Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его глаза в прорези толстого кожаного шлема удивленно моргнули, а на переносице появилась красная ссадина. Пружиня на носках, Фред легко двинулся в сторону, словно танцевал. Его руки свободно болтались вдоль тела. Грин поплелся следом.
Фред осы́пал его шквалом быстрых ударов. Они взорвались, налетев на перчатки Грина, и не причинили тому никакого вреда. Приободрившись, Билли неуверенно ударил сам. Фред уклонился, будто его голову дернули за веревочку, и перчатка прошла над плечом.
Теперь Фред стоял в углу. Он поманил к себе Грина и рассмеялся, показывая синюю капу. Сбитый с толку, Билли приблизился. Ударил еще раз, но защита Фреда была надежна, как атомное убежище: руки высоко подняты и прижаты друг к другу, локти – у грудной клетки, подбородок опущен. Он откинулся на туго натянутые канаты, приглашая Грина перейти в наступление. И тот послушался. Прямой в корпус. Хук. Снова прямой. Фред не отвечал.
Уверенность Билли росла на глазах.
Он ударил хуком справа – так же медленно, как толстяк уходит от стола с закусками. Фред ускользнул и – скорее инстинктивно, чем с умыслом, – врезал ему в грудь хуком слева. Билли шумно выдохнул и упал на одно колено, прижав к боку локоть, будто старался нащупать источник ужасной боли.
Фред опустился рядом, приобнял его за плечи.
– Я знаю, надо бить посильнее, – сказал Грин, страдальчески морщась. – Извините.
– Совсем не важно, как сильно ты ударишь, – ответил Фред. – Важно, как держишь удар, как двигаешься вперед.
В этот час в зале почти никого не осталось, но они решили продолжить и взяли боксерские «лапы». Грин бил по ним, а Фред комментировал его технику:
– Быстрее. Не дай удару погаснуть. Сильнее, решительнее. Руки не опускай. Тебе повезло, что тренируешься.
И за всем этим стояло тайное знание, которое дает бокс. Тебе все по плечу.
На улице было холодно, и я поежился в кожаной куртке. Мясники Смитфилдского рынка уже приступили к ночной работе, и, когда они смеялись, перекрикиваясь друг с другом, изо рта у них вылетали облачка пара. Зима не приближалась, она пришла. Над собором Святого Павла низко висела полная октябрьская луна. Такую видишь раз в год, после осеннего равноденствия. Ее называют Луной охотника.
Я поднял воротник, защищаясь от морозного воздуха, и заторопился домой сменить миссис Мерфи.
* * *На следующий день я покинул Сэвил-Роу, чтобы в два часа пополудни встретиться с достопочтенным Беном Кингом, членом парламента.
Времени была уйма. Здание находилось всего лишь по другую сторону Пиккадилли, на Сент-Джеймс-стрит, и, чтобы добраться до него, хватило бы несколько минут. Однако я ходил по улице, держа листок с адресом, вглядывался в фасады домов и чувствовал себя полным дураком.
Все потому, что клуб Бена Кинга скрывался за неприметной дверью, и если вы о ней не знали, то никогда бы не нашли.
В одном окне я заметил седые макушки мужчин, читавших газеты. Решил попытать счастья и не ошибся. Швейцар взял у меня пальто и повесил его на вешалку, которая напоминала ряд старых школьных крючков.
Я ждал.
– Что-нибудь еще, сэр? – спросил он.
– Номерок? – спросил я и тут же понял, что сморозил глупость.
– Сэр?
– А разве номерок не нужен?
За стойкой стоял еще один швейцар. Я заметил, как он улыбнулся. Тот, кто повесил мое пальто, оскалился с отвратительной любезностью:
– Мы не выдаем номерков, сэр. Ваше пальто здесь в полной безопасности.
С пылающим лицом я прошел в столовую, которая больше походила на комнату в доме, чем на зал ресторана. Одинокие посетители, скрытые за развернутыми газетами, что-то бормотали себе под нос. Какой-то мужчина в полосатом костюме-тройке не спеша попивал красное вино. Другой мирно дремал, а перед ним на столике остывала чашка ревеня со сладким кремом.
Навстречу мне с улыбкой поднялся самый молодой из собравшихся, член парламента от Северного Хиллингдона, Бен Кинг.
За столом он сидел один, однако официант убирал посуду еще с двух мест. А я-то рассчитывал поесть: время было обеденное. Ошибся. На одной тарелке лежали рыбьи кости, на другой – кусочек стейка с кровью.
– Детектив Вулф, – сказал Кинг, – простите, никак не мог выкроить вам минутку. У меня плотное расписание. Прошу, садитесь.
Мы заказали черный кофе. Попросить свой любимый тройной эспрессо я не рискнул, предчувствуя новые удивленные взгляды и сдавленные смешки. Бен Кинг пригвоздил меня к месту открытым и дружелюбным взглядом, подался вперед. Он весь был внимание.
– Мои сотрудники с удовольствием окажут вам любое содействие. Как, разумеется, и я сам.
У Кинга было чистое, гладкое лицо, точно такое же, как у брата, только не иссеченное шрамами. От этого человека веяло уверенностью, и я понимал, почему за него голосуют.
