Сунь Укун – царь обезьян - У Чэнъэнь

Сказав так, они повернулись и пошли прочь.

В полночь император велел сановнику Вэй Чжэну пригласить Сюаньцзана и, когда тот предстал перед ним, молвил:

– Сегодня мне представился счастливый случай отблагодарить вас за труды. Хочу поднести вам парчовую рясу и посох с девятью кольцами.

Выслушав императора, Сюаньцзан склонился в благодарственном поклоне.

– Наденьте же рясу, я посмотрю, идет ли она вам, – сказал император.

Сюаньцзан взял рясу, легонько встряхнул и надел, затем взял посох и стал перед троном. Выглядел он поистине величественно и привел в восторг всех гражданских и военных сановников. Император тоже остался очень доволен. Он выделил свиту, которая должна была сопровождать Сюаньцзана по улицам города до самого храма.

Торжественная процессия привлекла к себе внимание проезжих купцов и местных торговцев, городской знати, ученых и писателей, стариков и юношей.

В толпе то и дело слышалось:

– Благородный священнослужитель! Архат, сошедший с Небес! Живой бодисатва!

Когда процессия достигла храма, все монахи вышли встретить Сюаньцзана и затрепетали, увидев его в новом облачении.

Время летело быстро, и вскоре наступил день последнего торжественного богослужения, седьмой день седьмой седмицы, то есть сорок девятый день. Сюаньцзан приготовился к заключительной проповеди и пригласил императора пожаловать на богослужение. Ранним утром Тайцзун вместе с императрицей, в сопровождении огромной свиты из гражданских и военных сановников, отбыл в храм. К храму также устремились все жители города, стар и млад, благородный и простолюдин.

Войдя в храм, они увидели истинное великолепие, достойное великой империи и великой династии. Но это великолепие меркло перед сиянием рясы, в которую облачился Сюаньцзан. Торжественно и громко звучала музыка, славя великого Будду. Но вот музыка стихла, и раздался голос Сюаньцзана, стоявшего на возвышении. Он прочитал Сутру о спасении усопших и упокоении душ, об умиротворении государства и наконец изложил вкратце учение Будды о пользе самоусовершенствования. Тут Гуаньинь приблизилась к возвышению, ударила по нему рукой и крикнула:

– Почему же ты, монах, говоришь только об учении Малой колесницы, а ни словом не обмолвился об учении Большой колесницы? Ведь с помощью учения Малой колесницы нельзя спасти души усопших.

Услышав это, император спросил:

– А где же проповедуют учение Большой колесницы?

– Его проповедуют в Индии, в храме Раскатов грома, там, где обитает Будда Татагата, – отвечала Гуаньинь. – С помощью этого учения можно избавиться от всяческих невзгод и предотвратить всевозможные бедствия.

– А вы знаете это учение? – снова спросил император.

– Да, знаю, – отвечала богиня.

– Тогда пусть наш наставник попросит вас подняться на возвышение и изложить это учение нам, – молвил император.

Но в этот момент все увидели, как богиня вместе со своим учеником Хуэйанем поднялась на возвышение, а оттуда вознеслась в облака, держа священную вазу с веткой ивы, и предстала народу во всем своем блеске и славе. По левую сторону от нее стоял ее ученик с посохом в руке. Пораженный величием этой картины, император пал ниц, вслед за ним, возжигая благовония, склонились все гражданские и военные сановники, а также монахи, монахини, миряне, чиновники, ремесленники и торговцы, восторженно восклицая: «О прекрасная, о чудесная богиня!»

Счастливым предвестьемвокруг разливалась дымка,Свет благовестныйплоть хранил пресвятую.Словно из блескаНебесной реки запредельной,Явилась воочьювпрямь угодница-Дева.Обвита глава богиниповязкой бесценной.В червонного золота листьях,В цветах из крупных смарагдов,Струящих блеск золотистый;повязка рождала отвагу,С нее по бокам свисалижемчужные снизки.На Деве небеснойнадет халат бледно-синий,Украшенный скромно,Золотом тканный,Вышитый тонкоИзображеньем драконовИ фениксов яркой окраски,летящих, крылья раскинув.На шее висело,спускаясь на грудь, ожерелье;Оно две луны представляло,Плясавшие в ветре воздушном;Унизаны луныРядами южных жемчужин.Изделье дивное этоАромат источало.От пояса ниспадаетюбка расшитого шелка,С каймой золотой из нитейОтборного шелкопряда;На юбке – тучи цветныеПарят над обителью горнейСвятых небожителей мудрыхв заоблачной выси.Пред истинно праведной Девойлетит попугай белоперый,С желтым хохлом, красноклювый,По всему свету порхавшийи над океаном Восточным;За милости он благодарен,К родителям полон почтенья.В руках богиня держалаволшебный сосуд благодатный,способный оказывать ласку,во всякой беде помогающий людям;В священный сосуд чудотворныйзеленая вставлена ветка,назначенная для окропленья.Дабы рассеять зловредностьИ вымести всякую скверну,зеленая ветка ивы плакучей.Застежка из яшмыскрепляла петли одежды.Лежал под стопамилотосов слой златоцветный;К святой разрешалосьраз в три дня обращаться.Это явиласьподающая помощь в печаляхГуаньинь-богиня,что спасенье от бедствий дарует.

