Глаз бури - Александра Торн

обнимая его; руки Энджела так осторожно обвились вокруг нее, словно она была хрустальной. Или он боялся, что она вновь уйдет. – Все разговоры с остальными – потом».

13 октября

Допрашивать соседей с помощью Валентины оказалось неожиданно легко и приятно. Стоило им взглянуть на вивене, как они впадали в благостное, добродушное состояние и охотно отвечали на любые вопросы. Натану подумалось, что этак он совсем обленится: никаких усилий, только успевай записывать!

Особое внимание комиссар уделил жильцам дома, на крыше которого Валентина нашла мертвых птиц, – и не прогадал. Несколько арендаторов среди тех, кто снимал скромные квартирки в мансарде, припомнили человека, который неделю или две назад хотел подняться на крышу. Люк, который туда вел, был заперт на висячий замок. Следов взлома Бреннон не обнаружил; значит, этот человек нашел другой способ…

А потом комиссару повезло еще больше: продолжая методичный опрос, он с женой дошел до небольшого домика, в котором жил юркий, подвижный, говорливый старичок. Натан едва успел поздороваться, как тот обрушил на комиссара такой поток сведений обо всех соседях, что Бреннон чуть не захлебнулся.

С особой страстью старичок следил за Уркиолой, поскольку подозревал, что тот шпион вражеских держав – причем сразу трех, а может, и четырех! Старик пристально наблюдал за столь неблагонадежным элементом, и вскоре Бреннон обогатился ценнейшей информацией. С трудом перекрыв фонтан красноречия, комиссар взял жену под руку и направился к дому Уркиолы.

– Значит, так оно и происходит? – с любопытством спросила Валентина. – Ты расспрашиваешь людей, которых находишь около места преступления?

– Обычно все намного тяжелее, – хмыкнул комиссар и погладил ее по руке. – Чаще всего из свидетелей приходится вытягивать информацию клещами. А многие к вечеру с трудом вспомнят, что было утром, так что если бы не ты, я бы бродил тут недели две.

Валентина улыбнулась и тут же поставила его в тупик следующим вопросом:

– А как ты понимаешь, о чем их надо спрашивать?

– Э… нн-ну… полагаю, это приходит с опытом… Мне кажется, вопросы очевидны…

– Жаль, что они не смогли вспомнить, как выглядел человек на крыше, – вздохнула вивене. – По описанию он похож на того, кто в тебя стрелял, но…

Описание состояло из слов «высокий, в плаще, вроде тощий, и волосы навроде темные… или светлые». В целом под него подходил и стрелок, и еще несколько десятков тысяч жителей Фаренцы. А вот бодрый старичок был намного наблюдательнее.

– Зато теперь мы знаем, как произошло похищение. Это уже немало.

– Но чем нам это поможет?

– В следующий заход я расспрошу жителей о большой темной гондоле с закрытой кабиной и тремя гребцами.

Они вернулись в дом. К этому времени уже был накрыт обед, к которому подошли Лонгсдейл, пес и ведьма. Джен, как всегда, ни крошки не клюнула, и Натан в который раз этому подивился, потому что Валентина ела с большим удовольствием.

– Мы нашли свидетеля, – сказал комиссар. – Старик по соседству видел, как в ночь похищения Уркиола выбежал из дома и некоторое время сновал вокруг, пока вдруг не упал. Очевидно, из-за выстрела отравленной иглой. Сокола тоже подбили. Тут же к ним подплыла большая темная гондола с кабиной, трое человек связали и засунули туда консультанта, положили сокола в клетку и отчалили.

Лонгсдейл оживленно встрепенулся:

– А куда именно?

– Пока – в неизвестном направлении. Но тут главное – систематический опрос. Через несколько дней я буду знать, куда они уплыли.

– А если чернокнижник сделал лодку невидимой? – с сомнением спросила Джен.

