Царичина - Владимир Симеонович Манчев

совсем не гигантских размеров, разве что чуть крупнее земных, спокойные, никакой агрессии не проявляют, летают около меня по своим делам. Вот интересно, а куда именно? Проследив за трудолюбивыми насекомыми, я обнаружил небольшой источник, из которого они пили. Что ж, раз пчелы пьют, значит, и людям можно? Или нельзя? Все же это не наш мир. Тут я вспомнил знаменитую фразу из сказки: «Не пей, братец, козленочком станешь.» и пожалел, что не запасся специальной емкостью для отбора проб. Но надо было возвращаться к загадочному голубому озерку и попытаться определить его свойства. Пока я ходил к роднику, громадные жуки уже закончили выяснять свои непростые отношения. Ага, один из жуков-гигантов, потерпев поражение в схватке, направляется прямиком к озерку. Бедняга лишился части своей лапки. Вот он подполз к водоему. Опустил в воду пострадавшую конечность. Ждем, смотрим, время есть. Тут пришел черед второго открытия, пожалуй, самого важного. Спустя, как мне показалось, минут 25–30 (эх, жаль, время не засек!) жук вытащил уже вполне здоровую лапку и как ни в чем не бывало пополз по своим делам. «Ничего себе! — подумал я — Это что же получается — живая вода?! Хороший мир я нашел! А может быть это другая планета?»

— Да какая разница?! Главное — это работает! — уже вслух продолжил я свой монолог. Затем, перекрестившись, подошел к озерку с «живой водой», осторожно погрузил в него указательный палец левой руки со свежей царапиной и тут же быстро его выдернул. Ничего не произошло. Немного подождал — опять ничего. «Ну что ж, отсутствие результата тоже результат. Наверное, эта вода только на насекомых действует. Главное — хуже не стало.» — подумал я и отправился проверять содержимое пещерок-копировальников.

Надо сказать, они меня не разочаровали.

ГЛАВА VI

Для проникновения в мир Болгарии XIX века я воспользовался одним электрошокером (хотя на всякий случай прихватил и второй). Как ни странно, но на этот раз все прошло гладко. Вот только передвигаться до мельницы оказалось непросто по причине очень увесистого и неудобного груза, а также холода — погода стояла отнюдь не летняя, поздняя осень во всей красе. Ну как я мог забыть про разницу во времени! Хорошо, что у мельницы меня встретил и помог донести оружие Румен, по счастливому совпадению находившийся в секрете, так как воевода Вылчан проводил очередное занятие с нашими парнями. Между прочим, как я выяснил позже, выставлять секреты его научил Первушин. Первым делом я, избавившись от своей ноши, устроился у растопленного очага, пытаясь согреться, а затем попросил у Румена, с нескрываемым интересом рассматривавшего необычное оружие, теплую одежду.

Сказать, что меня встретили с радостью, значит не сказать ничего. Поздоровавшись с Вылчаном и нашими четниками (здесь оказались все, да еще младший брат Христо — Георгий), я поинтересовался, какой сейчас день и месяц. Оказалось, что здесь уже начало ноября, то есть время в этом мире течет действительно в четыре раза быстрее (или у нас в четыре раза медленнее?). Но долго думать над этим вопросом я не стал, так как просто не до этого было — на меня обрушился целый ворох новостей. Во-первых, дядя Тодор с младшим сыном Николой (старший остался на мельнице), Фотю, Колю, Герганой и Христо, женившемся на ней буквально за два дня до моего прибытия, перебрались в дом чорбаджии Стояна. Во-вторых, Вылчан и Румяна — сестра Бориса — успели пожениться и осваивались в доме дяди Тодора, уже окончательно превратившемся в тайную базу четы. Там же поселился и шурин нашего воеводы. В-третьих, местный бей, как и предполагал Первушин, отнюдь не опечалился по поводу смерти чорбаджии, только языком поцокал и произнес «Иншалла!». В придуманную нами и рассказанную местными версию его убийства разбойниками (которых будто бы в свою очередь истребили местные крестьяне), подкрепленную щедрыми подношениями, включавшими часть наших трофеев, он, может быть и не поверил, но ничего проверять не стал. В-четвертых, нашего полку прибыло: кроме брата Христо Георгия к чете присоединились еще три парня — Михаил, Делян и Кубрат. В-пятых, Вылчан, как натура деятельная и истинный гайдук, вовсю обучал наших четников обращению с оружием и прочим премудростям повстанческой жизни. Кстати, в этом ему активно помогал Борис, ставший его заместителем. Парень оказался хорошим бойцом с задатками руководителя. А дядя Тодор сосредоточился на хозяйстве и делах финансовых, благо тут забот хватало, поскольку бльшая часть «нажитого непосильным трудом» чорбаджийского добра перешла к нему, а следовательно — к нашему Тайному революционному комитету. И, наконец, в-шестых, дней через пять после нашего ухода, мимо их села прошел внушительный отряд турок — османские вояки искали своих пропавших соплеменников, конвоировавших плененного гайдука. К счастью, никого и ничего они не нашли, предателей среди местных не оказалось, за исключением одного, прежде исполнявшего «деликатные» поручения чорбаджии Стояна. Впрочем, нам и тут повезло: мерзавца, собиравшегося донести на наших ребят туркам, вовремя обнаружил шорник Добри и ликвидировали его сын Румен и Борис. Однако, османы не успокоились и двинулись дальше, где им, очень кстати для нас, попалась шайка каких-то разбойников. Перебив их и отрезав для отчета несколько голов, отряд вернулся восвояси, не забыв по дороге пограбить. Впрочем, наши селяне отделались всего лишь десятком овец и баранов. На первый взгляд, все прошло гладко, но узелок на память я себе завязал. Надо было срочно вооружать наших четников, обучать их хотя бы азам партизанской войны и готовить запасную базу в скрытом и труднодоступном месте.

Но прежде надо было уважить моих новых друзей. По случаю моего возвращения дядя Тодор организовал «пир на весь мир». Пришлось накрывать столы во дворе дома бывшего чорбаджии, ибо народа собралось немало: помимо семьи мельника и нашей увеличившейся четы, присутствовали две пары молодоженов — Вылчан с Румяной и Христо с Герганой, а также взрослые родственники нашего бравого четника (детей оставили на попечение соседей). Пировали мы полдня, а «на сладкое» я решил преподнести молодоженам, гостеприимному хозяину и кое-кому из четников подарки. Вот тут и пригодилось все то, что я тащил «в поте лица своего» из мира-копировальника: дяде Тодору достались казнозарядный пистоль с тремя сменными камерами и револьвер, Вылчану, Христо, Румену и Борису — «Винчестеры», Гергане, Румяне, Николе и Фотю — «Дерринджеры», Димитру и кузнецу Стефану — отцу Христо — револьверы. Еще один «Галан» и пятнадцать банок дымного пороха по 200 граммов я передал нашему воеводе. Признаться откровено, ни из «Галана», ни из «Дерринджера» я еще не стрелял, а из