Сластена - Иэн Макьюэн

— Люди, которых мы ищем, — это люди вашего поколения, ваши сверстники. Они будут нам меньше стоить, это определенно так. Предлагаемая стипендия, которую мы готовы выплачивать через посредническую организацию, будет достаточна для того, чтобы стипендиат не работал на постоянной работе в течение года или двух, может быть, даже трех. Мы знаем, что не должны спешить и что мы не увидим результатов на следующей неделе. Мы ожидаем, что в программу будет вовлечено десять авторов, но вам нужно думать только об одном из них, и одно из предложений…

Он сверился с записями, взглянув на бумажку сквозь серповидные очки, которые висели на шнурке у него на шее.

— Его зовут Томас Хейли или Т. Г. Хейли, как он предпочитает именоваться в печатном виде. Диплом с отличием первой степени по английской филологии от Университета Суссекса. Он все еще в колледже, получил магистерскую степень по международным отношениям под руководством Питера Кальвокоресси, теперь пишет докторскую по литературе. Мы просмотрели медицинскую карту Хейли, ничего примечательного. Он опубликовал несколько рассказов и статей, ищет издателя. Кроме того, ему необходимо найти работу после окончания докторантуры. Кальвокоресси высоко его ценит, и его рекомендации вполне достаточно. Бенджамин подготовил для вас досье, и нам интересно было бы знать ваше мнение. Если предположить, что вы сочтете его подходящим кандидатом, мы бы хотели, чтобы вы поехали в Брайтон и познакомились с ним. Если ответ — «да», мы возьмем его в команду. В противном случае поищем кого-нибудь еще. То есть все зависит от того, дадите ли вы «добро». Разумеется, визит необходимо будет предварить письмом.

Теперь они все глядели на меня. Тапп, опиравшийся локтями на письменный стол, и сам сложил руки домиком, а затем, не разводя ладоней, беззвучно постучал друг о друга подушечками пальцев.

Я сочла необходимым возразить что-то умное:

— А я не буду выглядеть, как ваш мистер икс с чековой книжкой, возникший из ниоткуда? Он ведь может и убежать при виде меня.

— При виде вас! Ну, в этом я сомневаюсь, моя милая.

Вновь послышались смешки. Мне стало досадно, и я густо покраснела. Наттинг улыбался мне, и я вынуждена была улыбнуться ему в ответ.

— Суммы будут достаточно привлекательными. Деньги мы будем переводить через посредника, реально существующий фонд. Это небольшая и не слишком известная организация, но с ней у нас надежные контакты. Если Хейли или кто-либо другой вознамерится ее проверить, картина будет вполне добропорядочная. Я сообщу вам название, как только все решится. Очевидно, что вы будете выступать в роли представителя фонда. Они будут передавать нам поступающую на ваше имя корреспонденцию. И вы получите фирменные бланки фонда.

— А не проще ли было бы сделать несколько дружеских рекомендаций, ну, знаете, правительственным ведомствам, которые занимаются финансированием искусства?

— Совет по искусствам?

Наттинг громко, горько и театрально рассмеялся. Все ухмыльнулись.

— Моя дорогая девочка, я завидую вашей наивности. Впрочем, вы правы, это должно было быть возможным! Во главе литературного отдела Совета, кстати, стоит писатель-прозаик, Энгус Уилсон. Слышали о таком? На бумаге это ровно тот человек, с кем мы могли бы сотрудничать. Член «Атенея», морской атташе во время войны, работал с секретными кодами в знаменитом центре в Блетчли-парке [15]над… гм, этого я не могу сказать. Я пригласил его пообедать, а потом, через неделю, мы встретились в его конторе. Я тогда ему объяснил, чего мы хотим. И что бы вы думали, мисс Фрум? Он чуть не выбросил меня из окна третьего этажа.

Выглядело так, словно Наттинг и раньше рассказывал эту историю и теперь с восторгом делал это снова, чуточку приукрашивая.

— Вот он сидит за столом — прекрасно сшитый белый полотняный костюм, галстук-бабочка цвета лаванды, умные шутки, — а в следующую секунду, побагровев, уже держит меня за грудки и выталкивает из кабинета. Слова его я не в силах повторить перед дамой. А казалось, что свой в доску. Бог знает, как они подпустили его к секретным кодам в сорок втором.

— Вот так, — молвил Тапп. — Если это делаем мы, то это грязная пропаганда, а потом они преспокойно раскупают все билеты на концерт хора Красной армии в Альберт-холле.

— Максу бы хотелось, чтобы Уилсон действительно меня выбросил из окна, — сказал Наттинг и, к моему удивлению, подмигнул мне. — Так ведь, Макс?