– Знаю, вы понесли тяжелую утрату, – начал я. – Практически одновременно потеряли двух друзей.
Он грустно улыбнулся:
– Адама мы потеряли давно. – Он сделал паузу, когда официант поставил перед нами чашки с кофе. – Я много лет со страхом ждал, что мне позвонят, чтобы сообщить о его смерти. Но Хьюго… Да, это стало ударом.
– Значит, вы не поддерживали связь с Адамом Джонсом.
– Года два назад он приходил ко мне попросить денег. Точнее, приходил в мой офис. Мы так и не встретились.
– И вы никогда не помогали ему деньгами?
– На реабилитацию, на лечение от зависимости я дал бы. Но не на наркотики. Думаю, он обращался не только ко мне. Гай его видел.
– Он мне говорил, – ответил я.
И вдруг подумал: но ведь ты знал, что у него зависимость.
– Печально, что мистеру Джонсу никто не помог. Такая потеря.
Когда я сказал это, Кинг бросил на меня взгляд, и я заметил, что у него особая манера смотреть на людей. Он склонял голову набок, словно хотел присмотреться повнимательней. Словно вы сказали нечто уникальное, невероятно важное или правильное. Внезапно приобрели в его глазах вес, высказали мысль, которая никому не приходила в голову. Словно вы – единственный в мире человек.
Возможно, так смотрят все политики.
– Уже трое ваших друзей умерли раньше времени.
Кинг подумал немного:
– Вы о Джеймсе? Да, это была трагедия. Я повзрослел, а он вспоминается мне все чаще. – В его голосе впервые прозвучало искреннее сожаление. Самоубийство, что случилось двадцать лет назад, он почему-то переживал сильнее, чем два недавних убийства. – Смерти Хьюго и Адама связаны?
– Полагаю, да, – ответил я, подражая Мэллори. – В свое время мы посетим и Поттерс-Филд.
Бен Кинг пригубил кофе.
– Зачем вам ехать в старую школу? – спросил он спокойно и тихо.
– Для проверки одной из версий. Насколько мы знаем, мистера Бака и мистера Джонса связывает только прошлое. Не случилось ли во время учебы чего-то такого…
– После чего у них появился враг?
Отрепетированная улыбка сгладила сарказм. Кинг старался не рассмеяться мне в лицо:
– Вы говорите так, детектив, будто убийствам есть оправдание.
– Я не имел этого в виду.
– Конечно-конечно, – сказал он примирительно и скосил глаза, как бы припоминая что-то. – Нет. Мы были обычными мальчишками. – Кинг снова посмотрел на меня. – Но если я что-нибудь вспомню, обязательно с вами свяжусь. У нас общая цель. Могу я попросить вашу визитку?
Я дал ему карточку и понял, что меня очень вежливо выпроваживают. А к нашему столу уже вели грузного растрепанного мужчину. Он восхищенно моргал, глядя на политика сквозь мутноватые стекла очков. Наверняка пришел взять интервью.
Я пожал Кингу руку и поблагодарил его за помощь и кофе. Швейцары, ухмыляясь, отдали мне пальто. Я вышел на Сент-Джеймс-стрит, и тут меня осенило, что политик назначил по встрече на каждую часть своего обеда. Я был на десерт.
* * *– Вся эта стая, – сказал я, вернувшись в отдел, – сплотилась вокруг братьев Кинг. Они были альфа-самцами. А верховодил, похоже, Бен.
– Почему вы так решили? – спросил Мэллори.
– Вспомните, что он сделал с лицом брата. Гай Филипс был у них питбулем. Салман Хан – пуделем. Адам Джонс… Думаю, он просто к ним привязался. Позволял резвиться у себя дома, когда родители уезжали. Адам был их талисманом. Комнатной собачкой.
– А тот, кто покончил с собой? Джеймс Сатклиф?
– Похоже, они все искренне его любили. Он умер молодым. Красивый жест и все такое. Сомневаюсь, что при жизни было иначе. К тому же среди них он был единственным настоящим аристократом. Достопочтенный Джеймс Сатклиф, младший сын графа Браутонского. Они все происходят из богатых семей, даже Адам Джонс. Но только Сатклиф принадлежал к настоящим сливкам общества, к роду, у которого деньги водились много поколений. Он был их кумиром.
С группового фото на нас смотрел серьезный юноша. Темные очки, волосы зачесаны с высокого лба назад. Я представил, как он складывает одежду на берегу и уходит в море.
- Есть что скрывать - Элизабет Джордж - Детектив / Триллер
- Убийство в стиле "психо" - Рут Ренделл - Триллер
- Грани пустоты (Kara no Kyoukai) 01 — Вид с высоты - Насу Киноко - Триллер
- Читающая кружево - Брюнония Барри - Триллер
- Покушение на убийство - Тони Кент - Триллер
- Убийцу скрывает тень - Мэттью Хансен - Триллер
- Вначале была ненависть… - Лара Грей - Триллер
- Черная кошка в темной комнате - Михаил Март - Триллер
- Анжелика и гора трупов - Эдди Спрут - Остросюжетные любовные романы / Триллер / Ужасы и Мистика
- Девушка с картины (ЛП) - Баррет Кэрри - Триллер