Судьбы в капкане - Эльмира Нетесова

— Пожалей его! Он навешает лапшу на уши! — решил Мишка задержаться на работе подольше, чтоб избежать встречи с Хасаном.

Парень уже собирался лечь в постель, как приметил, что Лянка вовсе не занимается, а тихо плачет, прикрыв лицо ладонями.

— Ты чего тут сопли распустила, что с тобой? — взял девчонку за плечо, повернул к себе.

— Вот, посмотри, какую записку мне подбросили в сумку, — достала исписанный лист бумаги. Мишка прочел:

— Не выделывайся, облезлое чмо. Мы знаем о тебе все. Ты дышишь в притоне. А сама — бомжонок. Тебя отовсюду выгнали. Даже из деревни. Ты ничья, как цыганский выкидыш. Говорю тебе, клейся к нам, задышишь классно. Пока предлагаю, цепляйся за шанс! Жаль тебя убогую. Ведь вот и оттянуться не с кем, а ведь старой становишься. Скоро вовсе никому не будешь нужна для кайфа. Приходи к нам на веселуху. Хоть будешь знать, для чего живешь! — стояла внизу неразборчивая подпись.

— У вас в группе есть мальчишки? — спросил Мишка Лянку.

— Двое, — вытерла зареванное лицо.

— Чего плачешь? Тебя кто-то из них приметил. Короче, понравилась отморозку. Но по человечески не смог подойти и сказать. Потому написал вот так. Теперь такой подход в моде. Выходит, ты производишь хорошее впечатление. Нравишься кому-то. И в том, что этот шизофреник написал вот так, твоей вины нет. Он иначе не умеет выразить свои мысли. Не реви, успокойся. Ложись спать. Не обращай внимание на всяких козлов. Их слишком много, на каждого слез не хватит. Этот даже не понял бы, что обидел. Ведь у него нет мозгов. Из-за кого расстроилась?

— А может, девчонки написали? — спросила Лянка.

— Нет. Это кто-то из козлов. Тут явные намеки, какие не сделают девки. Ты завтра понаблюдай, сама убедишься.

— Мы завтра на хлебопекарню идем с утра. Там ни до кого. Всех по цехам раскидают, — шмыгнула носом Лянка.

— Давай я за тобой подъеду туда и заберу домой. Оттуда тяжко добираться, — предложил Мишка и, вспомнив о визите Хасана, добавил:

— Мороженого поедим в баре! Самому неловко, все вокруг оглядываются, как на психа. А с тобой за компанию никто внимания не обратит. А я люблю мороженое! — признался Мишка и, потрепав Лянку по плечу, лег в постель.

Девчонка вскоре тоже успокоилась. Уж кому другому, а Мишке она верила.

На следующий день парень прихватил с собой на работу кофе и сахар, купил по пути коробку конфет и, высадив Лянку у хлебозавода, поехал без оглядки на службу.

Уже вечером он позвонил матери и узнал, что Хасан недавно пришел, но о свадьбе не говорит, сказал, ему с самой Катей хочется пообщаться. Женщину это рассмешило:

— С чего это ты вздумал со мной говорить? Да и о чем, столько лет прошло, — удивлялась баба.

Хасан сидел понурившись у стола и вдруг заметил, что Катя ходит по квартире без костылей. Не держится за стены, не охает и не морщится. Сама сварила кофе, налила в чашки, устроилась в кресле поудобнее.

— Я смотрю, ты освоилась с протезами?

— Ко всему привыкла, куда мне деваться? — отмахнулась Катя, не желая продолжать тему. Ждала, когда Хасан заговорит о причине прихода.

— Знаешь, а у меня мать умерла. Похоронили три дня назад. А на душе так горько и пусто стало, будто она мою душу с собой взяла. Вроде все остальные живы. Но не стало матери, и дом опустел, — пожаловался человек.

— Стареешь. Сам боишься одиночества и смерти. От того и трясет тебя. Глянь, как руки дрожат. То ли перепил, или недоспал. А стоит ли вот так убиваться? Мамаша уже в хорошем возрасте была. До ее лет немногие доживают. Во всяком случае, невестки точно не дотянут и вряд ли вспомнят свекруху добрым словом, — вспомнилось бабе свое.

— Я с тобой, как с человеком, горем поделился. А у тебя даже на сочувствие слова не осталось.

— Врать так и не научилась. Остальное, вспоминать не хочу. Когда я в больнице лежала, никто из твоих не навестил. Ты появился, но уж лучше бы не приходил. Я и без лишних слов поняла бы все! Так чего мне ее жалеть? Она того не стоит!

— Мать под кончину все поняла. Много раз хотела прийти к тебе.

— Зачем? — удивилась Катя.

— Навестить, поговорить по бабьи.

— С нею мне не о чем разговаривать. Мы так и остались чужими.

— Она прощенья попросить хотела. Уж и не знаю, в чем провинилась, ведь к тебе относилась лучше, чем к другим.

— Да не смеши, Хасан! Не ври. Она ни к кому не умела относиться по-доброму, кроме себя никого не любила. Мне ли не знать, что ты хотел взять обоих наших детей к себе в дом, но мать запретила. Сказала, что и одного не хочет. Мол, его тоже кормить и одевать надо, а это расходы…

— Откуда знаешь? — изумился мужик неподдельно.

