Повесть о неустрашимом Зигфриде и могущественных нибелунгах - Валерий Воскобойников

А Зигфриду было страшно подумать о короле: не забыл ли он свою клятву? Там, на реке, когда корабли причалили к берегу, Кримхильда стояла рядом. И было самое время исполнить обещание, которое дал король, отправляясь в заморскую даль за невестой. Но Гунтер не вспомнил о клятве…

Гости уже собрались, и каждый, согласно чину, сидел за столом. Только ждали Уту с Кримхильдой. Уже храбрый Фолькер приготовил свою скрипку, и розовощекий Гере забавно перебрасывался шутками с гостями.

Не пристало напоминать другу о невыполненном обещании. Особенно если друг — король, а кругом гости и свита. Но Зигфрид решился, спросил:

— Скажи мне, король, всегда ли ты держишь слово?

Зигфрид шагнул к королю в тот момент, когда слуги внесли в золотых кувшинах воду для ополаскивания рук.

— Что за странный вопрос? — беспокойно ответил король.

— Не забыл ли ты клятву: в день возвращения вместе с Брюнхильдой соединить и меня со своею сестрой?

— Зигфрид! — обрадованно засмеялся король. — Как вовремя ты напомнил. Зовите сюда королевну! — скомандовал он слугам. — И пусть поторопится, пусть сразу идет.

Гизельхер, который стоял рядом, первым стал поздравлять Зигфрида:

— Рад за вас, Зигфрид, и честно скажу, буду счастлив, если наши дома породнятся.

Но его с досадой перебил Гунтер:

— Надо предупредить, чтоб она не вела свою свиту!

— Я сам скажу! — И Гизельхер бросился навстречу сестре.

Они столкнулись на лестнице. Свита спускалась следом.

— Сестра! Брат передал, чтоб ты шла одна! Взглянув на него с испугом, Кримхильда повернулась к придворным дамам:

— Ступайте назад, я нужна королю одна. — И спросила шепотом: — Что случилось?

— Узнаешь сама! — Гизельхер радостно улыбался.

— Подойди к нам поближе, Кримхильда! — проговорил Гунтер, когда она появилась в зале, наполненном гостями. — И ты, Гизельхер, тоже. А красивое она сшила платье для нашей свадьбы, не правда ли? — И Гунтер подмигнул Зигфриду. — Скажи нам, Кримхильда, согласна ли ты стать женою доблестного витязя, имя которого я тебе назову?

— Я рада выполнить любую вашу волю и стану верной женой человеку, имя которого вы назовете. — Она ответила так, как было положено по правилам.

— Нет, ты скажи мне, согласна ли соединить жизнь с лучшим другом моим, с неустрашимым Зигфридом?

Ей хотелось крикнуть: «Да! Да! Да! Согласна! Я только его женою стать и согласна! Больше ничьей!»

Но вместо этого, опустив глаза, она лишь тихо ответила:

— Да, мой брат.

— Подойдите ближе, Зигфрид. Вот так, — сказал король. Ему нравилось исполнять роль отца. Ведь он сам только что был женихом. — Возьмите друг друга за руки. Теперь дайте клятву друг другу в вечной любви и заботе. Обнимитесь и поцелуйтесь. — И уже обернувшись к гостям, он громко объявил: — Сегодня мы празднуем две свадьбы вместе! Вот ваше место за пиршественным столом, напротив нас.

— Почему вы печальны, душа моя? — удивился король, когда снова сел рядом с Брюнхильдой и с любовью взглянул на нее. — Вы стали владелицей новых земель и новых вассалов. Хотите, мы перестроим дворец. Что гнетет вас, скажите?

— Не пойму вас, мой король. Лишь немного знакома я с вашей сестрой, но уже успела полюбить ее. Она предана вам всей душою.

— Знаю. Она и мне дорога.

— Но за что ей это унижение? Или у окрестных народов нет королей, или ваша сестра совершила такое, о чем лучше молчать, и за это вы наказали ее, отдав в жены слуге?

— За Зигфрида! — рассмеялся Гунтер. — Да какой он слуга!

— Он вассал ваш и, значит, слуга. Так унизить свою сестру! И меня вы унизили этим! Выдать замуж свою сестру за вассала! — повторила она с возмущением.

— У него, я скажу вам, земель и сокровищ — дай Бог любому королю!

— Но он же признался и не раз повторял мне, что он — ваш слуга!

— Ах это! Это я вам как-нибудь объясню, — весело отмахнулся король.

— Объясните теперь.

— Теперь не могу, на нас смотрят гости.

— Должна ли я думать, что вы, король, в чем-то меня обманули?

— Душа моя, на нас смотрят гости. Прошу вас, улыбнитесь им так, как умеете только вы!

Брюнхильда повернулась к гостям, улыбнулась им.

Сказать про обман в этот вечер король не мог. Он решил рассказать об этом когда-нибудь позже, чтобы вместе с женой посмеяться над шутками молодости.

