Суздаль. История. Легенды. Предания - Надежда Ионина

Купец В.М. Блохин после смерти был похоронен на суздальском Златоустовском кладбище, но после Октябрьской революции оно было разгромлено и разграблено, да и сама богадельня была закрыта[30]. И долгое время, чуть ли не до середины XX века, город жил будто отрезанный от всего остального мира.

Еще в 1912 году во Владимире была издана книга В. Добронравова "Город Суздаль и его достопамятности", которая начинается такими словами: "Занимая весьма скромное положение в современной русской жизни, Суздаль хранит до настоящего времени многочисленные и разнообразные памятники своего прошлого бытия, своей истории. При обозрении этих памятников перед нами встает Древняя Русь с ее исчезающими ныне особенностями, воскресают давно минувшие события".

Так вот, чтобы не хранил древний город "памятники своей истории" и "не воскресали бы в нем давно минувшие события", после Октябрьской революции (в конце марта 1922 года) советская власть начала в Суздале (как и по всей стране) кампанию по изъятию церковных ценностей. Поводом для нее послужил начавшийся в Поволжье голод. Через год Спасо-Евфимиев, еще через год Ризоположенский и в 1930 году Покровский монастыри были переданы ОГПУ-НКВД, и в святых обителях разместились концлагерь, политизолятор и дивизион охранников. В результате этого судьба православных памятников перешла к администрации концлагеря, что сразу же сказалось на их состоянии. Новые хозяева стали взламывать и грабить храмы, в частности, 3 марта 1924 года из собора Спасо-Евфимиева монастыря помимо многих других вещей была "похищена с престола серебряная дарохранительница-ковчег — вклад царя Федора Алексеевича, а со старинного парчового облачения срезаны и похищены 15 серебряных дробин".

9 октября того же года обнаружились крупные хищения в Троицком соборе Ризоположенского монастыря: "В вещах оказался полнейший беспорядок, все разбросано, раскидано, поломано. О расследовании этого случая было сообщено коменданту… Письменного ответа об этом факте от коменданта концлагеря ОГПУ не получено".

В июле 1929 года новая власть устроила "бессмысленный разгром разных предметов" в Пятницкой церкви: были "похищены все кронштейны с паникадилами XVIII в.". В дальнейшем кражи и акты вандализма приняли систематический характер, и в одном только Спасо-Евфимиевом монастыре были сожжены "разные книги агитационного церковного характера весом около тонны".

В отдельной главе будет рассказано о суздальских церквах, но еще до того, как началось их безбожное разорение и разрушение, город пережил торжественные дни, связанные с празднованием 300-летия Дома Романовых.

Празднование в Суздале 300-летия царствования Дома Романовых

В начале 1913 года не только обе столицы — Москва и Санкт-Петербург, но и вся Россия жила одним событием — празднованием 300-летнего юбилея царствующего Дома Романовых. Сама же подготовка к празднествам началась еще за три года до объявления даты торжества. Был образован "Комитет для устройства празднования трехсотлетия царствующего Дома Романовых", председателем которого стал А.Г. Булыгин — член Государственного Совета и гофмейстер Высочайшего двора.

Комитет предложил государю обнародовать "Всемилостивейший манифест к населению империи", в котором указывалось, что это чрезвычайной важности событие переживается русским народом в единении с царской семьей. В самый канун юбилея Манифест этот торжественно зачитывали по всей России. В нем была представлена обширная программа благотворительных акций: объявлялось о льготах малоимущим и амнистировании из тюрем тысяч заключенных, снимались задолженности с мелких предпринимателей и землевладельцев и т. д. В смете расходов учитывалось бесплатное угощение для народа и выдача из государственной казны пособий малоимущим. Торжественный юбилей должен был ознаменоваться особым богослужением во всех российских храмах, для чего были отпущены значительные средства на приобретение церковных облачений.

