Как сестра - Наталья Семенова

жизнь с другим.

Твою мать! Разве я не смогу её обеспечить? Подарить нашим детям безбедную жизнь? Нашим детям… Чёрт, как же больно. Белка! Это не может быть по-настоящему! Ты врёшь мне, врёшь!

Как же хочется, чтобы её слова были ложью. Но моё желание в дребезги разбивается о непонимание, для чего ей лгать. И о её молчание. Сколько в её телефоне пропущенных звонков от меня и пьяных эсэмэс? Она не ответила ни на одну. Словно и впрямь холодно и жестоко решила перечеркнуть наше прошлое, избавиться, выкинуть, как ненужный мусор. Бельчонок, мой бельчонок, не желающий быть моим. Её решение, с которым мне необходимо смириться, чтобы окончательно не сойти с ума. Ещё бы найти способ вырвать с корнями воспоминания о ней. Лимонный аромат кожи, щекотавший ноздри, прерывистое дыхание, будоражившее сознание, изгибы мягких губ, дарившие нежность, тонкие пальцы, ногти которых врезались в мою кожу, мягкие локоны волос, рассыпавшиеся каскадом по хрупким плечам и изумруды… Зелень глаз, прострелившая сердце. Оставившая после себя на его месте пустоту, которая с каждым днём норовит поглотить меня полностью.

Хотя… способ есть. Тот, где я в очередной раз забью на утреннюю пробежку, работу, да и жизнь в принципе, и отправившись в магазин, куплю себе крепкого пойла, чтобы раствориться в опьяняющем дурмане, лишающем каких-либо чувств.

Я поднялся с дивана, сжимая бьющие набатом виски и почувствовал под ступней что-то липкое и жилистое. Холодец, которым я вчера планировал закусывать. С вскипающей в самом нутре злостью с силой пнул тарелку, от чего та, прокатившись по ковру, добавила жирный штрих в картину «порядка» моей квартиры. Плевать. Мне. На всё. Плевать.

Натянул трико и тут услышал требовательный перезвон от входной двери.

Дашка?

Умоляю, родная, пусть там будешь ты!

Шаркая ногой в холодце по ковру, чтобы избавиться от липкой мерзости, я кинулся к двери, по дороге распинывая другие валявшиеся предметы. Быстро щёлкнул замком и открыл дверь настежь.

– Настя?

– Дима? – удивлённая синь глаз. – Что с тобой?

– А что со мной? – я раздражённо усмехнулся. – Плохо выгляжу?

– Ну… – холодно протянула Настя, прищурив глаза. – Не моделью с глянцевой обложки.

– Хм, никогда и не стремился так выглядеть. Не все помешаны на красоте, знаешь ли.

– О, – она быстро сглотнула обиду и, на секунду поджав губы, спросила: – Я зайду?

– Заходи, – я скривил губы, прищурившись. – Раз пришла.

Проходя мимо, Настя окинула меня взглядом с уязвлённым самолюбием и, скинув туфли, пошла в зал.

– Наверное, можно было не разуваться, – запоздало произнёс я ей в спину, закрывая дверь.

Я почему-то считал, что игнорирование звонков от неё всё ей объяснит. Что ж, что я кретин, убеждаюсь не впервые.

– Боже, Дим! – взволнованный оклик, и Настя поворачивается ко мне лицом, с недоумевающим на нём выражением, когда я захожу в зал вслед за ней. – Что… Что с тобой творится?! Что творится в твоей жизни?

– Ничего, – я пожал плечами. – Ты зачем пришла?

– Что значит – зачем? – снова уязвлённо блеснули глаза. – Я в полном замешательстве! Не понимаю, что я сделала для того, чтобы ты не отвечал на мои звонки и не хотел видеться. Мне нужны ответы!

– Да? – я подошёл близко. – Ответы? То есть ты совсем не скучала и не сгораешь от желания, чтобы я оказался в тебе?

Последние слова произнёс ей в ухо, одной рукой придерживая её за талию. Я подонок – знаю. Но сейчас, когда она здесь, мозг одолевала назойливая мысль, что секс с ней поможет не думать о Дашке. Ведь теперь я понимаю, что так было всегда. Настя – моё избавление от мыслей о белке. Каждая девушка в моей жизни служила этой целью.

– Дима… – выдохнула она, пытаясь быть возмущённой от моей наглости, но у неё плохо вышло.

Руки на моих плечах слабо отталкивали, когда тело, упругая грудь под тонкой тканью летнего сарафана прижимались ко мне. Я откинул длинные прямые волосы за спину, и прежде чем коснуться губами шеи, с нажимом провёл по ней пальцем, вырывая с её губ рваный вздох.

Бл… Не то. Совсем не то.

Резко перевернул её ко мне спиной и вжался пахом в её попку, одной рукой сдавливая низ живота, второй стискивая грудь. Лицом окунулся в белую пелену волос, подсознательно пытаясь отыскать аромат лимона… Твою мать!

Я хочу Дашку!

Чёртову белку, растоптавшую моё сердце. Мою жизнь! Не оставив и крохи надежды, что я когда-нибудь снова стану самим собой. Ведь без неё нет и меня.

Я с остервенением начал сильнее вжиматься в спину Насти, сдавливать грудь, не обращая внимание на её стоны. Мне нужно не это. Мне лишь необходимо освободиться от накала в голове, от неотступного желания обладать той, которой нет рядом. Резко сдернул лямку платья, высвобождая грудь, чтобы с силой сдавить пальцами затвердевший сосок, и яростно впился губами в нежную кожу плеча, втягивая в себя, лаская языком, чуть ли не впиваясь зубами. Второй рукой начал задирать лёгкую ткань на бедре и когда потянул вниз кружево её белья, с намерением войти в неё, Настя нежно выдохнула:

– Да, Дим… Люблю тебя…

Дьявол! Что я творю?!

Резко выпустил Настю из объятий и отошёл ко входу в зал, упершись рукой о косяк, а второй устало потёр глаза, сжимая до боли глазные яблоки так, что через секунду увидел звёзды.

– Прости, Насть, – тихо выдохнул я, понимая, что моего «прости» недостаточно, чтобы искупить всю вину перед ней.

Чёрт! Да я хуже всякого подонка!

Услышал её неспешные шаги, затем почувствовал тёплое касание пальцев к плечу.

– У тебя проблемы? – ласковый голос, словно мама разговаривает с ребёнком, находящимся на грани истерики. Усмехнулся про себя – очень близко. – Расскажи мне. Я хочу помочь.

– Боюсь, это невозможно, – я удручённо покачал головой.

– Дим, я переживаю за тебя…

– Знаю, – вздохнул я и посмотрел на неё. В это синее взволнованное море. – И ты должна перестать.

– Переживать? – усмехнулась по-доброму. – Это нереально при твоём поведении.

Я коснулся её щеки. Красавица.