Когда все немного успокоились, император повелел вызвать искуснейшего живописца, чтобы запечатлеть истинный облик богини. По высочайшему указу явился живописец У Даоцзы, мастер изображать лики святых и небожителей. У Даоцзы взял свою волшебную кисть и с необыкновенной точностью воспроизвел облик богини. Между тем богиня постепенно уносилась все выше и выше, исходившее от нее лучезарное сияние вскоре исчезло, а с неба, трепеща, упала карточка. Вот что на ней было написано:

«Добродетельно-твердыйимператор династии Тан!Беспримерная книгадалеко на Западе есть.Ли – сто тысяч и восемьдолжен к ней паломник пройти,Но Большой колесницейовладеет прилежный ходок.Если это твореньеочутится в вашей стране —Над нечистою силойвы всегда одержите верх.Тот, кто Истину ищет,в благочестный отправившись путь,Вместе с книгою – святостьза усердье свое обретет».

Тогда император обратился к монахам с такими словами:

– Мы повелеваем прекратить на время богослужение. Надо тотчас же найти человека, который отправился бы за священными книгами Большой колесницы.

Тут выступил вперед Сюаньцзан и, отвесив императору низкий поклон, произнес:

– Я скромный монах, не обладаю никакими талантами, но хочу верой и правдой послужить государству. Я доберусь до Индии и привезу священные книги, иначе пусть поразит меня смерть и я навеки сойду в преисподнюю.

И в подтверждение своей клятвы Сюаньцзан возжег благовония перед статуей Будды. После этого император велел всем возвращаться во дворец и ждать благоприятного дня, когда Сюаньцзан сможет отправиться в путь.

На следующее утро астролог сообщил, что расположение звезд предвещает счастливую дорогу и можно отправляться в паломничество.

– Брат мой, – молвил император, – жалую вам эту золотую чашу для сбора подаяний и коня, чтобы вы погрузили на него свою поклажу. Два надежных человека будут сопровождать вас в пути.

Затем император налил Сюаньцзану чашу вина и, прежде чем тот успел поднести ее ко рту, бросил в вино горсть земли.

– Путь вам предстоит далекий и нелегкий. Не скоро вернетесь вы на родину. Так выпейте же это вино. Недаром говорят, что горсть родной земли дороже десяти тысяч лянов золота.

Только сейчас Сюаньцзан понял, зачем император бросил в вино горсть земли, и с благодарностью осушил чашу до дна. После этого он тронулся в путь, а император со своей свитой вернулся во дворец.

Если хотите узнать, что случилось дальше, прочтите следующую главу.

Глава тринадцатая,

повествующая о том, как путники угодили в логово тигра, как дух Золотой звезды спас Сюаньцзана и как охотник с горы Двух рогатин пригласил его к себе в гости

Итак, Сюаньцзан и его спутники покинули Чанъань и после двух дней тяжелого пути добрались до монастыря Фамынь – Врата Закона. Встретить их вышел сам настоятель в сопровождении монахов числом не менее пятисот. Сюаньцзана провели в храм, угостили чаем, а затем устроили в его честь трапезу, которая длилась до самого вечера.

После трапезы монахи принялись не спеша вести беседу. Говорили об опасностях, подстерегающих Сюаньцзана в пути. О крутых горах и глубоких реках, о диких зверях и чудовищах. Сюаньцзан выслушал монахов и молвил:

– Я торжественно поклялся преодолеть все препятствия, добраться до Индии и привезти оттуда священные книги, дабы святое учение распространилось по всему нашему государству.

И вот на рассвете, едва скрылась луна и пропел первый петух, Сюаньцзан сотворил молитву, поел и, попрощавшись с монахами, которые плакали, расставаясь с ним, поспешил в путь.