Я требую развод (СИ) - Прекрасна Любовь

Только кто же знал, что из него вырастет такой засранец? И ведь таким он стал относительно недавно. Возможно, связался с плохой компанией, а может, в нем просто заиграла “плохая” кровь. И вот это вот чудо досталось мне в мужья. На перевоспитание.

Не знаю, чем думали мои родители, когда решили, что и мне это замужество пойдет на пользу. С этим мужчиной просто невозможно быть хорошей. Он же вынуждает меня проявлять в себе самые низкие качества. Да только за сегодняшнее его стоило бы кастрировать…

Кобель.

Звонок снова повторяется, и не открыть дверь я просто ни могу. Все-таки, Лешка тут ни причем.

— Ты один? — на всякий случай спрашиваю, все еще не решаясь повернуть ключ.

— А с кем мне быть? — прилетает ответ.

— Братца твоего там не рядом случайно?

— А ты чего, выгнала его, что ли? — ржет Алешка. — Нет его.

Еще раз смотрю в глазок. Кажется, он говорит правду. И ничего не подозревая, щелкаю замком, открывая дверь, которую тут же резко дергают на себя, и она распахивается, являя моему взору муженька.

— Какого черта..? — взрываюсь я, зло топая ножкой.

— Прости. — извиняется Леша, невинно пожимая плечами. — Он меня заставил.

— Не сомневаюсь. — бросаю в ответ и разворачиваюсь, намереваясь уйти.

То, что он попал в квартиру, еще не значит, что ему тут рады. Но кто бы мне дал уйти? Мужская рука ловит меня за локоть и заставляет повернуться.

— Любимая, разве так встречают гостей? Все же мой брат пришел нас навестить. — довольно лыбится мой муженек, радуясь тому, что сумел меня обхитрить.

— Твой брат, ты его и развлекай, а у меня другие планы. Я иду гулять. — выдергиваю руку, испепеляя его взглядом.

Ему тоже уже не так весело. Глаза недовольно сужаются, а вместо губ образуется тонкая полоска.

— Ты никуда не пойдешь.

— Не тебе решать.

— Ты так уверена? — усмехается Виктор, отчего-то веселея.

— Абсолютно. — складывая руки на груди, уверенно отвечаю.

— Я, наверное, лучше пойду… — доносится с порога голос Алексея.

— Ага, бывай, брат. — даже несмотря на него, бросает Соколовский. И не давая мне возможности хоть что-то сказать, одним резким движением хватает меня и закидывает себе на плечо. Я могу только ахнуть от неожиданности, прежде чем понимаю, что он куда-то меня несет. Последнее, что я вижу, так это веселую усмешку его братца, который, махнув мне на прощанье, покидает нашу квартиру, а меня заносят в спальню. Не в мою.

— Пусти, гад. — кричу, колотя кулаками Виктора спине.

— Обязательно, любимая. — ржет он, шлепая меня по заднице. — Мы уже пришли.

А затем меня кидают на кровать, что я снова теряюсь, испытывая небольшой шок. И пока прихожу в себя, этот придурок успевает пристегнуть меня наручниками к постели. Это что шутка такая? Я не верю своим глазам, дергая железные кольца. Откуда они вообще взялись? Он что, держит их под подушкой?

— Соколовский, немедленно меня отпусти.

— Да-да, Солнышко, как только, так сразу. — весело усмехается, а затем просто разворачивается и выходит из комнаты, плотно закрывая за собой дверь.

Нет, нет, нет.

Кричу, ругаюсь, пытаясь дозваться этого засранца, но ответом служит тишина. И когда уже свыклась с мыслью, что этот гад бросил меня здесь, провернув тот же фокус, что и я когда-то, он появляется на пороге, держа в руках огромную коробку из-под пиццы и колу.

— Как насчет посмотреть вместе фильмец?

Он сейчас это серьезно???

Глава 33

Соколовский включил какой-то фильм про пиратов и улегся рядом, раскрыв коробку из-под пиццы. Отворачиваюсь от него, делая вид, что мне неинтересно. Но аппетитный запах заполняет ноздри, заставляя мой желудок возмущаться и требовать пищи. Я не ела с утра, если не считать легкого перекуса в университете. После я помчалась к родителям домой и занималась тем, что готовила ужин для нас двоих. Где сейчас он, я понятия не имею. Возможно, уже в мусорке. Так что все мои старания пошли лесом.