— Ты сам проговорился однажды. Выпивши был. Вот и ляпнул. Давно, но я помнила.

— Доброе небось забыла?

— А его не было! Что помнить? Когда Мишкой забеременела, знаешь, что она сказала:

— Опять забрюхатела, как крольчиха! И на кого надеешься и рассчитываешь? Знай, нянчиться с ним никто не будет. На тебя эта обуза ляжет…

— Как будто на нее кто надеялся! Зато когда сама заболеет, всех достанет.

— Чего теперь старые обиды вспоминать. Нет человека. Плохая или хорошая, она ушла. А вот мы остались жить и мучиться.

— С чего бы так? По-моему, тебе грех жаловаться. Работаешь, жену взял из богатой семьи с хорошим приданым. Она не рожает, руки детьми не вяжет, вкалывает и дома, и на работе, света не видит. Все ею помыкают, а ты даже колотишь ее.

— Ну, совсем горемычная! Можно подумать, что на цепи держим. Да хоть сегодня пусть уходит вместе со своим приданым. Кой толк от него? Попросил у нее для Аслана, чтоб снять мальчишку с зоны пораньше, так не дала. Отказала, змея. Понятное дело, что он для нее чужой. И сколько лет ни живи под одной крышей, своим он ей не станет.

— А другие невестки, что ж не помогли?

— У них свои дети. Кто знает, как завтра их жизнь сложится? Да я и не просил. Свою хотел расколоть, да не получилось. Вот и решил вернуть ее родителям. Зачем она мне? Мамаша тоже согласилась, когда сказал ей про задумку.

— Ну, значит новую нашел, не иначе! — рассмеялась женщина.

— Ага! Нашел! К тебе вернуться хочу! — глянул на Катю вприщур.

— С чего бы это? — испугалась баба, съежилась, будто ее холодной водой окатили.

— Потому что ты лучше! Выжила сама! И не пропала. Встала на ноги, не опустилась. Сумела вырастить сына. И никогда не просила помощи. Вдвоем с Мишкой свое лихо пережила, и только на свои силы рассчитывала, не глянула на чужое приданое. Кстати, ту девчонку я вернул отцу. Предлагал ей дождаться Аслана, она отказалась даже слушать о нем.

— А на что ты рассчитывал? Девчонка знает себе цену. И никогда не пойдет замуж за судимого. Она не последняя…

— Но ведь Аслан тоже наш сын, — напомнил Хасан.

— Иль я не помню своего первенца? Он мой. Но кривить душой не смогу.

— Вот за это люблю тебя, что не врала как все другие, — подвинулся ближе к Кате. Та отпрянула:

— Скажи честно, чего ты хочешь? Только любовную шелуху не сыпь. Сам знаешь, не поверю. А будешь зудеть про нее — выгоню вон!

— Кать, да я не брешу. Все годы к тебе тянуло. Все ж дети у нас с тобой. Уже взрослые оба. Самим лет немало. Пора бы образумиться. Жить одной семьей. Как раньше…

— Поняла! Тебя после смерти матери стали из дома выдавливать старшие братья. А тебе деваться некуда. Вот и решил ко мне прибиться, зарулить в прошлое. Да только зря надеешься. Не нужен ты нам. Поздно опомнился. Я слишком много пережила и никогда не смогу простить тебя! Ты опоздал на целую жизнь!

— Катя, Каражан моя! Никогда не говори последнее слово. Отказать всегда успеешь. Лучше вспомни, сколько лет нам обоим. Уже много. А впереди старость. В ней нет ничего хуже одиночества. На сынов не полагайся. Склеют свои семьи и закрутятся в заботах про кусок хлеба. Думаешь, вспомнят о нас? Ну, в гости придут на праздник. А в будни не дождешься никого. Я это по старшим братьям вижу. Их дети уже по разным городам живут. Куда там приехать, не пишут и не звонят. Это же и нас ждет. От чего старики умирают? От тоски и одиночества. Когда мы вместе жить будем, скучать не придется, — взял в свои ладони руку Кати, та, задумавшись о своем, и не заметила.

— Прости ты меня. Я измучился в этой жизни. Растерялся и заблудился в своей судьбе. Все слушался родителей и попал в капкан собственных ошибок. Я так и не выбрался из них, живя советами. Но, все, решил навсегда избавиться от них, уйти и жить заново. Ну сколько нам осталось? Зато по человечьи пройдут годы. Никто больше не помешает. Помнишь, как мы любили друг друга? Это была наша весна!

Катя отдернула руку. Ей вспомнилось свое.

Мишке даже одеться было не во что. А на дворе зима и мороз под двадцать. В доме ни корки хлеба, ни копейки денег, ни единого человека, кто помог бы семье выжить.

Мишка влез босыми ногами в рваные калоши и бегом бросился к контейнерам с мусором. Увидел, как соседка выбросила туда бутылки из-под кефира. Мальчишка принес, отмыл их и счастливый побежал в магазин. Там сдал их, купил хлеба. Но так везло не часто. А потому, каждую буханку делили на три дня. Мишка часто простывал. Но на лекарства денег не было. Сколько пережила она, ей никогда не забыть.