и поднять мост до того, как Ричард успеет ворваться в замок, и она ничего не сможет сделать, чтобы помешать ему. «Хватит ли у меня смелости броситься на него до того, как прозвучит его команда?» — спрашивала она себя. Ее кинжал все еще был привязан у нее под левой рукой. Майкл решительно повернулся, чтобы идти. Алина протянула руку и взяла Элизабет за локоть.

— Останови Майкла, — шепнула она ей.

Элизабет раскрыла рот, но не смогла произнести ни слова. Страх сковал ее. Потом она словно стряхнула его с себя, глубоко вздохнула, вскинула голову и властным голосом окликнула:

— Майкл Армстронг!

Тот обернулся.

Отступать поздно, решила Алина. Ричард был еще далеко, но времени у нее больше не было. И, обращаясь к Элизабет, она решилась:

— Пора! Скажи им сейчас!

Элизабет уже не раздумывала:

— Я сдаю этот замок законному графу Ширингу, Ричарду из Кингсбриджа.

Майкл недоуменно уставился на нее.

— Ты не имеешь права! — заорал он.

— Я приказываю вам всем сложить оружие. Во избежание крови, — твердо сказала она.

Майкл развернулся и истошным голосом завопил:

— Поднять мост! Запереть ворота!

Воины рванулись было исполнять приказ, но было уже поздно. Не успели они добежать до окованных железом дверей, как передовой отряд Ричарда влетел на подъемный мост и мгновение спустя был уже на территории замка. Большинство людей Майкла не имели никакого оружия, у некоторых не было даже мечей, поэтому они в нерешительности сбились в кучу перед вооруженными всадниками.

— Всем успокоиться! — скомандовала Элизабет. — Эти посланники подтвердят мои слова.

Со стороны крепостного вала донесся крик часового. Он сложил руки вокруг рта и что было сил орал:

— Майкл! Нападение! Нас атакуют! Их несколько десятков!

— Измена! — протрубил начальник охраны и выхватил меч. Но в этот миг двое людей Ричарда обрушились на него, сверкнули мечи, брызнула во все стороны кровь… Алина отвернулась.

Несколько всадников Ричарда уже сторожили ворота, двое взобрались на зубчатые стены и разоружили охрану.

Через створ ворот Алина увидела, как к замку несутся главные силы, и внутри у нее все затрепетало от радости.

— Мы сдаемся мирно, без боя! — громко кричала Элизабет. — Никто из вас не пострадает, я обещаю вам. Спокойствие, только спокойствие!

Все застыли как вкопанные, прислушиваясь к грохоту копыт, доносившемуся из-за стен. Воины Майкла тоже растерялись, не зная, как поступить: их старший погиб, а графиня приказывала всем сложить оружие. Слуги, похоже, так до конца и не поняли, что же произошло.

И вот сам Ричард показался в воротах.

Минута была настолько торжественной, что сердце Алины переполнилось гордостью. На лице брата сияла улыбка победителя, он был поистине красив на своем разгоряченном коне.

— Вот он, законный граф! — крикнула Алина.

Ехавшие за Ричардом воины подхватили клич, к ним присоединились многие из толпы — те, кто всю жизнь страдал от Уильяма и ненавидел его. Ричард медленно объезжал собравшихся во дворике, помахивая им рукой и принимая поздравления.

А Алина вдруг вспомнила, сколько же ей довелось пережить, через что пришлось пройти ради этой минуты. Ей исполнилось тридцать четыре, и ровно половина из этих лет ушла на то, чтобы сегодняшний день стал явью. Вся моя взрослая жизнь, подумала она; вот какова цена этого торжества. Память возвращала ее к тем дням, когда ей приходилось до боли в руках набивать шерстью огромные тюки; перед глазами проплывали лица людей, встречавшихся ей на пути: жадные, жестокие, похотливые, которые не моргнув глазом лишили бы ее жизни, если бы она только позволила себе на мгновение расслабиться. Она вспомнила, как скрепя сердце отвергла любовь дорогого ей Джека и стала женой Альфреда и как потом месяцами спала на полу в ногах его кровати; а все из-за того, что Альфред обещал помочь Ричарду оружием, чтобы тот смог вернуть себе этот замок.

— Ну вот, отец, — произнесла она вслух. Ее никто не слышал, все были слишком возбуждены. — Ты ведь хотел этого, — сказала она, обращаясь к умершему отцу, ощущая на сердце смесь горечи и великой радости победы. — Я поклялась тебе и сдержала свое слово. Я заботилась о брате, а он без устали сражался все эти годы — и вот мы наконец дома, и Ричард теперь законный граф. А сейчас… — Голос ее перешел на крик, но вокруг кричали все, и никто не заметил слез, катившихся по ее щекам. — А сейчас, отец, все, отправляйся с миром обратно в могилу и оставь меня!