— Я свое уже сказал, — ответил Макс. — Теперь я в команде.

— Отлично.

Наттинг кивнул Бенджамину, молодому человеку, который провел меня сюда. Тот открыл лежавшую у него на коленях папку.

— Я уверен, что здесь все им опубликованное. Кое-что непросто было отследить. Я бы предложил вам начать с его публицистики. Обращаю ваше внимание на статью, опубликованную им в журнале «Лиснер», где он сожалеет о том, как в прессе романтизируют мерзавцев. В основном речь идет о Великом ограблении поезда — он возражает против слова «великое», — но здесь же содержится бойкое отступление о Бёрджессе и Маклейне и о тех смертях, в которых эти люди повинны. Заметьте, Хейли — член Образовательного треста читателей и писателей — организации, поддерживающей диссидентов в Восточной Европе. В прошлом году он написал эссе для издаваемого трестом журнала. Можете проглядеть и более пространную статью для журнала «Хистори тудей», где говорится о восточногерманском восстании 1953 года. Есть неплохая работа о Берлинской стене в журнале «Энкаунтер». В целом статьи у него добротные. Но писать вы ему будете касательно его рассказов; в них его дарование проявляется сильнее всего. Всего их пять, как сказал Питер, один в «Энкаунтере», а еще в журналах, о которых вы наверняка ничего не слышали, — «Пари ревью», «Нью-Американ ревью», «Кеньон ревью» и «Трансатлантик-ревью».

— Гении по части названий — эти издатели, — буркнул Тапп.

— Следует отметить, что четыре последних журнала издаются в Штатах, — продолжал Бенджамин. — В глубине души Хейли — приверженец атлантизма. Мы навели справки, его считают многообещающим автором, хотя один сведущий человек выразился в том духе, что так обычно характеризуют любого молодого писателя. Трижды ему отказывало в публикации издательство «Пенгвин», кроме того, он получал отказы от журналов «Нью-Йоркер», «Лондон магазин» и «Эсквайр».

— Кстати сказать, как вы все это обнаружили? — спросил Тапп.

— Это долгая история. Во-первых, я познакомился с бывшим…

— Продолжайте, — сказал Наттинг. — Мне нужно быть наверху в половине двенадцатого. Кстати сказать, Кальвокоресси сказал своему приятелю, что Хейли — симпатичный парень и с хорошими манерами. Так что он может послужить примером для молодежи. Простите, Бенджамин, продолжайте.

— Представитель достаточно уважаемого издательства сказал нам, что издатели любят рассказы, но не публикуют сборники рассказов до тех пор, пока писатель не напишет романа. Рассказы не продаются. Издатели обычно публикуют их в качестве знака внимания заслужившим литературную репутацию авторам. Хейли нужно написать что-то подлиннее, и это важно сознавать, потому что роман пишется не сразу, и им сложно заниматься, когда у вас штатная должность. А ему интересно написать роман, он даже говорил, что у него есть замысел. Другое дело, что у него нет агента, и он его подыскивает.

— Агента?

— Речь совсем о другом, Гарри. Агент, продающий права на произведение, заключает контракты, получает свой процент.

Бенджамин передал мне папку.

— Вот, пожалуй, и все. Разумеется, держите папку при себе.

Внезапно заговорил седоватый, будто ссохшийся человек с маслянистыми волосами, расчесанными на прямой пробор.

— Предполагаем ли мы, что у нас будет хоть какое-то влияние на то, что пишут эти люди?

— Это никогда не сработает, — ответил Наттинг. — Мы должны верить в свой выбор и надеяться, что Хейли и остальные продолжат писать и станут, как бы лучше выразиться, значимыми фигурами. Это план на длительную перспективу. Мы намереваемся показать американцам, как это следует делать. Но это не означает, что мы не можем ему помочь в пути. Есть, знаете ли, люди, которые нам кое-чем обязаны. Что касается Хейли, что ж, будем надеяться, что однажды один из наших подопечных возглавит какой-нибудь важный литературный комитет, например, Букеровской премии. Можем еще подумать о вовлечении литагентов. Но что касается самих произведений, авторы должны чувствовать себя совершенно свободными.

Наттинг уже стоял, посматривая на часы, потом взглянул на меня.

— Если будут еще вопросы, вам необходимо обращаться к Бенджамину, по оперативным вопросам — к Максу. Название операции — «Сластена». Вам все понятно? На этом завершим.

Я знала, что иду на риск, но уже начала чувствовать себя незаменимой, возможно, слишком самоуверенной. По правде говоря, кто из присутствующих в комнате, помимо меня, когда-либо во взрослом возрасте прочитал на досуге рассказ? Я не могла сдержаться. Я была нетерпелива и рвалась в бой.