История Украины. Научно-популярные очерки - Коллектив авторов

Весной 2005 г. украинской власти, увлекшейся разработкой перспектив евроинтеграции, был послан первый сигнал — российские компании, доминирующие на украинском рынке нефтепродуктов, ссылаясь на резкое повышение цен на нефть в мире, подняли цены на бензин и дизельное топливо. Это произошло накануне посевной кампании. Осенью 2005 г. был подан второй сигнал — российский газовый монополист «Газпром» объявил о почти пятикратном повышении цен на газ для Украины (также в связи с ростом мировых цен на энергоносители). Это вызвало переполох в верхах украинской власти и в клановых структурах, паразитирующих на торговле энергоносителями, унаследованных ею. Чрезвычайно нервные и изнурительные межправительственные переговоры, сопровождаемые торгом между кланами, привели к весьма двусмысленной сделке, практически восстанавливающей старые непрозрачные схемы взаимодействия между энергетическим лобби России и Украины. Цены на газ были повышены, но в два раза, с перспективой их повышения до намеченной отметки в $230 за тысячу кубических метров в ближайшей перспективе. Одновременно российское руководство начало крупный проект по строительству нефтегазовой магистрали через Балтийское море в Германию, который должен освободить Россию от «транзитной зависимости» от Украины.

Во время «газовой войны» в обеих странах нагнеталась общественная истерия по поводу «энергетической войны»: контролируемые властью телеканалы в России обвиняли Украину в краже газа, деловой недобросовестности и шантаже (Украина грозила повышением цен на транзит газа в Европу, а поскольку около 80 % валютных поступлений от торговли нефтью и газом поступали именно через украинский транзит, это было довольно болезненным). В украинских средствах массовой информации заговорили об имперских амбициях России и энергетическом шантаже, направленном на ограничение суверенитета Украины.

Серия экономических акций со стороны России дополнилась в 2005–2006 гг. запретом на ввоз мясомолочной продукции из Украины из-за несоответствия ее российским санитарным нормам и предложениями по ограничению ввоза металлопродукции (под предлогом их предполагаемой радиоактивности). Украинские власти в свою очередь, ссылаясь на необходимость борьбы с контрабандой, развернули «земляные работы» на украинско-российской границе в восточных областях…

Как и следовало ожидать, автоматически обострилась проблема Крыма и Черноморского флота. Украинское руководство, отвечая на повышение цен на газ, заговорило о необходимости пересмотра условий аренды российским Черноморским флотом баз в Крыму — речь шла о повышении арендной платы в 5-10 раз. Начатая по инициативе украинской стороны в начале 2006 г. инвентаризация земель и объектов на побережье Крыма вскрыла факты самоуправства и сомнительных сделок со стороны командования Черноморского флота России, коррупции и пренебрежения национальными интересами со стороны украинской власти — как центральной, так и местной. В прессе всплыла информация о продаже за бесценок или даже безвозмездной передаче прибрежных земель и курортно-санаторных объектов Крыма российским структурам. Зимой 2006 г. вспыхнула «война за маяки» — более двух десятков навигационных объектов оказались присвоенными Черноморским флотом России без официального согласования с предыдущим украинским руководством однако при явном его неформальном попустительстве. К лету 2006 г. вновь всплыла тема Керченского пролива и размежевания вод акватории Азовского моря — при этом ход межправительственных переговоров и их тональность свидетельствовали о том, что стороны вряд ли настроены на компромисс.

Ухудшение отношений с Россией не сопровождалось серьезными сдвигами в продвижении на Запад. Первые визиты В. Ющенко в Европу и США были поистине триумфальными — его выступления в Европарламенте и Сенате США весной 2005 г. произвели весьма позитивное впечатление декларациями о намерениях Украины. Впрочем, довольно скоро выяснилось, что осуществление этих деклараций не всегда по силам их автору. Прежде всего, Европейский союз, руководство которого рукоплескало «оранжевой революции» и ее лидерам, не слишком охотно реагировал на призывы Киева заявить о приближении перспектив европейской интеграции Украины. В феврале 2005 г. на заседании Совета по вопросам сотрудничества Украина — ЕС был принят План действий Украина — ЕС и «дорожная карта» — система показателей реализации этого плана. К июню 2005 г. вице-премьер по евроинтеграции Олег Рыбачук заявлял, что план действий выполняется Украиной на 70 %. Министр иностранных дел Борис Тарасюк как профессиональный дипломат был осторожнее в своих оценках — по его мнению план выполнялся на 40 % в его политической составляющей… По мнению экспертов, наибольшие проблемы в реализации плана также относились к реформам в экономике и социальной сфере, а также в регуляторной деятельности государства[553].