– Какую-то часть маршрута мы все равно проследим. Утром я прочел документы, которые прислал Саварелли. В истории монастыря вроде бы все чисто. Чародеев и чернокнижников не нашел. А у вас что?

– В лаборатории Камальо хранились обычные амулеты, книги и немного зелий, – сообщил консультант. – Ничего сверхмощного или редкого. Он даже не особо просвещенный чародей.

– Н-да, но тут вопрос в том, сам ли наш банкир все это добыл или ему кто-то их дал. Надо бы выяснить, не случалось ли в последнее время несчастий, болезней или разорений у его конкурентов.

– Думаю, это вполне по силам инквизиторам. Зря вы им не доверяете, – укорил Лонгсдейл. – Братья Лука и Маттео вчера вполне успешно справились…

– Только чуть не померли от шока, а так да, вполне успешно. Пироман все носится со своей идеей, – проворчал Бреннон. – А я никак не могу ему втолковать, что люди, которые в первый раз… – Комиссар резко смолк.

– Что такое, Натан? – спросила Валентина. – Тебя что-то встревожило?

Бреннон уставился в тарелку, накручивая на вилку длинные мучные штуки в рыбном соусе. Не очень-то хотелось выплескивать на окружающих свою паранойю…

– Пегги забрала клочок документа к Редферну. Я все думаю, насколько изобретательным должен быть чернокнижник, чтобы сделать такую штуку, – и насколько пугающим, раз Камальо согласился такое носить. Зная, что контракт буквально может его убить.

– Дорогой, о чем ты? – нахмурилась Валентина. Лонгсдейл и Джен смотрели на него непонимающе, но пес настороженно подобрался.

– Видел я такое, – буркнул комиссар. – В бандах каждый первый главарь похожие порядки устанавливает. А Редферн мог быть отнюдь не единственным, кому пришло в голову сколотить отряд из людей, обученных магии.

Пес задумчиво покивал, но Лонгсдейл заметил:

– Наличие одного сообщника – еще не повод сразу думать о банде.

– Вы, людишки, на что только не способны, – покачала головой ведьма, – но делиться знаниями о волшебстве – это ж не магазин обнести!

У Натана тоже имелись сомнения. Пока что из всех чародеев, с которыми он встречался, ни один на самом деле не хотел делиться знаниями. Даже Энджел взялся за обучение всего одной, пусть и очень баламутной девицы. Джен выглянула в окно и недовольно сказала:

– К нам опять плывет лодка кардинала. Мы так скоро в монахов превратимся!

– Надеюсь, он что-нибудь раскопал о брате настоятельницы. – Бреннон встал. – Вы поедете со мной?

– Я останусь здесь, – ответила Валентина. – Небезопасно бросать дом без присмотра.

– А я поеду, – сказал Лонгсдейл. – Рыться в вещах Камальо смысла нет – они ничем не примечательны, и пользовался ими только сам банкир.

– Наш чернокнижник – чертовски ушлый тип, – проворчал комиссар. – Зуб даю, он намеренно завел сообщника, чтобы нигде не оставить своих отпечатков.

Консультант только вздохнул. Пес с видом «опять эти проклятущие лоханки!» неохотно поплелся следом за ведьмой, комиссаром и Лонгсдейлом.

Молчаливый гребец (не брат Лука, а уже другой) доставил их к кардинальскому дворцу. Клерк проводил их к его преосвященству, и, едва переступив порог, Бреннон удивленно поморщился: по кабинету распространялся странный, на редкость гнусный запах, который источала корзина на полу. Саварелли, заложив руки за спину, мрачно на нее смотрел.

– Полюбуйтесь, – буркнул он. – Сегодняшний улов рыбаков.

Пес прижал уши и заворчал. Комиссар заглянул в корзину, зажав нос. Внутри копошилось нечто смутно похожее на рыбу – оно, точнее, они были еще живые, но при этом буквально разлагались на глазах, превращаясь в бурую массу. Лонгсдейл и пес быстро