— Ваша просьба исполнена, король, я улыбнулась. Вы же свою тайну мне не раскрыли. Даю слово, король, вам не будет покоя, пока я ее не узнаю!

Но как, как он мог рассказать о своем обмане! О том, что не он победил ее в тех состязаньях, а Зигфрид! И Гунтер смолчал.

Еще не знал он, не мог догадаться, предвидеть, сколь многих жизней будет стоить это молчание, этот обман!

А свадебный пир продолжался.

День закончился, кончался и вечер. Во рву вокруг крепостных стен кричали лягушки. Их пение слушали гости, когда возвращались в шатры при пламени факелов.

Кримхильду и Зигфрида проводили в ночные покои. В этих покоях королевна столько раз просыпалась под утро с мыслью о нем, столько раз подходила к окну, чтоб им любоваться, когда он, окруженный другими, стоял во дворе!..

Никто не успел в этот свадебный вечер приготовить для них другие покои. Оставались лишь эти, с душистыми травами на полу, где она спала еще девочкой.

— Любимая, как мечтал я об этом мгновении! — сказал Зигфрид, едва слуги оставили их одних.

— И я! Как мечтала об этих мгновениях я! — повторила за ним Кримхильда.

* * *

А в покоях у Гунтера в этот миг начинался бой. С Брюнхильдой.

Едва только их проводили до двери и слуги, задув светильники, удалились, король закрыл плотнее двери.

— Что за тайну скрываете вы от меня? — спросила Брюнхильда, прячась под одеялами.

Ее пояс, дарующий силу, был при ней. И она решила, что не расстанется с ним, пока все не узнает.

— Король, вы молчите? Я спросила вас о секретах.

— Ну какие между нами секреты! — Король делал вид, что все еще снимает одежды.

Наконец он прилег на постель.

— Король, не пристало скрывать от жены свои тайны. Я не допущу вас к себе, пока не узнаю ваши секреты!

И она, жена, обязанная угождать ему, королю и мужу, спихнула его с постели.

Он ударился коленями об пол, быстро вскочил и снова забрался на кровать.

— Что за шутки! Я не позволю так со мной обращаться! — Он забыл о ее нечеловеческой силе и схватил за руки.

Спустя мгновение он пожалел об этом. О многом он пожалел!

Брюнхильда сбросила его на пол опять и вскочила сама. Он тоже поднялся. Она что-то искала в своих одеждах. Потом повернулась и, обхватив короля, бросила его назад на постель. Сжав руки и ноги, она стала обвязывать его шнуром. Он сопротивлялся. Он извивался. Он даже пытался ее укусить. Она налегла на него и опутала шнурком всего.

— Вам недостаточно было первого раза! В свете луны королева отыскала кованый крюк под потолком и, обмотав короля еще несколько раз, повесила его на крюк.

— Что за шутки, Брюнхильда? — снова спросил король, теперь уже с крюка.

Закричать он не мог. Сбежались бы слуги, вассалы. Они быстро бы освободили своего короля. Но об этом его позоре знал бы весь город, все королевство, все страны! Поэтому он мог лишь негромко возмущаться.

— Снимите меня отсюда! — требовал он. Брюнхильда громко зевнула.

— Не мешайте мне спать, король! — Она повернулась к нему спиной и спокойно заснула.

В эту ночь не спала городская стража. Не спали дозорные на башнях. Возможно, не спала охрана при покоях дворца. Еще не спали городские собаки. И не спал король.

Подвешенный на крюке, он тихо стонал от обиды, позора и боли.

Как он дожидался рассвета! Но видел в окно лишь луну. Потом луна скрылась, осталось черное небо и звезды. Наконец звезды начали блекнуть.

— Хорошо ли спалось вам, мой король? Не замучили кошмары? — спросила проснувшаяся Брюнхильда.

— Прошу вас, снимите меня с крюка! — взмолился Гунтер. — Ведь скоро войдет прислуга.

— А вы им объясните, что мечтали именно так провести первую брачную ночь.

— В глазах прислуги вы опозорите нас — меня и себя!

— Король, не смешите! Ваш позор несравним с моим. Что ваш секрет?

— Развяжите меня, Брюнхильда! Я открою вам все свои тайны, но только потом. Слышите, по дворцу уже ходит прислуга. Развяжите скорей, и я сделаю вид, что сплю. Клянусь, что стану во всем вам послушен!

— Не сердили бы меня вечером, не висели бы на крюке, — ворчала Брюнхильда, снимая шнур с короля.

Развязанный король мгновенно юркнул под одеяло. И вовремя: к дверям опочивальни уже подходили.

* * *

Утром, как принято в христианских странах, молодые супруги отправились в храм к обедне. И снова город собрался на площади перед храмом. Не все еще насмотрелись на юную королеву. Другие узнали, что Зигфрид, любимый в городе витязь, соединился с Кримхильдой, и тоже сбежались на площадь.