Тайны мятеж-войны - Россия на рубеже столетий - Сергей Анчуков

Но есть и другие "бизнесмены", которые паразитируют на выбиваемых у государства бюджетных деньгах, на льготных кредитах, на исключениях из общероссийского законодательства, то есть за счет перераспределения в свою пользу чужих - государственных - ресурсов. Некоторые из них пытаются использовать получаемые таким образом средства для усиления своего влияния на государственную власть, да и на все общество.

С такими "олигархами" мы будем беспощадно бороться.

В России должен править и будет править Закон. Мы не позволим "приватизировать" государственную власть, подчинить ее личным или корпоративным интересам - будь то интересы региональных политиков или финансово-промышленных групп.

Во-вторых, наша важнейшая задача - гарантировать всем гражданам равные права и равные обязанности34. Мы хотим обеспечить неукоснительное соблюдение общероссийских законов на всей территории страны. Чтобы права граждан соблюдались одинаково строго и в Москве, и в любом другом регионе. В экономике это означает жесткое обеспечение равных условий конкуренции во всем - в объеме уплачиваемых налогов, в доступе к кредитам, в отсутствии для отдельных предпринимателей исключительных льгот и специальных режимов.

С. А. - Допустим, что на памятник из золота вы не претендуете. Но что скажите о специальном режиме для олигархов, в том числе о последних наездах прокуратуры на Гусинского, Газпром, "Норильский Никель" и АВТОВАЗ. Некоторые склонны расценивать это как "наезд" на демократию, свободу слова и на уважаемых людей. Так ли это?

В.В. Более того спрашивают, как теперь будем выстраивать отношения с олигархами? На общих основаниях! Так же как с владельцами маленьких булочных и мастерских по ремонту обуви. Нужно научить друг друга уважать установленные правила. Научимся сами вести себя прилично, - вынудим к этому других.

Вот это мы и называем диктатурой закона.

Что касается свободы слова. Цензура и вмешательство в деятельность средств массовой информации у нас запрещены законом. Но цензура может быть не только государственной, а вмешательство - не только административным. Экономическая неэффективность значительной части средств массовой информации делает их зависимыми от коммерческих и политических интересов хозяев и спонсоров. Это позволяет использовать СМИ для сведения счетов с конкурентами, а иногда даже превращать их в средства массовой дезинформации и борьбы с государством. Поэтому мы обязаны гарантировать журналистам реальную, а не показную свободу. Создать в стране правовые и экономические условия для цивилизованного, информационного бизнеса. Свобода слова была и останется незыблемой ценностью российской демократии.

Это наша принципиальная позиция.

С.А. Простите за навязчивость, но еще раз о персоналиях. Например, о генерале Калугине, вашем коллеге.

В. В. Калугин - предатель. Я его видел в свое время в Ленинграде, он был замначальника управления. Абсолютный бездельник.

С. А. Бездельник, а вас судя по всему помнит. Помнит и говорит, что вы работали в провинции и с точки зрения разведки и ничем себя проявить не могли.

В. В. Да ничего он не помнит. Он не может меня помнить. Я с ним не контачил и не общался. Это я его помню, потому что он был начальник большой, и его все знали. А таких, как я, были сотни.

С. А. Кстати, как вас, полковника, приняли в ФСБ после назначения директором?

В.В. Настороженно меня приняли. Потом это прошло. Что же касается полковника... Давайте все же разберемся. Во-первых, я полковник в отставке. Закончил службу подполковником. Но это было десять лет назад. За эти десять лет у меня была другая жизнь. И пришел я работать в ФСБ не как полковник, а как гражданское лицо, с должности первого заместителя главы администрации президента. Кстати об увольнениях сотрудников после моего прихода, всю коллегию ФСБ я привел к Примакову (премьеру) на совещание. И выяснилось, что все на месте, никого не уволили. Примаков потом извинялся, сказал, что его ввели в заблуждение.

С. А. Правда ли то, что вы уже в бытность директора ФСБ встречались с Владимиром Крючковым?

В. В. Правда.

С. А Из КГБ вы ушли. А до каких пор оставались в КПСС?

В.В. Пока КПСС не прекратила существование. Тогда я взял партбилет, учетную карточку, положил в стол, перекрестил. Все там и лежит.

