Империя тысячи солнц. Том 2 - Шервуд Смит

С этого момента дела у них пошли все хуже и хуже (тарканцы дрались как черти, словно страх смерти был им неведом). В коридорах царил ад: бластерные лучи пронизывали клубы огня и дыма, с визгом носились осы и прочие снаряды мелкого поражения. Но десантники продолжали наступать, руководствуясь планом, светящимся на их лицевых щитках. Уже на подступах к причальному отсеку в дыму вдруг обрисовался силуэт высокого, могучего человека. Твердым шагом выйдя вперед, он махнул рукой — и дым с невероятной быстротой рассеялся.

На человеке не было ни скафандра, ни оружия. Бенгиат, глядя на него сквозь разделяющие их метры, узнала гееннского цареубийцу, Анариса — ахриш Эсабиана.

«Принесите мне его голову. То же относится к его сыну».

Бенгиат включила видеосъемку, настроившись на один из общих каналов. Панарх захочет увидеть, как это произошло.

И вскинула перчатку.

* * *

Лицевые щитки десантников были затемнены, но Анарис знал, что они смотрят на него. Тот, что шел впереди, поднял перчатку.

Анарис махнул рукой, и стены коридора сошлись вместе с устрашающей силой. Переднего десантника бросило вперед. Позади раздался хруст раздавленных скафандров, послышались короткие панические крики — и настала тишина.

Он прошел вперед, стараясь не показать, какого усилия стоило ему это проявление телекинеза. Сквозь разламывающую виски головную боль он слышал за собой скрип тарканских скафандров и шепот:

— Анарис рахал-Хораин, ти-карра эмпуэн (Анарис — наследник Хореи, повелитель карра).

Мысленным усилием он вскрыл шлем павшего десантника и остановился, пораженный красотой женщины. Изо рта у нее стекала струйка крови. Она открыла глаза, и он ощутил на себе силу ее ненависти.

Анарис поднял руку, чтобы заставить ее сердце вылететь изо рта — это окончательно убедило бы тарканцев в его власти. Но внезапно пол под ним пошатнулся, заставив его потерять равновесие, а десантницу всосало в стену. Отверстие, закрывшись, сложилось в подобие губ, и он услышал шепот:

Она моя, приемыш.

Анарис остолбенел, но тут же овладел собой. Возможно, это даже к лучшему, что бы ни стояло за этим явлением — неизвестно, удалось бы ему сохранить сознание после такой демонстрации.

Тарканцы, во всяком случае, ничего не могли слышать — они решат, что это он вогнал десантницу в стену.

Оглянувшись, он увидел, что так оно и есть. Они покорно ждали его приказаний.

* * *

Моррийон попал в причальный отсек далеко не сразу. Он гнал быстро, насколько хватало смелости, поглядывая то на схему в своем блокноте, то на дорогу, пока у него не закружилась голова. В коридорах стоял дым, и запах горелого мяса забивал ноздри. Дважды он чуть было не попал под огонь. Странная акустика квантопласта глушила треск бластеров, пронзительное жужжание мелких снарядов и уханье плазменных пушек до самого последнего момента.

В конце концов он напал на верный путь, следуя за тарканцами, производящими зачистку. Причальный отсек был почти пуст, не считая тарканцев, стоящих у всех выходов. Моррийона пропустили без комментариев; уняв немного свое бешеное сердцебиение, он поинтересовался про себя, что это — хороший знак или вообще никакой?

За время, потраченное на дорогу сюда, он все обдумал и решил не соваться к корветам до прибытия Анариса. Часовым, возможно, отдан приказ сообщать обо всех попытках подняться на борт Барродаху — но «Телварна» подчиняется наследнику.

Направив свою тележку прямо к ее трапу, Моррийон обратился к одному из часовых. Оба в своих скафандрах казались безликими, огромными и страшными. Сердце у Моррийона снова заколотилось. Не попадется ли он сейчас в одну из ловушек Барродаха?

— Наследник приказал мне подняться на борт и выпустить вот это в воздушную систему. — Моррийон поднял вверх канистру. — План корабля заложен в мой блокнот.

Тарканец промолчал и лишь слегка поклонился. Моррийон с опозданием сообразил, что такая честь подобает только Голосу Аватара, и спросил себя, что бы это значило, но, разумеется, ничего не сказал вслух. Тарканец осторожно взял у него блокнот и поднес к одному из датчиков своего скафандра. Дождавшись короткой вспышки, он вернул блокнот, взял канистру и поднялся по трапу на корабль.