Отмена виз для граждан стран ЕС, США и Канады для въезда в Украину, состоявшаяся весной 2005 г. была воспринята благосклонно, однако не сопровождалась адекватными ответными действиями, если не считать несколько затянувшихся переговоров о введении «облегченного» визового режима для граждан Украины в ЕС. Пожалуй, наибольшим успехом для Украины стало подписание в 2005 г. торговых соглашений, способствовавших расширению доступа на рынки ЕС товаров текстильной и сталелитейной промышленности, а также состоявшееся в мае 2005 г. официальное присоединение страны к Болонскому процессу, направленному на создание единого пространства в сфере высшего образования.

В то же время Евросоюз вежливо избегал каких-либо конкретных разговоров о перспективах членства Украины, хотя некоторые украинские политики из окружения президента В. Ющенко говорили о десятилетней перспективе. ЕС испытывал серьезные внутренние проблемы, связанные с «перевариванием» новых десяти членов, провалом принятия европейской Конституции, торпедированной референдумами во Франции и Нидерландах, и близкой перспективой вступления Турции с ее 70-миллионным населением и целым ворохом социальных и этнических проблем. В этих условиях четкие заявления о перспективе принятия в ЕС Украины с ее политической нестабильностью, высочайшей коррупцией и социальными проблемами были невозможны.

В Украине вместо ожидаемых быстрых и продуманных изменений нарастали противоречия внутри самой власти и усиливался напор различных лоббистских групп, которым евроинтеграция не сулила ничего, кроме потери неконтролируемых прибылей. Яркой иллюстрацией стал провал в Верховной Раде летом и осенью 2005 г. ряда законопроектов, необходимых для вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО) (всего было принято 9 из 14 законопроектов). Запланированное на декабрь 2005 г. вступление Украины в ВТО не состоялось, правда тогда же Украина наконец-то получила статус страны с рыночной экономикой, что открыло перспективы для переговоров о создании зоны свободной торговли с ЕС.

Конечно же, переориентация украинской внешней политики с «прыжков в ширину» на четко заявленную европейскую интеграцию не могла не вызвать конфликтной ситуации — вполне ожидаемого противодействия со стороны России и весьма осторожной позиции Евросоюза, вызывающей недовольство украинских политиков. Впрочем, внешнеполитические неудачи были вызваны не только внешним противодействием, но и серьезными внутренними проблемами. Пришедшим к власти политикам явно не доставало продуманной и тщательно разработанной стратегии евроинтеграции, а также способности просчитывать риски в ее осуществлении и реагировать на неожиданные вызовы. Вызванные послереволюционной эйфорией евроиллюзии не были проверены трезвым рациональным анализом, что привело к серьезнейшим взаимным разочарованиям как в Украине, так и в Европе. Ряд украинских дипломатов не обладал достаточной квалификацией, необходимой, чтобы отделить свои политические пристрастия от дипломатии, что привело к заявлениям, создающим добавочное напряжение, прежде всего, в отношениях с Россией.

Итак, вместо «прыжков в ширину» Украина попыталась совершить прыжок на Запад. Первая попытка закончилась неудачей: сближение с Западом было скорее символическим, зато ухудшение отношений с Россией — вполне реальным. Как ни парадоксально, однако именно эта ситуация наконец-то дала шанс политической элите Украины начать свою собственную, прозрачную, четко артикулированную внешнюю политику. Как она им воспользуется — покажет будущее.

3. «Оранжевая революция»: надежды и разочарования 2004 г

События осени — зимы 2004 г. в Украине уже привычно стали называть «оранжевой революцией», которую большинство комментаторов и аналитиков так же привычно помещают в один ряд с событиями, произошедшими до и после нее и приведшими к смене власти в бывшей Югославии, Грузии и Киргизии. Среди исследователей нет единой точки зрения на то, можно ли упомянутые события считать «революцией» в привычном смысле этого слова: и в самом деле, метафора, возникшая на площади столицы Украины вряд ли уместна как научный термин. В результате «оранжевой революции» не произошло глубинных изменений ни в системе власти, ни в системе общественных отношений, ни в экономике. Своего рода «побочным продуктом» событий ноября — декабря 2004 г. стала «конституционная реформа», несколько изменившая неустойчивый баланс власти в пользу парламента, однако мало повлиявшая на суть реальной политики. В то же время нельзя не заметить, что события «оранжевой революции» были беспрецедентными по масштабу участия рядовых граждан в противостоянии с дискредитировавшей себя властью и степени влияния на восприятие Украины в мире.