Неожиданно возле моего лица возникает мужская рука, держащая кусочек пиццы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Будешь? — раздается над ухом голос Виктора. Он совсем близко и от этого по позвоночнику бегут мурашки.

— Нет. — отталкиваю его руку свободной рукой. — Не голодна.

— А вот твой желудок говорит обратное. — усмехается этот гад, снова поднося пиццу. — Открой ротик. Будь послушной девочкой.

— Отстань от меня. — злюсь, разворачиваясь к нему. — Или отпусти, чтобы я могла уйти и не видеть твою мерзкую рожу.

— Не могу. — спокойно отвечает он, надкусывая мой же кусочек. — Вот когда ты успокоишься, тогда может быть.

На мгновение закрываю глаза, мысленно перебирая все матерные слова, которые мне известны. Бесит, гаденыш.

— Хорошо. — стараюсь сделать так, чтобы голос звучал равномерно. — Я спокойна. Отпускай.

— Нет. — отворачивается от меня, делая звук на телевизоре громче.

Хватаю подушку свободной рукой и запускаю в него, выбивая пиццу из рук и опрокидываю коробку из-под нее на пол. Бью так сильно, насколько это возможно, пока ее у меня не отбирают.

— Я тебя ненавижу. Слышишь? Ненавижу. — Кричу, размахивая рукой и пытаясь снова его ударить.

Соколовский ловко уворачивается, и схватив меня за руку, опрокидывает на спину, заваливаясь сверху. Продолжаю сопротивляться, хоть и понимаю, что это бессмысленно. Он сильнее, да и у меня положение совсем неудобное. Только разве понимание этого может успокоить разъяренную женщину?

Ни-фи-га!

— Да угомонись ты уже. — Виктор сдавливает меня так, что дышать практически невозможно, не то что шевелиться. — Я ведь просто пошутил, а ты сразу дерешься.

Пошутил он. Как же. Только и мечтает о том, чтобы поскорее от меня избавиться. И причинить боль. Я ведь дура наивная, вдруг и поведусь, а он потом опять растопчет меня в грязи.

— Немедленно слезь с меня.

— А ты пообещай, что бить не будешь.

— Да какая разница? Тебе же лишь бы меня полапать, извращенец.

Этот идиот начинает ржать и немного приподнимается на локтях, ослабляя хватку. Но не отпускает полностью. Его глаза как-то странно начинают светиться. Словно ему понравилось то, что я сказала. Опускает взгляд вниз и проходится по моему телу, что едва прикрывает халат. А под ним я… Абсолютно голая. И, кажется, до него это только что дошло.

— Даже не думай. — предупреждаю его, видя, как он чуть ли не буквально исходится в слюнях, мечтая о чем-то нехорошем.

— Обещаю, тебе понравится. — подмигивает мне, и тянет поясок от халата на себя, развязывая узелок.

Начинаю брыкаться, пытаясь его скинуть, но этим только усугубляю свое положение. Халат разъезжается в разные стороны, обнажая мою грудь и все, что ниже. Его взгляд жадно впивается в мое тело, исследуя каждую частичку. Краснею. И не только от злости. Перед глазами проплывают картины прошлой ночи, и меня просто бросает в жар.

Внизу живота начинает приятно тянуть, когда он смотрит туда. Я хочу… Очень хочу, чтобы он прикоснулся ко мне. Это дико ненормально, и в то же время ничего более естественного я не ощущала.

— Пожалуйста. — тихо шепчу, не зная, о чем именно прошу.

Виктор поднимает голову и смотрит мне в глаза. Долгие несколько секунд. Я понятия не имею, что он там увидел, но уже в следующее мгновение он поднимается, лишая меня своего тепла. В шоке смотрю, как мой муж встает с кровати и куда-то уходит.

Не поняла.

Наваждение, как рукой сняло. И теперь я уже злюсь оттого, что готова была ему все простить. Разрешить снова к себе прикоснуться. И еще больше — потому что он ушел. Тупо встал и ушел. Не захотел меня.

Но уже через несколько минут Соколовский возвращается, и ничего не говоря, отстегивает наручники. Резко подскакиваю с постели, завязывая халат. Он просто смотрит на меня, и в его взгляде я вижу что-то странное… Похожее на сожаление..

— Больше никогда ко мне не прикасайся. — кидаю ему напоследок и с гордо поднятой головой вылетаю из его комнаты.