С. А. В своем первом публичном выступлении еще 26 декабря, до назначения и.о. президента, в статье "Россия на рубеже столетий", вы посетовали на "легкую неточность данных экспертов центра стратегических разработок". Как мне кажется, именно на основе их данных вами принято стратегическое решение "о направлениях социально-экономического развития России до 2010 года". Но принятые на основе неточных данных стратегические решения сегодня могут обернуться непоправимыми ошибками в будущем. Примеров подобного рода в новейшей истории России предостаточно. Не боитесь "попасть пальцем в небо", если не сказать больше...

В.В. Создание Центра Г. Грефа осенью прошлого года было всего лишь первым шагом.

С.А. - вернемся к Вашему прошлому в КГБ. Тем более, что это связывают с заявленной Вами решимости снова сделать Россию сильной. Не является ли это, как некоторые опасаются, симптомом возвращения к дням холодной войны?

В.В. "Холодная война" осталась в прошлом, но и по сей день нам приходится преодолевать ее тяжелые последствия. Это и попытки ущемления суверенных прав государств под видом гуманитарных операций или, как это модно сейчас говорить, гуманитарных интервенций, и трудности нахождения общего языка в вопросах, представляющих региональную или международную угрозу.

В условиях нового для нас типа внешней агрессии, международного терроризма и прямых попыток перенести эту угрозу внутрь страны, Россия столкнулась с системным вызовом государственному суверенитету и территориальной целостности. Оказалась лицом к лицу с силами, стремящимися к геополитической перестройке мира.

Наши усилия избавить Россию от этой опасности подчас трактуется необъективно и односторонне, становятся поводом для разного рода спекуляций.

В этой связи важным направлением внешнеполитической деятельности должно стать содействие объективному восприятию России, достоверная информация о событиях в нашей стране. И это сегодня вопрос ее и репутации, и национальной безопасности.

Моя позиция заключается в том, что наша страна должна быть сильным, мощным государством, дееспособным государством. Эффективным, должна быть государством, в котором и граждане Российской Федерации, и все те, кто хочет работать, сотрудничать с Россией, либо жить здесь, чувствовали бы себя комфортно, чувствовали бы себя защищенными, чувствовали бы себя, если хотите на простом языке, в своей тарелке всегда, чувствовали себя психологически, морально и экономически комфортно.

Но это... ничего общего не имеет с агрессивностью...

С. А. - В связи с этим, давайте поговорим о Чечне... Как то, в оправдание проведения самых жестких мер, Вы сказали, что Чечня оккупирована преступным миром и превращена в настоящую крепость. Не изменилась ли ваша оценка?

В. В. - Хочу обратить ваше внимание на то, что Чечне была предоставлена де-факто, я хочу это подчеркнуть, де-факто полная государственная самостоятельность с 1996 года. Никакого внятного государственного образования на территории Чечни не получилось... Началось освоение этой территории вот этими экстремистскими силами, началась подпитка из-за рубежа оружием, деньгами, наемниками. Кстати сказать, за все эти годы территорию Чеченской республики покинуло 220 тысяч русских... И 550-600 тысяч чеченцев. Они все проголосовали ногами, они все бежали от этого режима.

Летом прошлого года было совершено неспровоцированное никем и ничем нападение на Республику Дагестан, на соседнюю с Чечней Республику Дагестан. Бандиты совершили нападение на жилые дома в Москве, в Волгодонске, в других регионах и городах Российской Федерации. И как бы в знак возмездия взорвали и уничтожили почти 1500 мирных жителей. Разумеется, для нас с этого момента стало понятно, ясно и очевидно: если мы не нанесем удар по самому гнезду терроризма, по их базам, которые расположились на территории Чеченской республики, мы никогда не избавимся от этой заразы и от этой гангрены...

С. А. Прошел год, цели операции не достигнуты. Не так давно вы выразили неудовольствие действиями руководства "антитерористической операции". А есть ли какие либо претензии к военным в целом?

В. В. Действительно, я напомнил Игорю Дмитриевичу Сергееву о том, что "его никто не освобождал от руководства операцией в Чечне". Чечня 99-го года напомнила о ранее совершенных (военных, в том числе) ошибках. Контртеррористическая операция смогла отвести угрозу распада России. Профессиональные военные помогли сохранить достоинство и целостность государства. Низкий им поклон. Какие к ним могут быть претензии? Но какой ценой с их стороны!