По случаю этой знаменательной даты скульпторы и архитекторы работали над монументальным памятником. В Санкт-Петербурге неподалеку от Александро-Невской лавры строился храм в честь династии Романовых, на Исаакиевской площади возводили ротонду К торжеству были выпущены юбилейные медали — золотые, серебряные, темно-бронзовые и светло-бронзовые…

Особые торжества проходили в Костромской губернии, откуда был призван на царство Михаил Федорович Романов. Но и другие города огромной Российской империи готовились достойно встретить столь знаменательный юбилей. Еще летом 1912 года в Суздале было получено известие о возможном посещении городов Владимир, Суздаль и Переславль царственными особами, и местное начальство тут же сделало соответствующие распоряжения. В книге "Майские юбилейные торжества 1613–1913 гг." говорится: "Все городские храмы, а также все здания в городах, особенно лежавшие на пути предполагаемого следования царской семьи, с наружной стороны должны были быть приведены в благоприличный вид". Путь от Владимира до Суздаля (35 верст) тоже подвергся основательному ремонту, в результате которого приобрел надлежащее состояние.

В дни Великого поста 1913 года стало официально известно, что высочайшее посещение состоится в мае, и названные выше города стали готовиться к назначенным торжествам. В Суздале капитально отремонтировали мост через реку Каменку, суздальские серебряных дел мастера (их было трое) приводили в порядок церковные древности, находившиеся в ризницах собора и монастырей.

Ближе к приезду полицейский надзиратель проверил чердаки всех домов по пути следования царственных особ, а за неделю до приезда перед Владимирской заставой и мостом через Каменку была сооружена деревянная арка с царским вензелем и словами: "Боже, царя храни". Вторая такая арка была установлена при въезде на Большой мост, а вензеля и надписи появились также на административных зданиях, школах, монастырских воротах и т. д.

Был выработан общий порядок встречи государя-императора Николая II и их высочеств великих княжон. По распоряжению епархиального начальства из всех городских и сельских церквей, располагавшихся на пути следования высочайших особ, в день их приезда духовенство должно было выходить в облачении золотистого цвета — со Святым Крестом, святой водой, кадилом и диаконской свечой. А на пути следования из Владимира в Суздаль священникам полагалось выходить еще с выносным крестом и храмовой иконой.

В Суздаль император Николай II и его августейшие дочери прибыли около четырех часов дня 16 мая. В середине кортежа открытых автомобилей находился автомобиль с императором Николаем II и четырьмя княжнами. На небольшом расстоянии от царского автомобиля следовали машины с председателем Совета Министров статс-секретарем Коковцевым, министрами и лицами государственной свиты (министром внутренних дел Н.А. Маклаковым[31], министром путей сообщения Рухловым, товарищем министра внутренних дел генерал-майором Джунковским, заведующим церемониальной частью Евреиновым, предводителем дворянства Владимирской губернии Храповицким, Владимирским городским головой Сомовым и др.

От Владимирской заставы кортеж направился к Богородице-Рождественскому собору, и у поворота к храму народ, плотной толпой стоявший по обе стороны дороги, восторженно приветствовал государя-императора и его царственных дочерей. Сам храм для приема высочайших особ был приготовлен прекрасно во всех отношениях, фасад собора к этому торжественному событию заново оштукатурили, "дабы не омрачать взоры царя древними, обветшавшими рисунками".

В храме высочайших особ встречали епископ Муромский преосвященный Митрофан и соборное духовенство, а также священники городских и некоторых сельских церквей. После краткого молебствия, которое было очень стройно исполнено, император в сопровождении епископа Митрофана приложился к честным мощам святителя Иоанна, после чего преосвященный, приняв от соборного протоиерея икону, преподнес ее царю и сказал небольшую речь.

После этого государь-император в сопровождении преосвященного направился осматривать соборные ценности, хранившиеся в придельном храме. Обозрение древностей заняло довольно много времени, особенно южных дверей храма и огромного рукописного Евангелия. После них Николай II стал осматривать иконы "ушаковского письма", а когда дошел до надгробия митрополита Илариона, помолился у него. Возвращаясь в главный храм, император выразил удовольствие и восхищение увиденной красотой и благоговением, с каким хранились церковные древности и святыни. И пожелал, чтобы и впредь они хранились надлежащим образом.

После посещения могилы архиепископа Арсения император направился к выходу из храма и, приняв представлявшиеся депутации и должностных лиц, приложился к Святому Кресту и благодарил преосвященного епископа Митрофана за встречу и данные при осмотре храма объяснения[32]. В память о посещении Богородице-Рождественского собора император сделал в него вклад — бархатное священническое облачение лилового цвета, шитое жемчугом и золотом, и воздухи.