Весь Роберт Хайнлайн в одном томе - Роберт Хайнлайн

это вот здесь.

— Морсби?

— Губернатор, это невозможно. Либо они там не приземлялись, либо у них были неприятности с русскими где-то в другом месте.

Дити пожала плечами:

— Губернатор, я не собираюсь с вами спорить. Мы прибыли на место нашей первой посадки позавчера, сразу, после восхода солнца, по местному времени Виндзор-Сити это было в четырнадцать ноль-шесть. Вы видели остов того орнитоптера сегодня. Какое там было местное время, если судить по длине теней и положению солнца, и что это говорит вам о долготе того места по отношению к Виндзор-Сити? Один градус долготы — это четыре минуты разницы в местном времени, а приняв одну угловую минуту за один километр, можно найти это расстояние на глобусе. Погрешность будет меньше, чем ваша собственная ошибка в определении местного времени.

— Астронавигатор, я не очень силен в таких расчетах. Но когда мы увидели сожженный орнитоптер, было около восьми тридцати утра.

— Правильно, губернатор. Давайте отложим это в километрах и посмотрим, далеко ли окажется моя отметка.

— Но на этом глобусе масштаб в милях! — возразил Морсби.

Дити взглянула на Берти с полуулыбкой, как бы говоря ему без слов:

«Это у вас такие подчиненные, Берти. Я ни при чем».

Берти раздраженно буркнул:

— Вы что, Морсби, никогда не работали с французскими картами?

Я не так терпим, как Дити:

— Умножьте на одну целую шестьсот девять тысячных.

— Спасибо, но будем считать, что астронавигатор права. Морсби, рекогносцировка охватит два региона. Капитан, сколько точек можно обследовать за час?

— Минуточку! — вмешалась капитан Шельма. — Что имеется в виду: та прогулка, которую я обещала бригадиру Херд-Джоунзу?

— Виноват, мадам. Разве это не очевидно?

— Нет, я думала, что вы рассказываете генералу Морсби о том, что вы сегодня видели. А где бригадир? Я хотела бы условиться с ним о времени.

Ответил Морсби:

— Мадам, обстоятельства изменились. Я поеду вместо него.

Шельма взглянула на Морсби так, как будто он был куском бифштекса, который она намеревалась с возмущением отвергнуть.

— Губернатор, я что-то не припомню, чтобы я обещала прогулку на корабле этому человеку. Бригадир также не говорил мне, что он не поедет.

— Морсби, вы разве не говорили с Херд-Джоунзом?

— Разумеется, говорил, сэр. Мне не хотелось вам об этом докладывать, но он отнесся к делу без достаточного понимания. Пришлось напомнить ему, что есть такая вещь, как старшинство по званию и должности.

Я оглянулся в поисках укрытия. Но Шельма, вопреки ожиданию, не взорвалась. Она кротко сказала:

— Такая вещь безусловно есть, генерал-майор Морсби. Я выше вас по должности. Я командир корабля, а вы нет.

Она снова повернулась к Берти:

— Губернатор, я могла бы предложить прогулку и другим лицам — после того как выполню обещание, данное бригадиру. Но этого человека я не повезу. Он слишком толст.

— Что?! Я вешу всего семнадцать стонов[598] — это же совсем немного для человека моего роста, к тому же ширококостного! Причем это на Земле семнадцать стонов, конечно, а здесь всего девяносто фунтов. Я легкий! Мадам, я протестую.

— Слишком толст, — повторила Шельма. — Берти, вы помните, как тесно нам было в кабине. Но даже если бы ягодицы у Морсби и не напоминали диванные подушки, все равно у него чересчур много жира между ушами. Он не влезет в мою яхту.

— Хорошо, капитан. Морсби, будьте добры, немедленно разыщите Херд-Джоунза.

— Но…

— Выполняйте.

Как только дверь закрылась, губернатор сказал:

— Хильда, простите великодушно, Морсби заверил меня, что все улажено… я понял это так, что он разговаривал с вами и со Скриппи и договорился о замене. Морсби у нас здесь недавно, я еще не привык к его выходкам. Конечно, это не снимает с меня вину, но, может быть, послужит смягчающим обстоятельством.

— Забудем об этом, Берти. Вы употребили слово «рекогносцировка» — я сказала бы «увеселительная экскурсия». «Рекогносцировка» — военный термин. Вы именно в таком значении его и употребили?

— Да.

— «Ая Плутишка» — частная яхта, а я гражданское лицо. — Она взглянула на меня. — Первый пилот, каково ваше мнение?

— Капитан, если мы вторгаемся на чужую территорию с целью рекогносцировки, то тем самым мы занимаемся шпионажем.

— Губернатор, эта комната надежна?

— Хильда… капитан, в каком смысле?

— Является ли она звукоизолированной? Есть ли здесь подслушивающие устройства?

— Полная звукоизоляция обеспечивается, когда я закрываю вон ту вторую дверь. Микрофон имеется один. Я управляю им с помощью кнопки под ковром — вот здесь.

— Можете вы не просто выключить его, а отключить насовсем? Так, чтобы он не включился по случайности.

— Если пожелаете. Но ведь я мог и солгать. А вдруг тут есть другие микрофоны?

— Я опасаюсь непредвиденного подслушивания. Берти, я совершенно не доверяю Морсби. Но вам я привыкла доверять. Скажите, зачем вам эта рекогносцировка?

— Не знаю точно…

— Разумеется: рекогносцировка для того и делается, чтобы узнать то, чего вы не знаете точно. Вам нужно что-то такое, что можно увидеть с борта Аи — но что?

— Гм… Готовы ли вы все дать обязательство не разглашать военную тайну?

— Хильда…

— Не сейчас, Джейкоб. Губернатор, если вы нам не доверяете, прикажите нам удалиться!

С того момента как Смайз-Карстейрз отвернул ковер и выключил микрофон, он стоял в полный рост. Взглянув на Хильду с этой высоты, он улыбнулся:

— Капитан, вы на редкость миниатюрная женщина… но мне не часто приходилось встречать таких крутых мужчин, как вы. Дело обстоит так: русские послали нам ультиматум. Мы никогда особенно не беспокоились насчет русских, мы ведь заселили другую сторону планеты, а посылка войск на дальние расстояния здесь практически невозможна из-за проблемы снабжения. Океанов нет. Судоходных рек нет. Есть кое-какие каналы — но это для самоубийц. Обе стороны пытались разводить лошадей. Но они тут долго не живут. Не размножаются. У обеих сторон есть орнитоптеры. Но у этих машин малая грузоподъемность и дальность полета. Поэтому я так удивился, когда вы сказали, где у вас была с ними стычка во время вашего первого приземления, и в доказательство предъявили остатки орнитоптера. Любая проблема материально-технического снабжения войск поддается решению, если у вас достаточно людей и достаточно времени. У этих русских орнитоптеров должны быть базы примерно через каждые пятьдесят миль. Если такая цепочка баз дотянется сюда, они нас уничтожат.

— Неужели дело настолько серьезно? — спросил я.

— Губернатор, — сказала Шельма, — наш первый пилот единственный среди нас, кто имеет боевой опыт.

— Да, — подтвердил Джейк, грустно улыбнувшись, — я получил свое звание не на поле боя. Я подписывал бумаги.

Берти ответил такой же невеселой улыбкой:

— Что ж, мы с вами товарищи по несчастью. Я уже двадцать