Моррийон выбрал этот курс после долгих сомнений. Он не хотел сообщать тарканцам о присутствии на корабле келли без крайней на то необходимости. Чтобы быть абсолютно уверенным в успехе, он должен был бы опорожнить канистру сам — однако он помнил, какие странные явления сопровождали его первый визит на «колумбиаду». Он не знал точно, могут ли келли получить какие-то пси-способности от эйя, но все-таки боялся, что они узнают о его намерениях и помешают ему.

Тарканец вскоре вернулся и с поклоном занял свое место. Другой так и не шелохнулся. Может, он докладывает кому-нибудь?

Моррийон выждал еще несколько секунд и поднялся по трапу, стараясь не выказывать спешки. По спине у него бегали мурашки, но и взойдя на корабль, он не испытал облегчения. Газ должен полностью рассеяться через две минуты; в воздухе еще чувствовался легкий вяжущий запах.

Стиснув бластер, Моррийон медленно вошел в жилой сектор тихого корабля, активируя каждую дверь. Все каюты были пусты — но наконец он нашел их.

Он не сразу распознал келли в этой огромной куче, похожей на кишки какого-то мерзкого существа, — так переплелись они между собой. От них шла ужасающая вонь, и он затаил дыхание. Они еще шевелились — их прославленная зелень подернулась рыжими, бурыми и желтыми пятнами, ленты съежились и потускнели. Моррийон снова закрыл дверь, ведущую к ним, и опечатал ее.

Аватар называл их зверями, но панархисты приняли их в свое общество как разумных существ. Нельзя сказать, что Моррийон почувствовал сожаление, однако ему стало как-то не по себе. Отогнав это чувство, он прошел на мостик и остановился, озираясь по сторонам.

Какая странная штука жизнь и как быстро наступает смерть. Он готовится принять командование тем самым кораблем, который ушел от мести Аватара над Мандалой, — если, конечно, столь же внезапная смерть не постигнет и его. И чем дольше он остается здесь, тем она вернее.

Запах умирающих келли все еще держался у него в носу. Включив капитанский пульт, он привел в действие тианьги и, сверяясь со своим блокнотом, стал изучать систему управления кораблем. Сначала следовало активировать внешние имиджеры, затем орудийный пульт.

И ждать.

* * *

Время в рекреации тянулось бесконечно. Вскоре началась неизбежная тряска в сопровождении странных шумов. Поначалу Марим ощущала в голове уже знакомое ей щекочущее тепло, но Хрим ругался так артистически, что она отвлеклась, и ощущение пропало.

Она взобралась на пульт, охватив руками колени, и стала ждать, когда Хриму надоест и он предпримет что-нибудь, чтобы вырваться отсюда. Серые тем временем наладили кое-кого из бори убирать с пола грязь. Несколько бори, перебравшие, как видно, психоактивных ур-плодов, обгадились, и Хрим ржал, глядя, как двое серых пинками загнали их в угол, где те и съежились, поскуливая. Серым стало противно, и они отошли на другой конец комнаты. Хриму быстро наскучило смотреть на работу уборщиков, но в это время рекреацию сотряс мощный толчок, за которым последовало более тихое «кррум». Марим не поняла, что это такое, зато Хрим внезапно побледнел.

— Десантные катера. Надо бы... — Он нахмурился, подошел к подогревателю, налил себе кафа, выпил немного и внезапно выплеснул кружку на скулящего бори в углу. — Заткнись, недоумок! — Но бори продолжал стонать, раскачиваясь взад и вперед. Сирена как раз в этот миг умолкла. Хрим плюнул и отошел к двери, по-прежнему закрытой. — Не знаешь, как эта хрень открывается?

Марим посмотрела на фистулу над дверью.

— Знаю. Да что толку? Там снаружи огр.

— Хочешь посидеть здесь, пока десантники не вломятся и всех нас не перемочат?

Марим, пожав плечами, взяла со стойки разливочную ложку, а Хрим по ее указанию подтащил к двери стол. Все следили за ними — и бори, и серые; последние, как ни странно, не пытались их остановить. Хрим подсадил Марим на стол — ей нравилось чувствовать на талии его сильные руки.

Она воткнула ложку в фистулу и стала крутить ее туда-сюда. Вскоре дверь открылась — быстрее, чем когда-либо на ее памяти.

Снаружи стоял огр. Марим выдернула ложку, и дверь закрылась.

— Говорила я тебе.

— Открой еще раз. — Марим со вздохом снова воткнула ложку. Когда дверь открылась, она оставила ложку в фистуле. Та дрожала в руке, как будто квантопласт пытался ее выплюнуть.

Огр не шевелился, но Хрим, как заметила Марим, остерегался выходить за порог. Посмотрев на робота долгим взглядом, он подошел к поврежденному умом бори, сидящему на корточках у стены, поднял его на ноги и потащил к двери. Бори визжал и вырывался, но ничего не мог поделать с рифтером, который был гораздо больше и сильнее.